— Ага, вижу, ты вспомнил, — удовлетворенно кивнул Людовико. — Ее зовут Жиана, она из той черни, которую церковь посылает охотиться за такими, как я. Ну и, конечно же, за такими, как ты.
— Так за всем этим стоит церковь? Тут, в Албании? Но что делают дети Тьмы в инквизиции?
Это было просто бессмысленно, как ни крути, и вопрос просто сорвался у Никколо с языка.
— Боюсь, это не церковь привлекла к себе вампиров. За них несу ответственность я, пусть и косвенно. Я нашел эту инквизиторшу в Колони, где вы с друзьями ее оставили. И в минуту слабости я сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться. Я подарил ей Тьму.
— Что? Да ты… ты спятил! — взвился Никколо.
— Сейчас я склонен с тобой согласиться, — мрачно кивнул Людовико. — Но тогда идея показалась мне хорошей, ведь так я мог отплатить ей за все годы преследований. После становления я отпустил ее, думая, что она сломается.
— Минуту слабости, ну надо же!
— Нет, ты меня не понял. Я говорил о ее слабости. Жиана всегда была крепка в своей вере, но перед смертью ее уверенность пошатнулась, совсем чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы предать все, за что она боролась. Это был великолепный момент, поверь мне.
— И теперь она стоит за всем этим?
— Да. Но я не понимаю, какое отношение она имеет к этим землям. Признаться, я обеспокоен. Тут происходит что-то важное, вот только я не знаю, что именно. Мне не удается понять планы наших врагов.
Никколо уставился в темноту. Он не сомневался в словах Людовико. Они были во власти созданий, чьей логики юноша не понимал. И тут он кое-что вспомнил.
— Здесь есть еще один оборотень. Я видел его всего один раз. Другие рабы говорят, что его держат отдельно от всех. Когда-то Байрон рассказывал, что Али-паша хочет создать непобедимую армию.
— Мания величия некоторым кажется добродетелью, — хмыкнул Людовико, но тут же опять помрачнел.
— Как бы то ни было, нам надо выбираться отсюда.
Кивнув, вампир протянул Никколо руку. Помедлив, итальянец пожал ее. Ему казалось, что он сам прокладывает себе дорогу в ад, но выбора не было. Судьба свела их вместе.
48
Горы Пинд, 1823 год
— Разве в темноте ты не должен приобретать особые способности? Может быть, ты сумеешь вытащить нас отсюда?
Людовико поморщился, будто Никколо заставлял его жевать зеленый лимон.
— Ты что, думаешь, что мы еще сидели бы тут, если бы все было так легко? Когда меня взяли в плен, кое-что произошло. Они запечатали мою Тьму, и теперь я не могу добраться до нее, как ты не можешь вызвать в себе волка.
— С вами такое часто случается?
— Нет никакого «с нами». Я знаю лишь нескольких людей, подобных мне, но у нас нет своего общества, нет семей и династий, если ты об этом. Мы одиночки.
Они сидели рядом, прислонившись к стене ямы. Наверное, прошло несколько дней, но сейчас определять ход времени стало еще сложнее, потому что рабов почему-то не отправляли в шахту. С момента прибытия Людовико Никколо и другим пленникам пришлось выходить на работу всего один раз. Тем не менее их продолжали кормить. Нельзя сказать, чтобы Никколо возражал против такого режима.
— А ты должен… пить кровь?
— Вообще или в данный момент? — саркастически фыркнул вампир, но юноша не дал сбить себя с толку.
— И то, и другое.
— Да, меня мучает жажда. Нет, это даже не жажда… скорее напоминает голод. Но я могу держать себя в руках, спасибо, что поинтересовался.
Людовико резко повернул голову, и Никколо услышал чьи- то шаги. А кроме того, он ощутил запах, который, как он знал, сопутствовал вампирам.
— Ну и ну, — голос принадлежал женщине.
Поднявшись, граф пригладил свой порванный камзол и поклонился, Никколо же лишь повернул голову в сторону посетителей.
На краю ямы стояли двое. Какая-то хрупкая женщина, чьи черты лица скрывала Тьма, была окружена Тенями, так что она казалась лишь силуэтом, лишенным цвета и контуров.
Рядом с ней стоял Али-паша. Хотя Людовико и сказал, что паша мертв, тем не менее, это был тот самый человек, который взял Никколо в плен в Иоаннине.
— Я думал, что он погиб, — шепнул итальянец.
— Видимо, слухи о его смерти были сильно преувеличены.
— Я подарила тебе настоящее сокровище, мой правитель, — сказала женщина.
Улыбнувшись, Али-паша погладил рукой бороду.
— Хватит дурачиться, Жиана! — фыркнул Людовико.
Никколо испуганно присмотрелся, но никого не смог узнать в этой бесформенной фигуре, окруженной Тенями.
— Я не дурачусь, Людовико. Просто пришло тебе время искупить свои грехи. Скоро я избавлюсь от груза прошлого и смогу целиком и полностью посвятить себя будущему. А ты побудешь гостем великого Али-паши, который сможет о тебе позаботиться.
— Вот черт, — прорычал Никколо.
Ее чудовищный запах бил вервольфу в нос. Если от Людовико исходил лишь слабый аромат Тьмы, выдававший его натуру, то запах этой женщины был намного сильнее.
Жиана повернулась к нему, словно только сейчас заметила, и ткнула в юношу пальцем.
— Кто это?
— Раб, — отмахнулся паша. — Всего лишь раб.
— Никколо Вивиани?
— Откуда тебе известно мое имя?
Не ответив, Жиана повернулась к Али-паше.
— Ты должен был убить его, глупец! — Ее форма начала меняться, Тени копошились на ней, словно она больше не могла их контролировать.
— Он не такой, как ты сказала. Никакой он не волкодлак, просто глупый мальчишка. Раб, не более того.
Странно было смотреть, как этот могущественный человек оправдывается перед маленькой неприметной женщиной.
— Он тот, кто я сказала, — холодно отрезала Жиана, и Тени на ее теле вновь замерли. — Убей его, как ты мне и обещал. Немедленно!
С этими словами она исчезла, и там, где она только что стояла, не осталось и следа.
— Как она это сделала? — поразился Никколо.
— Это была лишь иллюзия, ее Тень, — ответил Людовико.
Но прежде чем вампир успел объяснить все подробнее,
Али-паша прокричал какой-то приказ, и на краю ямы появился десяток солдат.
Спустив в яму лестницы, солдаты разогнали палками рабов по углам и с обнаженными саблями и заряженными мушкетами направились к Никколо и Людовико.
— Неплохо бы тебе сейчас превратиться в волка, — краем рта шепнул граф.
— Ты же у нас вампир, — Никколо вздохнул. — Убей их, высоси их кровь, соверши какой-нибудь поступок…
