Выпрямившись, он двинулся к ней. Шаг. Другой. В его походке была плавная грация, тренированная сила. Взгляд Лиссы скользнул по мышцам, гладко перекатывающимся на спине и плечах, по талии, отметил, как двигаются его бедра, задержался на выступе в области паха…
Он подошел и упал на одно колено, немало ее удивив. Подняв руку, разжал ладонь, чтобы предложить ей ключ.
— Я могу не понимать тех игр, в которые вы, как вам кажется, должны играть. Но для меня это не игра. Я предложил вам себя добровольно и продолжаю на этом настаивать.
Она не смотрела на часы, потому что знала, который час, в любую минуту. Прилив и отлив ее жизненной силы зависел от восхода и захода солнца. Но ей показалось, что время пропустило удар. Она потеряла пару секунд, всего лишь пытаясь разгадать загадку мужчины, стоявшего перед ней на коленях.
— Я подумаю, — сказала она наконец. — Но тебе тоже следует это сделать. Жизнь, в которую ты попадешь, вся будет состоять из игр, для которых, возможно, ты слишком чист душой. Если ты останешься со мной, душа твоя испортится. Или хуже, будет смертельно ранена. Я не буду тебе другом. Я могу быть беспощадней, чем ты можешь вообразить.
— И чем же это отличает вас от любой другой женщины? — Его голубые глаза блеснули, но рот сохранял твердую решительную линию. — Мужчина, который не проверяет стойкость своей души, не такой уж и мужчина, миледи. Мое предложение служить вам остается в силе. — Их взгляды встретились. — И вам нелегко будет мне отказать.
10
— Хм, — она повернулась взглянуть на водителя. — Если вам надо кому-то позвонить, телефон тут.
Она чувствовала, как внимание Ингрема переходит то на нее, то на Джейкоба. Может, он пытался понять, кого из них следует первым сдать в психушку. Она понимала, что мистер Ингрем прост, как домашний суп. А Джейкоб — зелье из сложных составляющих, и к тому же он сильно действовал на нее своим провоцирующим запахом.
— Я позвонил боссу по мобильнику, пока ждал вас. Сказал, что буду поздно, не знаю, на сколько задержусь. Дал ему адрес, на случай, если ему придется приехать забирать мое расчлененное тело из холодильника в подвале.
Он сказал это небрежно, снова ее позабавив. Он был несовременным — знающий, тактичный, сдержанный, но вполне уверенный. В комнате было полно несовременных, и при этом очень разного возраста. Судьба — интересная тварь.
— Я бы хотела предложить вам работать моим водителем, — решила она. — Это будет сопряжено со многими переездами. Я часто перемещаюсь по южным штатам. Жилая зона и спальни за холлом, там, где ванная, это помещения для моих служащих. В других моих домах все устроено примерно так же. Я знаю, что у вас нет семьи, кроме взрослого сына, который недостоин носить ваше имя. — Он вздрогнул, но она продолжила: — Я бы платила вам, сколько вы заслуживаете, что примерно вчетверо больше, чем ваш нынешний годовой доход, и покрывала бы ваши расходы. Ну там еда, газ и так далее. Ваше содержание не было бы обременено ежедневными тратами на жизнь.
— Звучит-то получше того, что она предлагает мне, — прокомментировал Джейкоб, перемещаясь к центру островка, чтобы сесть на табуретку.
— Для тебя у меня другое применение. — Она подарила Джейкобу неприязненный взгляд. — Я планировала посадить тебя во дворе на цепь и кормить остатками, которые не станут есть мои собаки.
— А я не буду спать в ногах кровати?
— На полу — если будешь себя хорошо вести.
Ее слова вызвали все ту же полуулыбку. Он уселся и сложил руки на голой груди. Колени разведены, одна нога на полу, вторая зацепилась за ножку табуретки. Он выглядел столь же соблазнительно, как свежая кровь из раны. Ей захотелось налить бокал любимого вина и закусить Джейкобом первый глоток.
Она покачнулась от силы чувства, и это напомнило ей, что вскоре ей предстоит решить проблему питания. Обретя равновесие, она подумала, что не проявила никакой слабости, но быстрый взгляд показал, что глаза Джейкоба сузились. Он явно был чрезвычайно внимателен к мелочам. Обычно в слуге это благословение, но в данном случае — проклятие.
— А вы что думаете, мистер Ингрем? — спросила она.
Тот приблизился на шаг, но оставил между ними кухонный островок.
— Я не уверен, что мой дух так же силен, как у этого мальчика, — осторожно сказал он. — Вы хотите больше, чем просто водителя, вот что мне кажется. Было бы нечестно взяться за работу, а потом пойти на попятный, так что мне надо знать, с чем я по правде имею дело.
Она ясно поняла, что «с чем» относилось к ней.
— Я вампир, — просто сказала она. — Можете в это не верить. Можете считать, что я психически нестабильна, и вежливо, но поспешно откланяться. Но вы просили по-честному. — Она наклонила голову. — У меня есть враги. Много. Поэтому я принимаю много предосторожностей у себя во владениях и когда выхожу за их пределы. Пока я появляюсь, готовая к встрече с ними, они вряд ли даже нападут. Они ждут только мига слабости. Так уж заведено в нашем мире. Мои враги также редко метят в штат служащих, разве что слуга будет служить сразу им и мне. Но об этом я вас никогда не попрошу.
— Это великодушно, мэм. Но я не трус. И меня не так просто убить, — его черные глаза блеснули.
— Я не сомневаюсь в вашей храбрости, но они убили бы вас так же легко, как прихлопнули бы муху, и это бы их не остановило, — сказала она спокойно. — Вампиру трудно найти хороших слуг, поэтому мы не жертвуем ими легкомысленно. Бывает, что вампир убьет другого вампира и тут же предложит слугам убитого места в своем доме. В конце концов, дескать, работали на одного, какая разница, поработаете на другого. — Она приподняла плечо. — Хотя некоторые не дали бы вам выбора. Так что это работа на меня связана с опасностью.
Водитель снял кепку, почесал в голове. В коротко стриженном войлоке его волос проглядывала седина.
— Я подозреваю, что особа в ваших обстоятельствах должна нарушать какие-то законы, чтобы жить под радаром. Поэтому я вот что хочу знать, мэм, нарушали ли вы то, что я считаю одной из самых важных заповедей. Вы убивали?
Под ее ироничным взором он выпятил челюсть.
— Я сам ее нарушал, когда служил. И даже на этой работе — раз или два. Я знаю, что человеку это дается нелегко, поэтому и спрашиваю.
Лисса поджала губы.
— Невероятно честный вопрос. Вы спрашиваете, чтобы у вас было время придумать, как выбраться из этого дома? Если в этом дело, вон дверь. Ни я, ни мои собаки не задержат вас, и я ничего плохого вам не пожелаю.
Ингрем глянул на дверь, потом на Джейкоба.
— Он еще не связан службой у меня, — сказала она ровным тоном. — Он тоже пока может свободно уйти. Если я решу его взять, уверена, что пожалею об этом, потому что он зануда.
Джейкоб мудро решил не отвечать. Тем временем Ингрем прокашлялся.
— Я знал, когда вы сели в мою машину прошлым вечером, что вы не из людей, мэм. Я такое чую. Вы не первая из ваших, кого я возил.
