– На мне весь праздник. Сюда собирается столько зрителей. Альберт не тронет меня до праздника.
– А потом?
Вальтер нервно оглянулся по сторонам.
– Я хочу сбежать отсюда. Может быть, прямо во время праздника. Только куда?
– Мы не можем вернуться к нашему войску, – подтвердил Иво, прислушиваясь к летящим с крепостной стены призывным звукам горна.
– Знаю. Куршей до сих пор нет. Мы не можем уйти к Каупо, он союзник Альберта и знает все, что здесь происходит. Все так запутанно. Кажется, пора возвращаться в город, вот-вот закроют ворота.
– Тогда прощай.
– Разве ты не идешь со мной?
– У меня есть где переночевать.
– Правда?
– Я не успел сказать тебе еще об одном событии в день праздника.
Иво тоскливо посмотрел на вереницу тянущихся к воротам крепости людей, на набирающие силу дождевые облака над головой, на пожухлую траву под ногами и, наконец, выдохнул:
– Ты говорил, что Альберт обещал щедро заплатить. Мне нужен подарок для невесты.
Горн прозвучал вновь, на этот раз гораздо настойчивей. Люди у ворот ускорили шаг.
– И ты тоже, тоже успел найти… Дружище, я рад за тебя. Мы все решим завтра. Будь здесь с утра. И ты… – не найдя других слов, Вальтер махнул рукой и побежал к закрывающимся воротам.
Глава 94. Уго сердится
Второй день грозовые тучи собирались над головами войска ливов. Обиженная Мать солнца спряталась в далеком небесном жилище. Тяжелый сумрак опустился на реку, на леса и поля. Сам Перконс, гневно ворча и сверкая молниями на далеком, размытом темными полосами горизонте, приближался к Вене. Воины покрепче вбивали колышки шатров, стреноживали лошадей, присматривали убежище от неизбежного дождя. Расставив шахматы, Уго разглядывал костяных воинов. Без Вальтера играть было не с кем, и он, передвинув белую фигуру, пересаживался на противоположную сторону, пытаясь проникнуть в мысли черного короля. Не меньшей загадкой были и мысли предводителя белых. Покойный Велло уверенно говорил о лучшем доме в Риге. Вождем, по древнему обычаю, становится тот, кто приводит войско к победе. Куршский король Ламекин не из тех, кто привык делиться завоеванным с соседями.
– Колдуешь? – Лембит откинул полог шатра и вошел внутрь. Не ожидая приглашения, он опустился по другую сторону шахматной доски и коснулся короны белого короля. – Перконс дает нам знак.
– Еще нет. Мы ждем не его знака, а появления куршей.
– Я говорю про ваидцев. Ты сказал им про Перконса и не можешь теперь отказаться от своих слов. Они просто уйдут.
– Завтра.
– Что завтра?
Уго передвинул черную королеву на несколько клеток вперед.
– Никто не выходит в поход под проливным дождем. Сегодня ваидцы будут сидеть в шатрах. А завтра придут курши.
– Откуда ты знаешь? – вздрогнул Лембит и указал на костяные фигурки. – Это они? Они будут на нашей стороне?
Уго молча дотянулся до белого коня и медленным движением перенес его через голову угрожающего ему черного епископа. Еще два прыжка – и он ворвется в самое логово врага.
– Ты рассказывал мне о своем детстве. О том, как твой отец убил твою любимую собаку.
– Рассказывал. Но какое это…
– И ты говорил о братьях. Судьба Велло мне известна. А что стало со вторым?
Лембит поджал нижнюю губу.
– Ничего не стало. Он жив и здоров. Почему ты спрашиваешь?
– Я думал, что знаком со всем твоим семейством.
– Нет, как видишь. Его не было в Ире в дни ярмарки.
– Понятно, – сказал Уго и передвинул черную пешку так, что пешие воины образовали единую непроходимую стену.
– Тогда, может, и ты мне растолкуешь свои вопросы. Ты говоришь так, словно в чем-то обвиняешь меня. Но пока… – разве это не ты отправил на другой берег виновного в убийстве старейшины Ваида? Разве не ты организовал охрану пропавших невест? Одна из них была не только твоей невестой, но и моей сестрой!
– Растолковать… – Уго смахнул шахматы с доски. Черные и белые фигурки перемешались друг с другом, как воины, павшие в битве без победителей и побежденных. – Ты прав. Их пропажа лежит на моих плечах, как ствол дерева. Наверное, поэтому я стал больше думать. Думать и советоваться с этими костяными богами. И мне стало интересно, почему посла куршей нет среди нас? Разве не так поступают вожди, приглашая союзников на битву против общего врага? Или я чего-то не знаю?
Словно в ответ на вопрос Уго, в небе вновь прогремел раскат грома, на этот раз заметно ближе. Лембит поднялся на ноги и выглянул наружу.
– Скоро хлынет. Пойду-ка я в свой шатер, чтобы не промокнуть насквозь. Не будем же мы с тобой прыгать под дождем голыми, как тогда, в Мергере, верно?
Уже на выходе, прежде чем задернуть за собой полог шатра, он помешкал и, словно в раздумье, провел пальцем по рукоятке подвешенного к поясу кинжала. – Ты мудрый человек. Может быть, единственный, который способен понять меня. Или понять главное. Когда люди слушают твои рассказы о Гуно, им важно услышать, что он наголову разбил викингов. Они всегда будут помнить об этом. Об этом, а не о цене победы. И никому не важно, что наш герой делал перед битвой и откуда взялись бусы на его груди.
Глава 95. Рига. 14 июля 1210 года
При первых ударах колокола в окрестных лесах притих на миг птичий гомон, словно удивленные птахи примеривались к неожиданному перезвону и, лишь уловив его праздничный ритм, взорвались новым неудержимым разноголосьем. Только к утру стих ливень. Торжествующее солнце отражалось в каплях воды на каждой травинке в поле, на каждом листке в лесу. Колокольный звон пронесся по Рижскому озеру, пересек воды Вены, разбудил тех, с кем еще не успело справиться солнце, подзавяз в лесах и дубравах. Вереницы людей потянулись к торговой площади. Ни стар ни млад не хотели пропустить новоявленный праздник, подобного которому, по слухам, никогда еще не видела древняя земля ливов. На каждом была лучшая праздничная одежда, и обилие красок в людском водовороте было ярче, чем на цветущем весеннем лугу.
Младший сынишка вдовы плотно обхватил шею Иво маленькими ручонками и беспрестанно бормотал ему в ухо что-то невнятное, на что новоявленный отец только согласно кивал. Вдова-невеста с двумя остальными детьми не отставала ни на шаг.
Рыночные прилавки сдвинули в сторону. В центре на свежем деревянном помосте, поднятом на высоту человеческого роста, под неусыпным руководством миннезингера музыканты с дудками, флейтами и барабанами наигрывали веселую мелодию. Поодаль, ближе к крепостным воротам, стоял еще один помост с тремя стульями в центре и скамейками по сторонам. Площадь быстро заполнялась. Возле помоста с музыкантами Иво вернул ребенка вдове и поспешил в сторону опустевшего порта. Зрители, с каких бы краев они ни прибыли, не чинясь, стояли вперемешку, негромко, чтобы не заглушать музыку, переговариваясь на добром десятке языков. Что-то необычное должно было произойти сегодня, и собравшиеся терпеливо ожидали предстоящие события. Только несознательные детишки теребили матерей за юбки, но их старшие братья и сестры, преисполненные торжественностью момента, одергивали мелюзгу.
