– Полагаю, теперь можно не сомневаться, что эта вещь имеет определенное значение для обманников, – заметила я.
– Похоже на то, – согласился Гоблин.
Уже вся рука девушки выглядела так, точно побывала в огне.
– Давайте унесем Ключ и попробуем еще что-нибудь узнать о нем. А также укрепим клетку и заменим кандалы. Тобо! – (Парнишка смотрел на девушку с таким выражением, словно и он видел ее впервые.) – Только не говорите мне, что он втюрился. У меня и без того проблем столько, что вот-вот хребет треснет.
– Нет, – успокоил меня дядюшка Дой. – Конечно, это не любовь. Но возможно, предощущение будущего.
Мои настойчивые расспросы ни к чему не привели. На то он и дядюшка Дой, таинственный жрец из племени нюень бао.
67
Все текло гладко после того, как мы разобрались с прибывшим по нашу душу отрядом. Мурген сказал, что без помощи из-за гор больше никто не осмелится бросить нам вызов. Но, к сожалению, эта помощь была уже в пути. Душелов уселась на ковер и устремилась на юг. Перемещалась она почему-то небольшими скачками, но все же приближалась быстрее, чем если бы двигалась любым другим способом. Даже если бы ехала на волшебном жеребце из тех, что сопровождали Отряд от Башни в Чарах. Хотя, конечно, ее ковер летел подозрительно медленно. Учитывая, что Ревун покрывал расстояние между Вершиной и Таглиосом за одну ночь.
Протектору требовалось несколько часов отдыха на каждый час движения. Но она двигалась, и это было главное. Весть о ее приближении взбудоражила наше войско. Узнав, что у нас остались считаные дни, если не часы, все энергично взялись за дело. Никто не отлынивал, не тратил времени зря. Все были серьезны, сосредоточенны. Особенно в том, что касалось военной подготовки.
Занимался ею и Суврин со своими людьми. И как старался! С нами без году неделя, а уже теряет лишний вес, фигура обретает приличную форму. Вскоре после того, как от Мургена и Гоблина стали поступать регулярные сообщения о продвижении Душелов, Суврин подошел ко мне.
– Я хочу остаться с вами, сударыня, – сказал он.
– Чего-чего? – удивилась я.
– Не уверен, что хочу вступить в Черный Отряд, но в одном уж точно не сомневаюсь: дожидаться здесь Душелов мне не следует. Поговаривают, что она не слишком доверчива. И сколько бы я ни клялся, что оказал вам сопротивление, она наверняка сочтет меня лжецом.
– Еще бы! Ты жив – значит, не очень-то сопротивлялся. Ну, она восполнит этот пробел. Разумеется, самым неприятным образом, какой только позволят обстоятельства.
Его затрясло.
– Не горюй, Суврин. Ты сдержал слово – потрудился на совесть.
– Известно ли тебе, что означает слово «суврин»?
– «Младший», да? Ну что поделаешь, оно к тебе прилипло крепко-накрепко. В Отряде почти нет людей, носящих имена, полученные при рождении; в ходу все больше клички. Но даже тех, у кого вроде бы есть имена, на самом деле зовут совсем иначе. Все мы порвали со своим прошлым. И с тобой будет то же самое.
Он состроил недовольную мину.
– Ступай к шри Сантараксите. Будешь помогать ему, пока я не найду тебе другого дела. От старого Баладиты вообще никакого проку. Сантараксита до того увлекся книгами, что совершенно забыл о необходимости собираться в путь.
Библиотекарь ухитрился даже в этой дыре найти несколько древних томов, чудом переживших бесчисленные бедствия, которые опустошали край в течение последних десятилетий.
Суврин поклонился:
– Благодарю.
И удалился, вмиг обретя бодрость походки.
Возможно, у них с Сантаракситой много общего. Если на то пошло, Суврин даже умеет читать.
Появился Тобо:
– Отец велел сказать тебе, что Душелов уже добралась до Чарандапраша. И решила отдохнуть, прежде чем пересекать Данда-Преш.
– Это дает нам еще несколько часов, и есть шанс, что здесь она нас не застанет. Как у тебя с матерью? Собираешься наладить с ней отношения?
– Папа советует поставить дозорного с горном, чтобы протрубил, когда Душелов опасно приблизится. И пусть кто-нибудь уже сейчас следит за перевалом – на случай, если она раздумает отдыхать.
Хорошие идеи.
Ранмасту и Рекоходу не повезло – как раз в этот момент они попались мне на глаза. Я немедленно отправила их выполнять предложения Мургена.
– Тобо, нельзя игнорировать собственную мать. Иначе все это закончится тем, что твои отношения с ней станут еще хуже, чем ее – с твоей бабушкой.
– Дрема… ну почему она никак не поймет, что я расту?
– Потому что ты ее ребенок, болван! Неужели непонятно? Даже если проживешь вдвое больше Одноглазого, ты все равно останешься ее ребенком. Единственным, которого у нее не отняла злая судьба. Или забыл, что у твоей матери были другие дети, которых она потеряла?
– Ну… да, помню.
– У меня никогда не было детей. И я никогда не хотела их иметь. Отчасти потому, что хорошо представляю себе, как это страшно, когда с ними что-то случается. Когда у тебя на глазах гибнет твоя собственная плоть и кровь, а ты не в силах этому помешать. Что может быть ужаснее? У вас, нюень бао, семья всегда была священна, – нет ничего важнее семьи. Я хочу, чтобы ты взялся за ум. Вот прямо сейчас, на этом самом месте. Иди сюда, сядь на валун. Потрать два часа на размышления – только о том, каково было твоей матери увидеть мертвыми твоих брата и сестру. Представь, как она боится пережить это снова. Подумай, через что ей пришлось пройти и как на ней отразится еще и эта потеря. Ты умный парень, при желании сможешь все это понять.
Долгое общение с людьми учит чувствовать их реакцию. Первой реакцией Тобо была обида; несомненно, он хотел напомнить, что я была моложе его, когда привязалась к Бадье и ушла с Отрядом. Пример не слишком подходящий, но в таком возрасте хватаешься и за слабые аргументы, если нет других.
– Когда хочешь что-то сказать, сначала подумай, имеет ли это смысл. Ведь если ты не способен мыслить логически и спорить, руководствуясь разумом, а не чувствами, то вряд ли из тебя получится хороший колдун, каким бы талантливым ты ни родился. Я знаю, что говорю. На первый взгляд кажется, чем сильнее колдуны, тем они безумнее. Но в рамках своего безумия каждый из них математически рационален. На службе у этого безумия вся мощь их разума. И если что-то идет наперекосяк, то лишь тогда, когда они позволяют эмоциям и желаниям взять верх над рассудком.
– Ладно, сдаюсь. Буду сидеть на этом проклятом камне, пока до чего-нибудь не додумаюсь. Да, папа сказал еще, что Нарайян Сингх где-то рядом. Папа чувствует обманника, но не может точно определить его местонахождение. Сингха защищает Кина. Папа сказал, что ты должна попросить белую ворону о помощи. Конечно, если сумеешь найти ее и заставишь себя выслушать.
