Вальтер разжал руку и опустил на стол ожерелье. Тщательно подобранные по цвету продолговатые капельки янтаря были нанизаны на тонкую серебряную проволоку. Между ними разместились маленькие синие полупрозрачные камни с плоскими гранеными краями. Даже при свете свечи ожерелье оживало от малейшего прикосновения, будто кто-то зажигал в камнях крохотные искрящиеся огоньки.
– Мне? Оно такое красивое. Мне еще никто не дарил украшений. Но почему… – Зара приподняла ожерелье, мечтательно прижала к ложбинке на открытой шее и внезапно протянула подарок обратно. – Разве ты не знаешь, что это означает? Только невестам… Я не могу принять такой дар.
– Я не хотел тебя обидеть. Давай будем считать его платой за предсказание. Просто предскажи будущее для меня.
– Ты… Ты это всерьез? Ну…
Она отодвинула ожерелье на середину стола и медленно провела кончиками пальцев по протянутой навстречу ладони Вальтера.
– У тебя длинная линия жизни. Люди будут долго помнить о тебе. И у тебя будет… – ее бровь изогнулась в удивлении, – скоро будет или уже есть большая любовь. Но линию ваших судеб пересекает другая, короткая и глубокая. Она как река. И вы с твоей избранницей либо найдете переправу, либо река поглотит ее. Это зависит только от тебя.
– И от тебя, – прошептал он. – Я сделаю все, чтобы найти эту переправу.
– Не говори так. Когда я слышу твою музыку, я таю, как льдина под весенним солнцем. У тебя такой сладкий голос… – Зара сжала обращенное к ней лицо Вальтера ладонями и приблизилась к нему так, что все остальное заслонили ее зрачки, темные, как ночь. Они втягивали его в себя, растворяли, поглощали без остатка, но одновременно и наполняли неведомой ранее нежностью, силой и готовностью защищать то, важней чего не было и не могло быть ничего в этом мире.
– Ты ничего не знаешь обо мне, – прошептала она.
Глава 68. Игра в кости
– У нас сегодня полно гостей. Даже магистр. Я не смогу уделить тебе много внимания. Но ты можешь послушать музыку. Я найду для тебя место. У нас появился новый миннезингер, и он так поет! Вся Рига хочет услышать его.
– Жаль. – Иоганн рассеянно оглядел келлер. Заведение было освещено сильнее обычного, альковы, расширяя границы зала, более не выглядели темными пещерами, и скамьи в каждом из них были забиты людьми до предела. Посетители в нетерпении стучали о столы пустыми кубками, и прислуга, стремясь угодить всем, сбивалась с ног.
– Тебе быстро восстановили разрушенное.
– Благодаря тебе. Твой мастер Курт сделал такое… А я даже не расплатилась с ним за работу.
– Ну это…
– У нас стало даже лучше, чем прежде, ты видишь? Он не назвал сумму, и мне пришлось спрашивать о цене других мастеровых. Надеюсь, он не обидится.
– О, не переживай из-за этого, – Иоганн беззаботно махнул рукой. – Конечно, мой мастер заслуживает вознаграждения, и я подумаю, как…
– Так, может быть, я передам оплату с тобой? Если это тебе не в тягость. Вот, у меня даже приготовлен кошелек.
Зара вытащила из недр платья перетянутый тугой тесьмой мешочек и потрясла им в воздухе. От звона монет у Иоганна мгновенно пересохло во рту, а ладонь сама неудержимо потянулась к кошелю.
– Не стоило об этом беспокоиться, но вдруг он… хорошо, я передам ему твою благодарность.
– Спасибо. Ты прямо снял у меня груз с сердца. Хочешь, я усажу тебя у камина, в центре, недалеко от магистра?
– О, только не это. Я не такой уж большой любитель песен. Я надеялся провести вечер с тобой, в отдельной комнате, но раз уж такое дело, я лучше зайду в другой раз.
– Не спеши. Я не могу отпустить тебя так. Ты приносишь удачу. Значит, она всегда с тобой. Может быть, вместо музыки тебе больше по душе звон монет там, где нет других звуков? И в отдельной комнате, как ты любишь.
– Больше всего мне по душе звук твоего голоса. Но… Ты любишь выражаться загадками. Повтори, что ты сказала о монетах?
– Вот видишь, – рассмеялась Зара. – Значит, я не ошиблась. Пойдем!
Ухватив Иоганна за край свернутого на плече плаща, она повела его в единственный не освещенный свечами пустой альков без стола и скамьи. Темнота мгновенно поглотила их. Он вытянул руку к горячему женскому бедру, Зара застыла на миг, и он подался ближе, чтобы прижаться к ней всем телом, но она, отодвинув очередную шкуру, юркнула в узкий проход, в конце которого слабо светился арочный вход в еще одно из загадочных помещений келлера.
Новая комната была хорошо освещена множеством свечей. За столом сидели три человека. Перед каждым было по наполненному элем металлическому кубку и еще по одному деревянному кубку, перевернутому вверх дном. Двое мужчин с рыхлыми, побитыми оспинами щеками были близнецами. Их туники украшали серебряные цепи и костяные броши. Из уха одного из них, словно для того, чтобы окружающим легче было различать братьев, свисала серьга в виде маленького серебряного кольца. Третий участник застолья, высокий и жилистый парень, был в расшитом позументами котте, поверх которого свисала массивная серебряная цепь.
– Это не Гюнтер. Где он? – недоверчиво спросил у Зары один из близнецов с серьгой в ухе, подслеповато вглядываясь в Иоганна.
– Он сказал, что не может пропустить выступление, на которое собрался весь город. Вместо него я привела вам новенького.
– Не слишком ли много новеньких, – недовольно нахмурился второй близнец. – Откуда нам знать, что ему можно доверять?
– Это мое заведение. И я ручаюсь за этого человека, – сказала Зара.
– Но ты только женщина. Как ты можешь…
Иоганн решительно отодвинул Зару и шагнул ближе к столу. Глаза близнецов смотрели враждебно, и он был далеко не уверен, что их компания доставит ему удовольствие. В конце концов, можно просто развернуться и уйти. Если только это не будет казаться бегством.
– Вы похожи на людей благородного сословия. Но это не значит, что я могу позволить вам говорить о недоверии ко мне или неуважительно отзываться об этой прекрасной даме. Мой ближайший предок, сам Генрих Сак… – впрочем, это не важно. Я действительно новичок в этом городе и не знаю вас, так же, как вы не знаете меня. И я вовсе не напрашивался в вашу компанию. Зара говорила о звоне монет, а не о… Что здесь вообще происходит?
– Что? – близнец с серьгой вскочил на ноги и вытянул палец в сторону Иоганна. – Он даже не знает, для чего пришел! Это… это неслыханно!
– А я совсем не возражаю.
– Не возражаешь? – близнецы с недоумением уставились на человека с цепью. – Ты тоже новичок и еще не заслужил права голоса.
– Ну, судя по моему хорошо облегчившемуся кошелю, уже заслужил. Что, если его привлекает звон монет так же, как нас?
Он поднял стоящий вверх дном кубок, сгреб спрятанные под ним кубики, закинул их в пустой сосуд, прикрыл его крупной, иссеченной множественными шрамами ладонью и потряс.
