Я тут же вскочила на ноги и, присев на кровать рядом с ним, крепко его обняла. Он уткнулся в мое плечо и заплакал. «Я не мог… я не…»
– Почему ты не сказал, что борешься с ней? – спросила я у его макушки.
«Потому что это была моя глупая ошибка, и я думал, что смогу избавиться от нее и что не нужно вас этим беспокоить».
Я не знала, что сказать, чтобы его утешить. Поэтому я просто обнимала его в тишине, роняя слезы на родную макушку, пока он не отстранился сам.
12
Я дождалась утра, чтобы сообщить Глиссельде и Киггзу о смене курса.
– Мы отправляемся в Бластэйн, – сообщила я в сердечко-тник. Абдо, которому явно всю ночь не спалось, лежал на соседней койке с безразличным видом. – Мне сказали, что наш итьясаари отправился в столицу в гости к регенту.
– Ты доверяешь этой информации? – прошуршал голос Киггза.
Абдо тут же привстал. На его лице была написана тревога.
«Не рассказывайте им, мадамина. Пожалуйста!»
Ему было стыдно, что Джаннула залезла в его мозг. Я знала это чувство не понаслышке. Я попыталась приободрить его: «Я ничего не скажу про тебя; но им необходимо знать, что она лезет в наши дела».
– Мне сказала Джаннула, – произнесла я. – И – нет, я ей не доверяю. Однако это единственная зацепка, которая у меня сейчас есть.
Кузены долго молчали. Я смотрела на Абдо, который снова упал на спину и закрыл голову руками. Киггз и Сельда, несомненно, задавались вопросом: «Как Фина могла поговорить с Джаннулой в мрачном Самсаме, находясь в компании Абдо и двух самсамийцев?»
Я надеялась на их сообразительность. Они должны были догадаться, что Джаннула захватила сознание Абдо и что у меня есть серьезные причины не говорить об этом вслух. Джаннула могла сидеть сейчас в его голове, подслушивая все, о чем мы говорим.
– Больше у меня новостей нет, – добавила я, чтобы подчеркнуть то, что осталось несказанным.
Глиссельда откашлялась.
– У нас похожие новости. Дама Окра и остальные прибыли из Ниниса вчера. У них вроде бы все в порядке. Дама Окра, как всегда, в прекрасном настроении.
– Мы разместили всех итьясаари в южном крыле, где им будет комфортно и спокойно, – сказал Киггз. – Если им что-нибудь понадобится, мы сразу сможем помочь.
Значит, они держали итьясаари под стражей и внимательно за ними следили. Раз мы пока не собирались отказываться от изначального плана и отправлять всех по домам, это было, пожалуй, самое надежное и верное решение.
– Похоже, вы все держите под контролем, – проговорила я.
– Хорошо, что ты собралась в Бластэйн. От регента уже десять дней нет новостей, – сказала Глиссельда. – Возможно, у него сломался тник или… не хочу даже думать об этом. Рыцари в форте Надморье тоже не выходили на связь со столицей.
– Если что-то случилось, нам нужен свой человек на месте событий, – сказал Киггз. – Как доберешься, незамедлительно сообщи нам.
– Хорошо, – пообещала я. Мне хотелось спросить, неужели у них не было шпионов в столице, но я не могла этого сделать, пока Абдо слушал наш разговор. Святые кости, это становилось серьезной проблемой. Как мне теперь было разговаривать с ними – и с ним – открыто?
– Нам нужно идти, Серафина, – резко произнесла Глиссельда.
– Состояние бабушки резко ухудшилось, – добавил Киггз.
– Мне очень жаль, – сказала я. А потом связь оборвалась.
Мы с Абдо собрали сумки и направились к конюшням. Абдо шел сзади меня, волоча ноги. В воздухе висел зыбкий туман, внушительные контуры деревьев и зданий нависали в полутьме над нашими головами.
– Она беспокоила тебя утром? – тихонечко спросила я у Абдо, помахав Родии, который стоял у входа в конюшни, уперев руки в бедра.
«Сейчас она бездействует, – сказала Абдо. – Но, боюсь, она постоянно сидит в моем мозгу. Я словно пойманная рыба. Ее крючок находится внутри меня, и я не могу от него избавиться».
Мы подошли слишком близко к Родии, чтобы продолжать этот разговор вслух. «Должен быть способ тебя освободить, – сказала я. – И мы его найдем».
Абдо взял меня за руку и изо всех сил ее сжал.
Дорога до Бластэйна находилась в хорошем состоянии по сравнению с другими, по которым нам доводилось путешествовать в Самсаме. Только вот где-то на полпути мы потеряли своих проводников.
Мы остановились на ночлег. Я сидела одна в палатке, обнаженная выше талии, и чистила чешую на предплечье, когда сзади меня зашуршало откидное полотнище входа. Я подумала, что Абдо пришел, не дождавшись конца моего вечернего омовения, и обернулась, чтобы попросить его подождать еще несколько минут. Но на меня смотрели другие темные глаза.
Это был Родия, в ужасе изучающий чешую на моей спине.
Он закричал и, попятившись, сбил опорную стойку. Палатка упала. Я завозилась, пытаясь выбраться, и вывернула тазик с водой на одеяла. Потом я задела ногой фонарь, устроив небольшое возгорание, но влажная ткань задушила огонь в зародыше. Было вероятно, что скоро подобное случится и со мной. Снаружи раздавались истерические крики Родии. Наконец чьи-то спокойные и сильные руки приподняли край палатки, высвобождая меня. Я перекатилась на влажную землю.
Я тут же сложила руки на груди, прикрыв то, что можно было прикрыть, но серебряные чешуйки опоясывали мою талию широким поясом. Ганс стоял надо мной, перекинув край палатки через плечо. Выражение его лица невозможно было прочитать. Сбоку от него в бликах от костра виднелся Родия, едва ли не приплясывающий на месте.
– Вот! Видишь! Что она такое? Демон? Саар?
– Что вы такое, граусляйн? – спросил меня Ганс на удивительно правильном гореддийском.
– Моя мать была драконом, – ответила я, стуча зубами.
Ганс приподнял бровь.
– А мальчик?
Я кивнула.
– Тоже полудракон.
Тут Родия снова закричал. Оказывается, Абдо вытащил из костра тлеющую ветку и, держа ее одной рукой, ударил Родию по обратной стороне коленей, после чего тот упал на землю.
«Я видел, как он отошел от костра. Нужно было сразу его ударить», – мрачно произнес Абдо и ударил лежащего на земле Родию еще раз.
Я нащупала рубашку, которая упала на влажную, грязную землю. Только сейчас я поняла, как мне повезло, что Родия не взял с собой меч, направляясь в мою палатку. Снова подняв взгляд, я увидела, что он уже вскочил на ноги и бегает за Абдо вокруг костра. Против его меча у Абдо не было никаких шансов. Казалось, еще чуть-чуть, и Родия его поймает. Абдо уклонялся и перекатывался, чтобы костер оставался между ними.
Ганс наблюдал за происходящим, закусив щеку изнури и явно делая какие-то свои выводы. Когда Родия пробегал мимо него, пытаясь поймать Абдо, Ганс схватил его за ворот рубашки, развернул и ударил кулаком в челюсть.
