Хотя совместное возвращение домой не было моим единственным вариантом. Меня терзало ощущение, что я должна сделать кое-что другое.
Ход моих мыслей прервал звук, донесшийся из гостиной. Мы виновато отстранились друг от друга. Я слегка отдернула штору и, к своему изумлению, увидела Абдо, который стоял у стола Найи и накладывал в тарелку вчерашние хлебные лепешки и оставшийся гаар – пасту из анчоусов, оливок, чеснока и кошачьей мяты. Потом он присел на диван, поставив блюдо рядом с собой, и начал ложкой намазывать гаар на треугольные кусочки хлеба. Он делал это медленно, одной рукой, но, как только закончил, мгновенно все проглотил. Он ел с закрытыми глазами, будто никогда в жизни не пробовал еды вкуснее.
Не было ничего прекраснее, чем смотреть на проснувшегося Абдо, но я боялась себя обнадеживать. Он мог быть собой, а мог оказаться Джаннулой. Я прижала руку к губам, пытаясь решить, что делать дальше.
– Ох, слава всем святым, – выдохнул Киггз, стоящий рядом со мной. Я ему почти ничего не рассказывала, видимо, они с Найей проговорили больше, чем я думала. Он сделал шаг вперед, но я подняла руку, останавливая его.
Абдо услышал слова Киггза или уловил звук его движения, и карие глаза мальчика широко распахнулись. Я вгляделась в них в поисках Джаннулы, но безрезультатно. Стояло раннее утро, и в квартире царила полутьма. Возможно, ее там все же не было.
Абдо намазывал еще один ломтик хлеба, и тут до меня дошло: он ел неправильно, намазывая гаар ложкой, как сделал бы южанин. Порфирийцы макали в гаар лепешку.
– Уходи сейчас же, – прошептала я с тяжелым сердцем. – Он до краев наполнен Джаннулой.
Киггз прошептал в ответ:
– Наверняка с ней можно вступить в переговоры. Разреши мне попробовать?
Я многозначительно уставилась на него. Неужели он не понимал, что Джаннула увидела его на пороге моей спальни и теперь она могла использовать эту информацию против нас двоих? Однако, судя по всему, он лишь сделал вывод, что ему пора уходить. Конечно, он не осмелился меня поцеловать, лишь дотронулся до моей спины, а потом пятью быстрыми шагами пересек комнату.
– Абдо, очень рад видеть тебя в добром здравии! – сказал он, на секунду остановившись перед диваном, и вышел из квартиры.
Я закусила губу. Зачем он привлек к себе внимание Джаннулы? Теперь добра не жди.
Абдо наслаждался едой, не поднимая на меня глаз. Я прошептала, чтобы не разбудить Найю:
– Я знаю, что ты здесь.
Он посмотрел мне в лицо. «Как же вкусно, – произнесла Джаннула с помощью сознания Абдо. – Мне до смерти надоела самсамийская еда».
Значит, она по-прежнему оставалась в Самсаме? По крайней мере, она хотела, чтобы я так думала.
– Как твои дела? – спросила я, делая несколько шагов вперед, к середине комнаты. – Как старый добрый Джозеф?
Абдо искоса посмотрел на меня. «Он совершенно ручной, что очень удобно, так как мне пришлось провести много времени в священном трансе, пока Абдо боролся со мной. – Лицо Абдо исказила уродливая гримаса. – Он причинил мне множество неудобств, пока я пыталась заниматься другими вещами».
– Какими вещами?
Абдо засунул в рот еще один кусочек хлеба. «Ты узнаешь, когда придет пора. А пока тебе нужно удвоить усилия, чтобы собрать наш народ. У меня не осталось связей с порфирийцами. Я пыталась поймать близнецов – с ними проще всего, – но они слишком бесхитростны, и мне негде спрятаться. Этот мерзкий Зитос Морс постоянно меня замечает».
Мне совершенно не хотелось узнавать это имя от Джаннулы.
