Ему не нравилось, когда Эсмеральда столь неуважительно отзывалась о церкви, и девушка об этом прекрасно знала. Возможно, именно поэтому она так и говорила. Гнев Никколо был ничем не оправдан, тем не менее, он готов был поддаться эмоциям. Со времени тех событий на Женевском озере у него не складывалось с верой — Никколо был убежден, что то ночное нападение совершили служители той самой церкви, над которой он запрещал насмехаться Эсмеральде. И все же юноша не мог забыть о своем воспитании. В нем еще жил маленький мальчик, веривший в Бога на облаке в синем небе и знавший, что грешники попадают в ад. В этом Вивиани был похож на Байрона, ведь поэт, несмотря на свои просвещенные либеральные взгляды, так и не смог окончательно отречься от христианства, в отличие от Шелли, чей агрессивный атеизм так раздражал Никколо.
Эсмеральда улыбнулась, будто подслушав его мысли.
— Ты слишком осторожен, — напомнила она. — Это обычная сделка, деньги меняют владельца, мы получаем товар, в конце все участники дела довольны.
— Если бы все было так просто, — пробормотал Никколо.
Вот уже пять лет он избегал всяких контактов с католической церковью и держался подальше от священников и богослужений — насколько это было возможно, чтобы не вызывать внимания в обществе.
Юноша откашлялся, но, прежде чем он успел что-то сказать, Эсмеральда опустила ладонь на его руку. Она погладила его кожу кончиками удивительно холодных пальцев, стало щекотно.
— Кто-то идет, — шепнула девушка.
Он проследил за ее взглядом и действительно заметил какое-то движение, в этот раз настоящее. Издалека приближался какой-то огонек, и вскоре Никколо увидел несущего лампу человека.
Увидев их, незнакомец помедлил, но затем все же подошел поближе. Он был очень низеньким, меньше Эсмеральды, волосы поредели, но он зачесывал их так, чтобы скрыть лысину. Одет человечек был в совершенно неприметный костюм.
— Хорошая сегодня ночь, — неожиданно низким голосом поздоровался он.
Видно было, что человечек нервничает. Хотя он и сам выбрал это место для встречи, скорее всего, сейчас он жалел об этом, по крайней мере, судя по его беспокойному взгляду. «При свете дня что-то может выглядеть менее опасным, чем ночью», — подумал Никколо и тут же сам себе показался смешным — такие рассуждения напомнили ему низкопробные рассказики в журнале «Нью Мансли».
— Сейчас январь, а не так уж и холодно, — Никколо произнес оговоренную фразу, давая незнакомцу понять, что он подошел к нужным ему людям.
— Слава Богу, — вырвалось у человечка. Он оглянулся. — Я уже думал, что заблудился. К тому же всю дорогу мне казалось, что за мной следят.
Все уставились в темноту, но в парке было тихо и спокойно.
— Вы принесли? — спросил Никколо.
Он надеялся поскорее завершить эту сделку, но у пришедшего, кроме лампы, с собой ничего не было.
— Нет, Боже сохрани, конечно, нет. Вы понимаете, насколько трудно получить нужные вам материалы?
— Да уж, представляем, — вмешалась Эсмеральда.
Человечек смерил ее мрачным взглядом — очевидно, он не считал нужным отчитываться перед женщиной, поэтому Никколо опять взял слово.
— Нет, нам ничего не известно о возникших у вас трудностях, — он умоляюще покосился на Эсмеральду.
Девушка, скрестив руки на груди, демонстративно отвернулась.
— Эти архивы засекречены. Что в данном конкретном случае означает, что секретнее уже некуда. Они хранятся в специальном месте, скрытые от посторонних глаз. Лишь немногие имеют доступ в эти помещения.
— Но у вас ведь наверняка был какой-то план, раз уж вы пообещали нам переписать соответствующие документы? В конце концов, речь идет о довольно значительной сумме…
— Эти документы стоят всех скудо, которые вы заплатите, — поспешил заверить их человечек.
Никколо хотелось поверить ему, но сейчас он лучше понимал отвращение Эсмеральды к церковникам. «И это ватиканский архивариус! Какой позор!»
— Но?
— Но добыть их сразу я не смогу. Нужно перепроверить заданные вами темы и выбрать подходящие тексты. Задержка вызвана тем, что я не могу себе позволить слишком часто платить за проникновение в секретный архив, — улыбнувшись, он смерил Никколо оценивающим взглядом.
Теперь архивариус показался Никколо совершенно омерзительным типом.
— Вам нужно больше денег?
— Это ускорило бы процесс.
Никколо услышал, что Эсмеральда набрала в грудь воздух, но успел вмешаться первым.
— Хорошо, — заявил юноша, будто эта шитая белыми нитками попытка сбить с них побольше денег вовсе не привела его в бешенство. Он слишком долго ждал и слишком многое предпринял, чтобы сейчас не добиться успеха из-за чьей-то жадности. — Но мне нужно обещанное в полном объеме, и быстро.
Архивариус кивнул.
Наклонившись вперед, Вивиани холодно улыбнулся.
— И никаких сюрпризов, пожалуйста. Я хорошо вам плачу, и мне нужна отличная работа. Чтобы больше никаких внезапно возникающих трудностей и непредвиденных обстоятельств.
Человечек сглотнул, и Никколо убедился в том, что его правильно поняли.
— Да, конечно, можете на меня положиться. Архивы прекрасно структурированы и хорошо содержатся. Никаких сложностей не возникнет.
— Хорошо.
— Не могли бы вы… — Архивариус протянул Никколо руку.
Сунув пальцы в карман плаща, юноша достал кожаную папку с пачкой векселей разных банков, которые легко было обменять на деньги. Но когда человечек попытался схватить папку, Никколо отдернул руку.
— Все остальное вы получите потом, когда передадите мне документы, ясно?
Архивариус кивнул, и Никколо передал ему векселя.
— Предатель! — внезапно раздалось из темноты.
В то же мгновение прозвучал выстрел, и вспышка на долю секунды осветила стрелявшего. Никколо прищурился — яркий свет ослепил его. Он услышал ругань Эсмеральды и тяжелый удар о землю, потом какое-то шуршание.
Придя в себя, Никколо увидел у своих ног архивариуса, по-прежнему сжимавшего в сведенной судорогой руке папку с векселями. Его руки и ноги подергивались, изо рта лилась кровь, жизнь в глазах угасала.
Эсмеральда тоже не могла отвести взгляда от умирающего, Никколо первым сбросил оцепенение.
— Бежим! — Схватив девушку за руку, он потащил ее прочь, от этого ужасного зрелища.
Они бежали в темноте. Хотя деревья в парке росли негусто, да и кустов было мало, Никколо и Эсмеральда все время спотыкались о корни и ударялись о ветки.
— Может быть, он только один, — запыхавшись, выдохнула девушка.
Но тут крики раздались со всех сторон.
«Будто загоняют зверя на охоте», — подумал Никколо.
