Самой глазастой из невест оказалась Вита. Первой отыскав одну из улетевших в лес стрел, она гордо вручила ее Иво и застыла перед ним, словно в ожидании награды.
– Молодец! – сказал он и указал на труп юноши. – Бери его за руки.
– А он…
– Он легче. Быстрей!
Вместе работа пошла живее. Они выбрали подходящее место под широко раскинувшимся кустом, затолкнули под него тело и вернулись за вторым трупом. Рядом с ним уже были Лея и Ванга со второй найденной стрелой.
– Я знаю его, – уставившись на мертвеца, Лея в ужасе шагнула назад, с трудом подавив готовый вырваться из горла крик. – Он был в нашем доме, и я наливала эль в его кубок.
Губы Иво скривились в усмешку.
– В доме Лембита? Что он там делал? Приходил свататься?
– Он был среди гостей, когда мой брат созвал в нашем доме старейшин.
– Ты хочешь сказать, что… – Иво, уже подхвативший труп за ноги, тоже вспомнил, где он видел это лицо. Ситуация значительно усложнялась. Смерть простого воина могла пройти малозамеченной, но исчезновение старейшины… – Проклятье, он такой тяжелый. Помогите, нам надо быстрей спрятать его вон там, и пойдем отсюда, пока нас не заметили.
– Мы не можем оставить старейшину под кустом, – вдруг подала голос Вита. – Его надо похоронить и оплакать, чтобы он не заблудился в дальней дороге. Если мы не сделаем этого, Мать ночи может прийти за нами.
– Она права. Мы можем оплакать его совсем тихо, чтобы никто, кроме Матери ночи, не слышал этого, – предложила Ванга.
Иво отпустил ноги именитого трупа, и они с глухим стуком ударились о песчаный берег. Ливы никогда не бросали своих соплеменников, девушки знали это, и спорить с ними сейчас было бесполезно.
– Конечно, мы похороним его, – сказал он. – Только позже. Сейчас нам нечем выкопать для них яму. И мы не можем развести погребальный костер, нас моментально обнаружат. Потом, ночью, я приду сюда один и сделаю все, как надо. А сейчас мы вернемся к остальным и будем устанавливать шатер. И никто, кроме нас, не должен знать…
– Стойте!
Ванга отступила на шаг назад, глаза ее испуганно расширились, тело напряглось. Казалось, еще миг и она без оглядки кинется куда-то бежать. Иво проследил за ее взглядом, потом обвел взглядом окружающие поляну кусты и застывшие над недвижной водой пруда камыши, но вокруг них ничего не изменилось.
– Что случилось?
– И ты еще спрашиваешь! Ты сделал это с нами! Ты заставил…
– Угомонись, – остановил ее он. – Я никого не принуждал. Вы сами затащили меня в воду и трогали, и пришли ко мне, когда я защитил вас. Разве не так?
– Это Вальтер, – вступилась Лея. – Это он дал нам одурманивающий напиток.
– Действительно, – благодарно кивнул Иво. – Я тоже выпил его и не осознавал, что делаю.
– Ты сделал то, после чего рождаются дети. Твои дети. По обычаю предков, ты должен жениться на матери твоего ребенка. Но мы уже невесты. И нас трое. Что мы скажем своим женихам? Что нам теперь делать?
– Нас могут изгнать из деревни! Как жену пасечника, – подхватила Вита. Слова Ванги словно сняли пелену с ее глаз, и она в ужасе зажала рот ладонью.
