– Это мой босс! – Голос Эллиота звучал хрипло от сигарет и эля. Они с Вайолет распивали напиток этой ночью. Искатель закрыл глаза и помассировал нос, чтобы как-то прогнать похмелье. Сейчас пять утра. Что может быть так важно?
– Ты чего там застыл? – пробормотала Вайолет в подушку, зарываясь под простыню.
Эллиот захотел прижаться к ней и почувствовать теплоту тела девушки. Очень заманчиво. Они не виделись много недель. Этот день только начался – мужчине не хотелось так рано прощаться с ней. Эллиот положил брюки на пол и снова залез в кровать. Искатель заслужил передышку. Миссис Киллингворт может подождать.
Двадцать три
Kира отодвинула занавеску и взглянула на рассвет. Снаружи было тихо. Ни один листочек не шелестел на дереве. Голова Киры, напротив, гудела. Надвигающееся похмелье жужжало в висках, подобно настойчивому басу техно-трека. Она все еще чувствовала горький вкус джина на языке.
Кира смотрела на свои грязные ноги. После того как школьники нашли труп, девушки отправились в комнату. Никто с тех пор не покидал помещение.
– Что делать? – спросила Эйвери с паникой в голосе. Казалось, у аваритии вот-вот обострится гипервентиляционный синдром.
– Ничего, – сказала Грей. – Только ждать.
Кира наблюдала за темно-серым «Мерседесом» в окне. Он въезжал в стальные ворота. Машина покатилась по гравию, а затем остановилась перед главным зданием. Фары погасли. Дверь открылась. Миссис Киллингворт вышла оттуда. Женщина все еще оставалась в утренней накидке. В этой ситуации прихорашиваться не было времени даже у нее.
Директриса обошла машину и открыла багажник. Кира не видела, что происходило сзади.
Когда миссис Киллингворт закрыла багажник, у нее в руке было что-то, похожее на небольшой черный мусорный мешок. Судя по всему, он не был тяжелым – директриса несла мешок в школу одной рукой.
Директриса исчезла из виду. Кира повернулась к соседкам. Они выглядели как зомби, только что восставшие из могил: растрепанные, грязные и бледные. В искусственном свете лампы их круги под глазами казались еще глубже.
– Я не могу осознать, что Кэприс мертва, – сказала Эйвери, всхлипывая. – Что произошло?
Она стояла в центре комнаты рядом со Скарлетт. Грей сидела нога на ногу на кровати, а Брук облокотилась на изголовье. Только Лейзи спокойно лежала и спала. Эту девушку ничто не способно сокрушить. Даже труп.
– Ужас, она была там совсем одна. Кэприс лежала там, а мы никак не могли ей помочь. Как вы думаете, это несчастный случай?
– Эйв, – сказала Грей тихим голосом. – Твои размышления ни к чему не приведут.
– Я имею в виду: может быть, она споткнулась и сломала шею. Или же ударилась головой и…
– Эйвери! – крикнула Брук погромче.
Слишком громко для Киры, которая инстинктивно шагнула в сторону девушки.
– Что? – спросила Брук с отсутствующим взглядом.
– Оставь ее в покое.
– Это ты мне говоришь? После своей незабываемой драки с Йеном? Это было, конечно, потрясающее завершение вечера.
Кира беспокойно мяла пальцы, пока костяшки не захрустели. Девушка думала, как бы заставить инвидию замолчать. Своей грубостью и умением говорить свысока соседка все больше напоминала ей Вики Вокер.
– Хватит ссориться, – сказала Грей, глядя на Брук. – У нас есть более серьезные заботы.
– Или, – продолжила Эйвери, – или вы думаете, другие могут быть связаны с этим?
– Другие? – Грей покачала головой. – Зачем им совершать такое?
– Вы о ком? – спросила Кира.
Брук нервно застонала, словно хотела сказать «ты еще здесь».
– Другие – это салигии без образования, – ответила Грей. – Их никогда не учили обращаться со своими силами. Они часто становятся преступниками. Разбои, грабежи… – Девушка смутилась. – Убийства. Их темная сторона побеждает.
Это звучало жутковато.
– Но у них нет повода убивать одного из нас, – продолжила Грей. – Многие из таких салигий одиночки, которые даже не подозревают о нашем существовании. Они не знают, кем сами являются.
– Понятно, – сказала Кира, прикусив губу.
Ее отец тоже был другим?
– Кроме того, мы не знаем: было ли это убийство или же несчастный случай. Мы вообще ничего не знаем.
– Так или иначе – она мертва, – ответила Эйвери, смахнув слезу со щеки.
Скарлетт успокаивающе обняла ее за плечи. Эйвери снова зарыдала. Аварития явно испытала шок.
В горле Киры при виде этой картины образовался комок. Девушка никак не могла его проглотить. Она приехала в КШМ, чтобы сбежать от боли, которую испытывала на протяжении многих лет. Но смерть следовала за Кирой: подкралась и устроила девушке засаду. Ира хотела погнаться за ней и напасть, как на Йена. Сволочь. Кира чувствовала ледяной джин у себя на лице, острые ветки под ногами, крик Скарлетт в ушах. Ей стало тошно. Комок в горле Киры сменился горькой желчью. Она больше не может оставаться в этой комнате.
– Кира, все хорошо? – спросила Грей, увидев, как ира бежит к двери. Она молча покинула комнату. Все было плохо.
Двадцать четыре
Kогда Кира вышла на террасу, эмоции отступили. Она глубоко вдыхала утренний воздух. Чувство тошноты куда-то пропало.
Небо над деревьями окрасилось в розовый цвет. День только начинался, но он был уже потерян. Грустно.
– А ты, как я посмотрю, очень стараешься заболеть. – Чей-то голос вырвал Киру из ее мыслей.
Девушка повернулась к двери и увидела Тэрона. Тот выходил на террасу. Люксурия смотрел на нее, ухмыляясь. Кира все еще была в пижаме.
– Мне захотелось побыть здесь, – пояснила она.
– Холодный душ отлично помогает в таких ситуациях.
Из уст Тэрона такой совет звучал подозрительно двусмысленно. Он подошел к Кире и посмотрел на нее. Однако девушка избегала его взгляда.
– Тут так тихо, – заметил он. – Будто ничего и не произошло.
Перед ними раскинулся приусадебный парк, в центре которого была спортплощадка. Роса покрывала газон, как глазурь.
– Что дальше? – спросила Кира.
– Честно говоря, я надеюсь проснуться и узнать, что ничего плохого не произошло, а все это оказалось сумасшедшим кошмаром.
Кире тоже очень этого хотелось. Она так устала. Слишком сильно, чтобы обсуждать события прошедшей ночи или даже думать о них.
Из кроны деревьев послышались голоса птиц. Некоторое время они просто стояли и слушали чириканье. Тяжесть покидала голову Киры с каждым вдохом.
– Твоя погоня за Йеном по лесу была очень впечатляющей, – сказал Тэрон наконец.