– Ты хочешь сказать, Камба, – холодно поправила ее я.
«Не говори мне, что я хочу сказать, – произнесла она, прищурив темные глаза Абдо. – Тебе пора перестать тратить время впустую. Абдо вчера слышал ваш разговор. Ты наконец поняла, что твой зловредный дядюшка попал к Цензорам – туда ему и дорога. Прямо сейчас они со всей жестокостью перебирают его сознание, ниточка за ниточкой, и стирают воспоминания в порошок».
Я почувствовала себя так, будто она ударила меня ногой в живот, но постаралась сохранить спокойствие. В ее голосе звучала нотка презрения – и не только к Орме. К кому же? К его похитителям? Но с чего бы ей презирать Цензоров? Возможно, они тоже украли у нее любимого человека?
«Одним отвлекающим фактором меньше, – продолжила она. – Но как насчет остальных? Я не думала, что ты из тех, кто заводит интрижки. Абдо знает с кем. – Она пронзила меня взглядом. – Я отыщу здесь его имя, не волнуйся».
Лицо Абдо исказилось от боли. Он схватил себя за пучок волос и, потянув за него, свалился с дивана. Я успела его подхватить, чтобы он не ударился головой, но он забился в моих руках. В своем сознании я услышала, как Джаннула вопит от ярости.
Через мгновение к нам подбежала Найя и обхватила Абдо своими сильными руками, словно хотела стать якорем и удержать его. Он сражался еще несколько мгновений, а потом затих.
– Абдо! – крикнула она голосом, наполненным болью, но он поднял здоровую руку и погладил ее по волосам.
«Я… я устроил засаду», – раздался его настоящий голос внутри моей головы.
На мои глаза навернулись слезы. «Она снова завладела тобой во сне?»
«Я спрятался и выманил ее, а потом нанес удар, – сказал он. – Я все еще сражаюсь, Фина, но я так устал…»
Он тихонько расплакался на плече Найи. Она баюкала его и шептала что-то, уткнувшись в его волосы. Ее очки в золотой оправе сбились набок, но она их не поправляла.
Следующие несколько минут он молчал.
– Абдо, ты еще тут? – спросила я дрожащим голосом.
Абдо не ответил. Темная пучина борьбы снова сомкнулась над его головой.
Вскоре к нам пришли три тетушки Абдо и принесли с собой завтрак. Я не могла проглотить ни кусочка. Найя рассказала им, что Абдо очнулся на несколько мгновений, и настроение в квартире сразу значительно улучшилось. Пусть они не могли отвести мальчика к Пэнде прямо сейчас, конечно же, это был лишь вопрос времени.
Я не была в этом уверена, но не хотела разбивать их надежды. Отправившись на прогулку вдоль пристани, я постаралась затеряться среди моряков и сетей, в которых бились серебристые рыбки. Небо было оскорбительно, неприлично голубым. Какое право оно имело улыбаться кому-то в такое утро?
Как я могла вернуться домой и не узнать, чем закончится битва Абдо? Возможность остаться здесь, среди итьясаари, в которых не могла проникнуть Джаннула, показалась вдруг соблазнительной – но это было невозможно. Я не могла сбросить с себя обязательства, да и ради чего? Я все равно не могла помочь Абдо.
Как и своим друзьям в Горедде, которых Джаннула тоже поймала в сети. Я почувствовала себя абсолютно беспомощной.
Я гуляла так несколько часов, пытаясь отправить отчаяние в тот ящик своего сознания, где оно обычно хранилось. Видимо, я долго наблюдала за темным дымом, заклубившимся на юге, прежде чем поняла, на что смотрю: в море что-то горело. Вокруг меня собралась толпа людей, пытающихся разглядеть, что происходит. Протиснувшись мимо зевак ближе к краю западного волнореза, я увидела, что остров Лайка огибают два корабля. Один из них гнался за другим. Корабль-преследователь горел.