– Что делать? – как можно более небрежно переспросил Иво и не спеша оглядел девушек. Испуганной не выглядела только Лея, но и ее лицо было озабоченно нахмурено. Прошлым летом ирейский пасечник обнаружил, что два улья на дальней пасеке разворошены медведем. Он вернулся домой и зашел к соседу, чтобы посетовать на происшествие и поговорить о новых ульях. Дверь в соседскую баню была приотворена. Он заглянул внутрь и застал свою молодую жену и соседа в самый разгар любовных утех. Пара не заметила его. Не поднимая шума, пасечник вернулся к себе, взял улей с пчелиным роем внутри и принес его к бане. Любовники были все еще там. Он снял крышку улья, вбросил его внутрь и закрыл дверь. Когда любовникам удалось вырваться наружу, тела их распухли от укусов. Мужчина скончался прямо в собственном дворе. Жена пасечника пострадала меньше, но ее, с трудом стоявшую на ногах, изгнали из деревни, а днем позже охотники нашли в лесу ее растерзанное хищниками тело. Историю эту знали все, и никто не осудил пасечника за содеянное. Замужние женщины обходили соседей стороной. Страх невест, холодящий и его собственное сердце, был понятен, нельзя было только дать ему перерасти в ослепляющий разум ужас. Отныне только он, Иво, мужчина и воин, будет определять свою судьбу. Его губы скривила жесткая улыбка.
– Помните, Вальтер рассказывал, что в заморских краях мужчина может взять в жены сразу трех женщин? И даже больше. Я бы охотно взял вас. Боюсь только, это понравится не всем нашим сородичам.
– Да мой жених просто убьет тебя! А отец еще и поможет в этом! А нас…
– Не горячись. Лучше вспомним, почему мы оказались в этом месте. Впереди нас ждет великое сражение. Не все вернутся с него домой. Кого-то заберет к себе Мать ночи. Кто-то останется в Риге. Нас ждет другая, не такая, как у наших предков, жизнь. Но только, если мы сами не испортим ее своей глупостью.
– Верно. – Лея подняла руку, останавливая порывающуюся что-то сказать Вангу. – У нас нет выбора. Мы должны молчать о том, что было. И если все пройдет незамеченным и у нас родятся дети, это будут дети тех, за кого мы выйдем замуж. Вы поняли меня?
Зрачки глаз Ванги сузились, и она с облегчением кивнула.
– Не знаю… Но… Я поняла тебя, – едва слышно подтвердила Вита.
– Тогда поклянемся в этом перед лицом Матери ночи.
– И Матери леса, – напомнила об одной самой из почитаемых богинь Вита.
Лея быстро начертила на прибрежном песке круг, совсем как на предсвадебном обряде, заговорщики плотной группой сошлись в его центре и подняли головы к небу. Первой к нему обратилась Ванга.
– Клянусь, что никто, даже мой будущий муж… особенно мой будущий муж, – поправилась она, – не узнает от меня о том, что произошло сегодня. И пусть Мать леса и Мать ночи покарают меня, если это будет не так.
– И я клянусь, никогда и никому не говорить о том, что было, – вторила ей Вита, сжимая руку подруги.
– Не знаю, что случится с нами дальше, но, как и все вы, я хотела этого. Мы обсуждали, как это будет с будущими мужьями. Мы боялись и хотели. – Лея сомкнула ладонь над руками подруг и посмотрела Иво в глаза. – Это было так… Но я тоже клянусь, что никто и никогда не узнает об этом от меня.
Рукопожатие было святым делом для скрепления договора между мужчинами, но Иво никогда не слышал, чтобы это действие распространялось на женщин. Особенно при договорах между мужчиной и женщиной.
– То, что мы делали сегодня… Все, что мы делали. Это… Что бы ни произошло, теперь вы мои женщины! – сказал он. – Такие поступки не в обычаях нашего племени. Ни один из нас не расскажет о сегодняшнем дне, потому что, по обычаю предков, нас изгонят из наших домов и из наших деревень. Ни один из нас не расскажет об этом, потому что ваши женихи могут убить нас, и никто не осудит их за это. Поэтому сегодняшний день должен остаться нашей тайной навечно. Перед лицом всех наших богов клянусь сдержать данное мною сейчас слово. И если кто-то из вас нарушит эту клятву, я сам убью его. Клянусь!
