Я вздрогнула: вот за такие мысли, видимо, и ругала меня эмиссар сегодня утром. Как-то эти мысли, очевидно, пролезают из подсознания в тексты и сетевое поведение – правильно говорят, Система видит все. Я почти подошла к турникету, оставалось человек пять или шесть.
– Доступ разрешен.
– Доступ разрешен.
– Доступ разрешен.
Вот опять-таки, зачем они это придумали? Молча турникет пропустить человека не может? Зачем это сопровождать дурацким голосом? Ох, права эмиссар, права, – тревожные и агрессивные мысли в моей голове явно превалировали… Последний человек передо мной прошел, но я не могла заставить себя приложить биочасы к транскодеру.
– Девушка! – послышался сзади раздраженный голос. – Вы проходите или что?
Я решилась. Вместо милого пиликанья, с которым турникет обычно пропускал людей, раздался резкий неприятный сигнал.
– Доступ запрещен!
Сзади напирали, в очереди нарастал гул.
– Охрана! – раздался визгливый женский голос. – У нас тут пятибалльница пытается пролезть! Здесь все еще зона В, или я что-то путаю?
– Вы вообще куда смотрите?! – поддержал резкий мужской дискант. – У вас «Х-Видение» или что? Я жалобу напишу! Я ребенка на экскурсию привел, а у вас такое!..
– Как такие по городу вообще ходят, – подлил масла в огонь старческий тембр. – Сидели б там у себя.
Мои уши горели. Из-за светящегося пластикового нимба с названием компании показался охранник. Неторопливо подошел к очереди. Пустыми прозрачными глазами прошелся по лицам.
– Пожалуйста, – прошептала я, умоляюще сложив на груди руки, – позовите моего начальника…
Валентин спустился через полчаса. Свежий, благоухающий, веселый и прекрасно одетый. Спорт, безупречно ровный загар, двенадцать баллов, только положительные тренды и воздух класса А – это сразу было видно. Он должен был работать в зоне А, но согласился жить в В – и получал за это неплохую прибавку к зарплате.
– Лаааарочка! Ну что же это такое? – Валентин, дружелюбно улыбаясь, развел руки в стороны, и я с трудом подавила в себе желание разрыдаться и броситься ему на шею. – Пойдем, душенька, пойдем. А плакать неет, мы не буудем, ни в коем случае.
Он отвел меня в кафе и заказал антистрессовый коктейль. Секунд десять ушло у него на то, чтобы, не сходя с места, расплатиться за коктейль при помощи дико дорогих биочасов. Я следила за ним исподлобья.
Красив он был, гад, – высокий брюнет, длинные волосы, зеленые глаза – когда-то в самом начале он очень мне нравился. Да что уж там, первые недели работы в кре-депе я была в него страстно влюблена. Кстати, как и все без исключения сотрудники обоих полов и сорока восьми сексуальных статусов (собственный статус Валентин от подчиненных тщательно скрывал). Среда – день планерок – называлась у нас Валентинов день. Я каждый раз с трепетом ждала среды.
Но влюбленность – такое состояние, которое всегда ищет чего-то большего. Как следователь, пристрастный к своему объекту, ищет улик и доказательств вины или невиновности, так и я страстно следила за начальником, но в какой-то момент поняла, что искать там нечего. Он красив. Он положителен. Он двенадцатибалльник. И все. Под ровным загаром Валентина не скрывалось ничего, кроме страстного желания как можно дольше сохранить двенадцатибалльное положение, а если удастся – пролезть в тринадцатибалльники и как-то подобраться к программам по продлению жизни. Ничего больше его не интересовало, и поэтому жить рядом с ним оказалось смертельно скучно. Сейчас, впрочем, от этого самодовольного индюка («Небо, сделай так, чтобы Система все-таки не умела читать мысли!») зависела моя судьба.
Дракей привез коктейль.
– Ну, душа моя, что случилось? – Валентин ласково и сочувственно улыбался, демонстрируя восхитительные достижения двенадцатибалльной стоматологии.
Я вздохнула. Он ведь прекрасно знает, что случилось. Отчет о катастрофическом падении моего рейтинга, конечно, был автоматически сформирован и уже упал ему на рабочую почту. И спустился он только через полчаса после скандала у турникета – потому что принимал решение на мой счет и согласовывал с вышестоящим начальством. Моя судьба была уже определена, и приговор вынесен и подписан. Мы оба это знали. И знали также, что даром он мне приговор не огласит. Сначала вымотает всю душу.
Я начала рассказывать про кредит и ссору. Валентин слушал невнимательно и перебил уже через минуту.
– Ларочка, я всегда тебе говорил: есть у тебя одна глобальная проблема. Вот это твое вечное «недо». Вот почему ты никогда не была ни двенадцати-, ни одиннадцатибалльником?
Валентин держал драматическую паузу, глядя в упор. Я молчала.
– Потому что у тебя низкая самооценка. Ты сама себя низко ценишь, а Система – это зеркало, твое отражение, поняла?
Я кивнула. Чего же тут непонятного.
– Система понизила тебя не за ссору и кредит. Хотя и за это тоже, конечно. Но главное: Система понизила тебя за то, что происходит у тебя в подсознании. А в подсознании у тебя – бардак.
В моей душе слабо шевельнулась надежда. А вдруг он все-таки поможет?..
– Мое подсознание принадлежит только мне. Система не может туда заглянуть…
– Э, нет, голубушка, ошибаешься.
Валентин встал, откинул волосы со лба и гордо прошелся по кафе. Он любил поучать, и сейчас был явно в ударе.
– Твое подсознание Система знает очень хорошо. Так же, как подсознание каждого из нас. И, заметь, это единственный гарант стабильности общества, в котором мы живем. Куда делись все ужасы прошлого века? Все эти нацизмы и терроризмы? Нету их. А почему? Потому что преступные намерения человека становятся известны системе задолго ДО того, как он их привел в исполнение!
– Ну не все, – сказала я, лишь бы что сказать.
– Почти все, сама отлично знаешь! Пси-анализ произносимых и написанных тобою текстов Система производит? Еще как. На тысячах аналитических платформ. Температуру, давление, сердцебиение через биочасы считывает? Да. Сопоставляет первое и второе? Конечно. То есть Система знает, что ты на самом деле чувствуешь, когда говоришь слово «Свобода». Она знает о тебе все.
Я терпеть не могла такие разговоры. Если честно, мне не очень нравилось, что Система знает обо мне все. Системе я, наверное, не очень нравилась тоже.
– Кого ты пытаешься обмануть? – продолжал петь Валентин. – Самое совершенное достижение цивилизации за всю историю человечества?
– Да я не обма…
– Система – абсолютно справедлива, пойми. Она так устроена и просто не может быть иной. Баллы рейтинга распределяются идеально честно. Согласно всего лишь поведению человека. По-ве-де-ни-ю, слышишь? Система любит всех и доверяет всем без исключения. Веди себя согласно нормам и принципам абсолютной Свободы, и все будет хорошо.
– Да я же веду…
