— Самир Камалович, машина готова, — дверь открылась, и он зашагал к выходу.
***
Я всё же пошла. Не могла оставить Машку одну. Не поступают так подруги. Однако, если бы я знала, чем закончится этот день, то, наверное, послала бы куда подальше и Машу, и её возлюбленного, о котором ни разу почему-то не слышала.
А всё потому, что не был он возлюбленным. По крайней мере, у него на Машку были совершенно иные планы.
В кафе было людно, и я облегчённо выдохнула. Но радовалась, как оказалось, рано. Череп миновал зал и повёл нас в направлении каких-то кабинок.
— Видала? ВИП-комнаты! А ты идти не хотела, — зашептала мне на ухо Маша, но я её восторга не разделила.
— Не забывай, мы пришли, чтобы вручить подарок и всё. Поняла? — напомнила ей на всякий случай, и подруга театрально закатила глаза.
— Поняла я, поняла! Зануда!
В кабинке было мрачно и душно, и мне сразу стало дурно от ударившего в нос мерзкого запаха алкоголя. Когда глаза привыкли к слабому освещению, я рассмотрела семерых парней, некоторые из которых вызывали откровенный ужас. Татуировки, кожаные безрукавки и тяжеленные цепи на бычьих шеях. Смрад дымящихся сигарет и сальные взгляды, которыми по мне прошёлся, если не каждый, то добрая половина точно.
С кем Машка спуталась? Впрочем, вопрос риторический, и ответа не требовалось. Особенно, если учесть, что подруга, тут же забыв о моём существовании, уже повисла на шее именинника.
— Макси-и-ик, я так скучала! — парни громко заржали, а мне захотелось исчезнуть отсюда. Причём мгновенно.
— А это твоя подружка? А чё тока одна? Ну, мы ж договаривались! — недовольно заворчал на неё Максик в синих, почти выцветших наколках и бандане на лысой башке, а я вылупила глаза на Машку, мысленно обещая сжечь мерзавку на костре. Она подружек им, значит, обещала!
— Мась, ну не пугай Настю. Она хорошая. И мы ненадолго пришли. Только подарочек тебе подарю и пойду.
«Мася» разочарованно заворчал и зачавкал жвачкой.
— Подарок? Ну, давай свой подарок, епт, — вот это его «епт» прозвучало как сигнал к бегству. Не потому что я такая ханжа и не считаю за людей тех, кто ругается матом. Вовсе нет. Просто я никогда не тусила в таких компаниях, и моему воспитанию подобные знакомства противоречат. К тому же уже пора было возвращаться домой, готовить ужин для мужа.
Машка вытащила из сумки часы и вручила своему… Даже не знаю, как назвать этого уже не юного бойфренда.
Он, всё так же чавкая жвачкой, осмотрел часы (между прочим, не дешёвые). Вот, на что Машка, стесняясь и краснея, одалживала у меня деньги. Лучше бы себе что-нибудь купила, чем этому придурку с замашками зека.
— Ну, норм, чё, — Максим заржал, как конь, а его дружки захмыкали, внимательно нас разглядывая. Мерзко. — Лан, проходите, девчонки. Выпейте с нами.
Машка взглянула на меня с надеждой, а я наградила её угрожающим взглядом. Нет, Маня, не смей! Ты и так нас непонятно куда затащила!
— Ну, и чё встали? Особое приглашение надо? — какой-то мужик, похоже, самый старший в этой компашке, но не самый умный, привстал, пропуская нас к свободным местам. Какая галантность.
— Спасибо за приглашение, но нам уже пора. Маша, пойдём, — я протянула подруге руку, но схватил её Максим. Схватил цепко, влажной, большой ладонью, и меня замутило. — Отпустите, пожалу… — но отпускать меня никто не собирался, а скорее наоборот. Эта обезьяна дёрнула меня на себя, обняла за талию, а я в панике задёргалась, взирая полными ужаса глазами на Машу.
— Да чё ты, сладкая? Чё ты кипишуешь? Мы просто выпьем, потанцуем, чё такого-то?
Компания загоготала, а Машка робко попыталась объяснить, что я замужем, и нам вроде как надо идти. Ну спасибо, подруга! Меня толкнули к кому-то в объятия, и этот кто-то усадил меня на свои колени. Затошнило сильнее.
— Прекратите! Я буду кричать! — отойдя от шока, я начала отбиваться от того самого великовозрастного, но он мерзко заухмылялся и, схватив меня за лицо, впился в мои губы своими, чересчур влажными и отвратительными.
Я замычала ублюдку в рот и заколотила по плечам, где-то вдалеке послышался писк Машки. Мужик оторвался от моих губ и зачем-то схватил за нос, зажимая его пальцами, а потом к моему рту прижали стакан, и горло обожгло каким-то отвратительно воняющим алкоголем. Я закашлялась, жидкость полилась изо рта, и тут же в меня влили новую порцию.
— Вот так ляля, давай. Ишь ты, правильная какая! Да щас, как птичка запоёшь! Макс, а подружки ничё такие!
Всеобщий хохот, шум, гам, тихие, неуверенные Машкины возражения — всё смешалось в какую-то адскую катавасию. У меня перед глазами всё плыло, к горлу подступала тошнота, и проклятый мужик что-то сунул мне в рот. Кажется, какую-то таблетку.
— Чуть-чуть расслабимся давай, а то ты напряжена, — донеслось до ушей, и новая порция алкоголя унесла таблетку в горло. Мои руки, наконец, отпустили и я вскочила, но тут же упала обратно, потому что комната закружилась, и я поплыла.
Не могу точно сказать, сколько продолжался весь этот вертеп, но мне вдруг стало хорошо и приятно. Даже лица этих байкеров (или кто они там), больше не казались отвратительными, Машка мне улыбалась и что-то пила, а её ухажёр подливал нам обеим. Алкоголь уже не казался омерзительным и даже мужчина, у которого я сидела на руках, стал более приятным. Я глупо улыбалась, раскачиваясь из стороны в сторону, и пыталась уловить смысл из разговора, но тщетно. Реальность от меня ускользала, а новые порции спиртного не помогали прийти в себя.
Я видела, как Машку целует её Максим, а моё бедро поглаживает рядом сидящий мужик. И всё казалось каким-то нереальным, будто фильм смотрю.
Внезапно позади что-то стукнуло, но повернуться я не смогла. Поднялся шум, в том числе и в моей голове.
— Э-э-э, мужики, вы кто такие?! Ты чё творишь, бл… — странные вопли оборвались, и до меня донеслись какие-то странные звуки, смахивающие на звуки побоев.
Кто-то кряхтел, кто-то кричал, а я почему-то оказалась на полу и не в силах подняться, закрывала голову руками. Опасность ощущала кожей, но мозг был настолько затуманен, что кроме как заползти под стол, мне больше ничего не пришло в голову. Правда, спастись не удалось. Меня кто-то схватил за руку и сильно дёрнул, вытаскивая из-под стола.
Больно схватили за лицо, сжали щёки, и я открыла глаза.
На меня смотрел Самир.
— Самиии… — язык заплетался, и я не смогла вымолвить даже имя мужа.
***
Она смотрела на Самира пьяными, затуманенными глазами. Глупо улыбалась и пыталась схватить его за руку, но промахивалась. Абсолютно невменяемая.
Что-то перевернулось внутри. Что-то щёлкнуло в мозгу, и ему захотелось убить её. Бить по лицу, пока оно не превратится в страшное месиво. Изуродовать суку, посмевшую его так унизить.
