— Будь ты проклят, Сабуров! Будь ты проклят, сволочь! — закричала в тишину, чтобы почувствовать хоть что-то, но, кроме боли, в горле ничего не было. Пусто.
ГЛАВА 17
Самир пришёл спустя сутки. За это время я уже успела четырежды отрепетировать наш разговор и столько же раз впасть в панику. Казалось, что он специально тянул время. Наказывал меня. И от этого было ещё страшнее.
Я затравленно смотрела на мужа, пока тот с задумчивым видом прохаживался от двери до окна. На минуту замер, что-то созерцая, и повернулся ко мне.
— Собирайся, ты возвращаешься домой. К своему отцу.
— Что?
Я ожидала услышать, что угодно. Пару раз даже проскакивала мысль, что Самир изобьёт меня. Но то, что он решил отправить меня к отцу, оказалось полной неожиданностью.
— Мы разводимся. Ты свободна. А как взыскать долг с твоего папаши, я решу позже. Будет мыть мне сортир лет сто, — в его голосе звучала насмешка. И потешался он не над моим отцом, а надо мной.
— Подожди, не принимай таких поспешных решений! — я вскочила со стула, шагнула к нему, но остановилась на полпути, поймав на себе предостерегающий взгляд. — Позволь мне хотя бы объяснить, как я туда попала и…
— Не стоит, Анастасия, — моё имя прозвучало как-то отстранённо, холодно. Будто он говорит с абсолютно чужим человеком. — Я и так всё знаю. Твоя подруга всё рассказала. Только это не меняет того, что ты меня опозорила. Унизила не своим поведением, той ситуацией. Ты должна быть наказана, даже если бы я этого не хотел, — но он хотел… Он уже всё обдумал и принял решение.
— Я… Переспала с кем-то? Да? — голос дрожит и хрипнет, а Самир выгибает бровь, и взгляд его тут же становится злым.
— Нет. Не успела. Тогда бы я тебя просто убил. Всё. Через пятнадцать минут жди внизу, за тобой придёт охранник. Можешь взять с собой, что хочешь. Но учти, больше в этот дом ты не вернёшься, так что приступай к сборам немедленно.
Самир бросил на меня ещё один взгляд, как-то нервно усмехнувшись.
— Жаль. Ты мне нравилась.
Нравилась. Словно о вещи какой-то… Где тот Самир, в которого я успела влюбиться за один месяц? Где тот мужчина, с которым было так хорошо? И кто этот человек, пугающий своим цинизмом и жестокостью до дрожи?
Я не верила, что это он. Мой муж не такой. Не холодный, равнодушный негодяй, каким хочет казаться. Это всё маска. Но маска для окружающих, а я не чужая. Я его девочка! Он называл меня так в первую брачную ночь! И с тех пор мы стали намного ближе друг другу… По крайней мере, я так думала.
А теперь что? Он просто вернёт меня, как просроченный товар, вычеркнет из своей жизни и забудет? Вот так запросто?
Глядя ему в спину, собираюсь с духом и, набрав в лёгкие побольше воздуха, выдыхаю.
— Я никуда не пойду. Я твоя жена и останусь здесь.
Он останавливается у двери и, не оборачиваясь, хмыкает.
— Да что ты?
— Да. Я не верю, что ты ничего не чувствуешь ко мне. Нельзя вот так просто вычеркнуть всё, что у нас было. Я знаю, что опозорила тебя, и мне стыдно. Меня увидели в плохом свете, и это недостойно жены Самира Сабурова… Но мы могли бы что-нибудь придумать. И что бы ты ни говорил… — резко замолкаю, потому что Самир вдруг поворачивается и, зло оскалившись, направляется ко мне. Всего пара шагов, и он уже рядом, хватает меня за запястье и дёргает с такой силой, что я вскрикиваю от боли.
— Не веришь ты?! Хорошо, Настя! Я покажу тебе, кто я! — тащит меня за собой, не заботясь о том, что я несколько раз спотыкаюсь и, повиснув на его руке, тихо всхлипываю.
Мы выходим на улицу и направляемся куда-то за дом. А когда подходим к подвалу, который я раньше не видела, мне становится по-настоящему страшно.
— Подожди… Самир… Стой! — я упираюсь, но он перехватывает мою руку за локоть и уверенно ведёт вниз по бетонным ступенькам. — Что ты задумал?
Муж не отвечает, его взгляд полон решимости и чего-то ещё, чего-то, что наводит на меня ужас.
А когда включается свет и моему взору предстаёт страшная картина, замираю, не в силах даже вдохнуть.
Я помню этого человека… Тот, что затолкал мне в рот таблетку. Тот, из компании в кафе. Я сидела у него на руках, и это последнее, что помню… И он был мёртв. Об этом свидетельствовала огромная чёрная дырка во лбу и застывший стеклянный взгляд. А ещё руки… О, ужас! Его руки отрезаны до локтей, а вокруг столько крови, что мне тотчас становится дурно.
Самир отпускает меня, и я пячусь, но упираюсь во что-то твёрдое. Кажется, стена.
Губы дрожат так, что не вымолвить и слова, а сердце стучит в груди, как умалишённое. Меня выворачивает на бетонный пыльный пол, и кружится голова, вот-вот отключусь. Слёзы текут по щекам, из-за них я ничего не вижу, но поднимаю глаза, пытаясь разглядеть лицо Самира.
— Ну что, ты всё ещё думаешь, что я шучу?
Не думаю. Теперь уже точно нет. Усилием воли заставляю себя выровняться, хоть всё ещё пошатывает.
— Ты меня тоже… Убьёшь? — каждое слово даётся мне с невероятным трудом, а на грудь словно тяжёлый камень положили.
— Да, если ты сейчас же не уедешь, — смотрит на меня равнодушным взглядом, и я молча киваю.
Поворачиваюсь к двери и, хватаясь руками за стены, шагаю по ступенькам. Собравшись с духом, ускоряю шаг и из подвала вылетаю пулей.
Скорее исчезнуть отсюда. Быстрее, пока Самир не передумал. Моего мужа нет. Я его выдумала. Нафантазировала в своей голове. На самом деле Самир чудовище. Страшное, безжалостное чудовище.
Я не беру с собой никаких вещей, украшений. Ничего из того, что дарил мне Самир. Надеваю одежду, в которой пришла в этот дом, и бегу по лестнице вниз. Там уже ожидает всё тот же охранник с безразличным лицом, и теперь он наводит на меня ужас.
— Будьте добры, откройте мне ворота, я уйду… — лопочу еле слышно, обнимая себя руками.
— Я сам вас отвезу. Приказ Самира Камаловича.
Я отрывисто киваю и спешу за ним на улицу. Боковым зрением замечаю, как из-за дома вытаскивают того мужчину, и к горлу склизким, мерзким комом снова подступает тошнота.
***
Самир закрыл глаза, расслабленно вытянулся на диване, даже не удосужившись снять обувь. Ему сейчас, наверное, должно бы стать легче. Да не становится отчего-то.
Карам закрыл за собой дверь, встал напротив.
— Самир Камалович?
— Отвёз?
— Да.
— Хорошо. Можешь идти.
Охранник тихо удалился, а Самир резко вскочил с дивана, прошёл к бару и, схватив первую попавшуюся бутылку, огляделся вокруг.
Стало пусто. Он уже и забыл, насколько мрачно бывало в этом доме. Пока здесь была Настя, всё как-то веселее было… А теперь тошно от этой тишины.
