– Почему ты молчишь?
– Мама, ты серьезно думаешь, что Абсолюту есть какое-то дело до моих рейтингов, кредитов и ссоры с мужем?
– У тебя есть другие идеи? – спросила она тоном, не предвещающим ничего хорошего.
Других идей у меня не было. Я вышла из кафе, укутавшись в шарф поплотнее, села в монорельс и поехала в Храм.
Свободная вера как религия возникла вместе с Системой. Раньше – как рассказывали энциклопедии – были популярны христианство, ислам и что-то еще со сложным названием. Но старые конфессии рухнули с появлением Церкви Свободной веры, которая триумфально вошла в историю человеческой расы как первая религия, полностью свободная от догматов. От любого, хоть мало-мальского принуждения.
А главное – вечная жизнь теперь была возможна – и это подтверждала наука, а не обещания со страниц древних фолиантов. Врата рая впервые распахнулись широко.
Для того чтобы получить доступ к максимально долгой жизни, нужно было иметь самые высокие баллы рейтинга. А для этого Система диктовала населению необходимость жить исключительно нравственными категориями: быть честными, открытыми, не лгать, не совершать противозаконных и антиобщественных поступков. В принципе это были те же десять заповедей. Нравственные категории Системы требовали неуклонного исполнения – иначе снижались баллы. Система была свята. И ты должен был быть свят. Если хочешь, конечно.
«Вы можете всего этого не делать, мои маленькие друзья, – говорил мой первый Системник на уроках в воскресной школе, когда мы с родителями еще жили в зоне А, – вы же абсолютно свободны. Просто если вы выберете непослушание, вы рискуете выпасть из Системы. А это самое страшное».
Церковь Свободной веры не навязывала своим прихожанам никаких правил и ритуалов. Никаких служб, свечей, молитв и поклонов. На входе в Храм висел текст: «Вы вышли за пределы абсолютной Свободы. Окунитесь в Свободу абсолюта!» В Храме можно было делать все: ходить, говорить, лежать, болтать, есть, слушать музыку. Заниматься сексом.
Была еще суперопция, которой я планировала воспользоваться сейчас. Режим беседы с Системником под названием «тайна исповеди». На пятнадцать минут включался режим «вне рейтинга», и ты мог задать Системнику совершенно любые вопросы без угрозы понижения баллов. По закону этим режимом можно было воспользоваться один раз в жизни. Кто-то мне, правда, рассказывал, что этой опцией реально почти никто не пользуется, потому что в Свободных храмах этого не любят. И ввели-то эту норму исключительно для строгого соответствия Конституции.
В юности эта опция казалась мне странной, глупой и опасной. («Зачем отключаться от Системы даже и на короткое время?») Теперь я хорошо понимала, зачем.
Старый монорельс, дернувшись, остановился (Небо, какая все-таки разница с беспилотником категории В!), и я оказалась у ступенек Храма. Огромный, весь вознесенный вверх, сияющий; почему, интересно, они строят Храмы в угоду древней традиции? Он мог бы быть крошечным и уютным, к чему этот пафос…
Народу в Храме было мало. У памятника Искусственному Интеллекту целовались трое парней. Под триптихом «Система. Рейтинг. Алгоритм» восседала школьная экскурсия: молоденькая учительница бойко что-то рассказывала, дети вертели головами. На подушках, разбросанных вокруг Статуи Свободы, полулежал Системник – черная одежда, значок радуги на груди. Я подошла.
Разговаривать с Системниками всегда очень интересно: это глубоко, энциклопедически образованные люди, их готовят в Системных университетах. Берут туда, между прочим, только тех, кто сдал ЕРЭ (Единый рейтинг-экзамен) не ниже 11,5. Мне вот, например, это в принципе не светило. Возможно, именно Системники, а не программисты на самом деле могли претендовать на статус умнейших людей современного мира.
Прежде чем выпустить в люди, их дополнительно прогоняли еще через какой-то экзамен-фильтр и оставшихся строго готовили по специальной программе: углубленное изучение истории Системообразования и Системословия. Ну и психологии, конечно. Видимо, именно поэтому отличительной чертой любого Системника была невероятная харизматичность. Рядом с таким человеком хотелось находиться как можно дольше. Держать за руку. Слушать. Верить. Выйти замуж за служителя Системы было вообще гранд-шиком, но это мало кому удавалось.
– Да, Свободное дитя, – обратился ко мне Системник, глядя на меня поверх очков. Я даже сквозь жар почувствовала, как по коже привычно забегали мурашки. – Посидим здесь или уединимся?
Меня качало, очень болела голова, но я собрала все свои силы и широко улыбнулась Системнику:
– Не знаю, странче. Я хочу посоветоваться.
Термин «странче» – официальное обращение к Системнику – возник из двух древних слов: «странник» и «отче». Что-то из монашеских традиций древнего христианства. Отец рассказывал, что алгоритмы, создававшие лексикон Свободной веры, нарочно подбирали архетипические, зашитые в менталитете народа выражения. Сколько-то там процентов таких слов требовалось для так называемой сакрализации. Иначе людям будет в Вере некомфортно, они не смогут раскрыться. Да, алгоритмы учитывали наше подсознание и нашу психологию, спасибо им за это.
– Что случилось?
Системник взял меня за руку и усадил на подушку рядом с собой. Работал очень профессионально – я видела этого человека первый раз в жизни, но уже готова была выложить ему всю подноготную.
– Моя жизнь идет под откос.
– Так бывает, дитя. Не волнуйся и расскажи.
Вокруг гургурили немногочисленные посетители Храма, бормотала и чем-то чавкала школьная экскурсия, было очень уютно, появилась надежда, что все мои проблемы сейчас разрешатся по мановению красивого черного обшлага. Я открыла уже рот, чтобы вывалить свои переживания, как вдруг неожиданно сама для себя выпалила:
– Мне нужна «тайна исповеди»!
Мне показалось, что гул вокруг немного стих. Системник смотрел на меня удивленно.
– Зачем?
– Ну у меня же есть это право…
– Дитя, скажи правду.
– Я боюсь, – призналась я, немного помедлив, – что я задам вам плохие вопросы. Системе может не понравиться то, что я спрошу. И она может понизить мне рейтинг. А у меня, честно говоря, и так…
– Понятно.
Системник подумал.
– Дочь, я не советую тебе брать «тайну исповеди».
– Почему, странче?
– Ну как тебе сказать… Ты реально думаешь, что можешь скрыть что-то от Системы, если она не будет тебя слышать в течение пятнадцати минут? Она лишь не услышит вопросы, которые ты задашь за это время. Но по мириадам косвенных признаков Система узнает, о чем ты спрашивала. Ну это как вычерпнуть в реке и отнести в сторону стакан воды. И потом искренне думать, что теперь река не знает, что было в этом стакане…
– Да, но зачем тогда эта опция вообще существует?
– Может быть, чтобы ты спросила? Может быть, чтобы я тебе ответил про реку?
