– Нам просто белый нужен, – пролепетала я.
– Ну, мы же не во времена монголо-татарского ига живем, – засмеялся мастер, – теперь оттенков белого много.
– Чем арктический отличается от антарктического? – полюбопытствовала Краузе.
– Неужели не видите? – изумился дедок. – Первый с голубинкой, второй с зеленцой. На второй странице московский, питерский. Гламурный, металлургический, жасминовый. Рассказываю о каждом. Один с розовинкой. Другой грязновато-серый, третий с блестками, четвертый, как питерский, но почернее. Жасминовый, как антарктический, но аромат! Закачаешься, упадешь и не встанешь. Если вешаете в санузле, к жасминовому идет подарок – туалетная бумага с тем же запахом.
– Хозяйка, – позвал меня похожий на двухметровый гвоздь парень, – оно понятно, что каталог посмотреть надо. Но я тоже тут. Здрассти. Леша, мастер по ремонту кофейных машин международного класса.
– Добрый день, Евлампия, можете звать меня Лампой, – привычно представилась я, – извините, что сразу не обратила на вас внимания. А вы чините только аппараты международного класса? У нас обычный.
– Надо выбрать рулонку, – заныл дедушка.
– А я хочу узнать насчет ремонта, – парировал Леша, – я исправлю что угодно. Это я про себя сказал, мастер международного класса.
– У меня еще заказы есть, – не сдался дедуля.
– И у меня, – не дрогнул Алексей.
Я улыбнулась.
– Простите, как вас зовут?
– Леша, – повторил парень.
– Да, да, ваше имя я запомнила, – защебетала я, – а вот с вашим коллегой пока не познакомилась.
– Я не калека! – закричал старичок.
– Конечно, нет, я сказала «коллега», – уточнила я.
– Не калека я, – завопил дедок.
– Кол-лега! – что есть силы прокричали мы с Краузе.
– Товарищи, – перевела Киса.
Старик уставился на девочку.
– Кто с кем дружит?
Кисуля затараторила:
– Вы работаете у нас, и он работает у нас. Значит, вы товарищи.
– Гусь свинье не товарищ, – отрезал дедуля.
– Кто свинья? – заморгал Леша. – Я?
Мне стало понятно, что пенсионер глуховат, поэтому я обрадовалась тихому голосу Алексея и решила уладить дело миром.
– Роза Леопольдовна, Киса, выбирайте рулонку! Леша, какой у вас вопрос?
– В машине долбанулся штуцер, – ответил парень, – створожился редуктор, не квакает хомут.
Я втянула голову в плечи.
– В приборе что-то должно квакать? До сих пор не слышала таких звуков. Нам продали дефектную машину?
Леша пару секунд молча и с нескрываемой жалостью во взоре смотрел на меня. Потом тоном генерального конструктора, который непонятно по какой причине вынужден объяснять пятилетнему ребенку, как устроен космический корабль, завел:
– Да за фигом вам въезжать в тоннель?
Я потеряла нить беседы, но согласилась:
– На данном этапе мне в тоннель не надо.
– Какая вам разница, че делает штуцер? Он полетел!
– Куда? – опешила я.
Леша махнул рукой в сторону окна.
– Туда.
– На улицу? – уточнила я.
Ну и ну! Из моей кофемашины, махая крыльями, выпорхнул кто-то и полетел! Куда? Зачем? Зато на месте остался другой, он перестал квакать. Наверное, мне лучше сесть.
Чувствуя себя Алисой в Стране чудес, я опустилась на табуретку и слушала замечательную беседу, которую вели Киса, Краузе и дедок.
– Сине-зелено-розовый цвет мне не нравится, – заявила Роза Леопольдовна. – Простите, как вас зовут?
– Какуан Какуанович, – шепнула Киса, – он уже говорил. Неприлично постоянно спрашивать.
– Отличный цвет, – возразил старик.
– Уважаемый Какуан Какуанович, мы не в восторге, – закричала Киса. – давайте посмотрим сорок восьмой вариант!
– Африка! – сообщил мастер.
– Нет, нет, – завопила няня, – дорогой Какуан, пролистываем это сразу.
– Вы не любите животных? – поразился дедок. – У меня живет болотная мексиканская змея. Такая милая.
Леша потряс меня за плечо.
– Ау! Вы поняли?
Я вздрогнула и кивнула.
– Да, Какуан Какуанович.
Алексей хихикнул.
– Это вы про кого?
Я опомнилась.
– Извините, я задумалась. Все поняла. Одно улетело, второе не квакает.
– Что берем?
Я потрясла головой и повторила:
– Что берем?
Леша улыбнулся.
– Сосредоточьтесь! Родное или левое?
Я заморгала.
Алексей сел на табуретку.
– Объясняю еще раз. Есть детали оригинальные. Они дорогие. Можно взять Китай. Дешевле получится. Родные хорошего качества, а с теми, что не свои, – как повезет, но и с родными нарваться можно. Решайте, какие вам подходят?
И тут у меня зазвонил телефон, я схватила трубку.
– Володя! Что стряслось?
– Нет, нет, только не терракотовый с черными крестами! – закричала Краузе.
– Это оригинально, – заорал Какуан, – нестандартно.
– Ситуация меня встревожила, – говорил тем временем Костин.
– Могу предложить родные, но без гарантии, – гудел Леша.
– Лампа, какую рулонку вешать? – взмолилась Краузе.
– Так нести безгарантийные? – осведомился Алексей.
– Как ты считаешь? – спросил Костин.
Я ощутила себя предводителем войска, которое забрело в болото и теперь, бряцая доспехами, идет ко дну. Но уже через секунду я встряхнулась.
– Леша, несите то, что, на ваш взгляд, лучше!
– Ты это мне? – удивился Костин. – Я Володя!
– Родные без гарантии, расчет наликом будет? – уточнил парень.
– Прекрасно, – одобрила я. – Какуан Какуанович, повесьте нам номер семь!
– Эй, ты со мной беседуешь? – не утихал Вовка. – Я не Какун!
– Да, мне нравится номер семь! – отрезала я. – Начинайте работать! Разом. Дружно. Киса отправляется смотреть мультики. Роза Леопольдовна, шоу Балахова уже вовсю идет, вы пропустили начало. Может, в студии дерутся, а вы это не видите. Или, не дай бог, пропустите объявление результатов анализа ДНК.
Через секунду комната опустела.
– Володя, слушаю тебя, – выдохнула я и направилась в спальню.
Костин заявил:
– Сын Анастасии Егоровны хотел убить свою жену, а отравил другую тетку.
