«Я в принципе, неплохой человек, но, всему есть предел. Равнодушие Макара и его отношение ко мне и Диане невероятно выбесило меня. Но я не могла сказать ему в лицо то, что думаю, ибо это чревато непоправимыми последствиями. Он меня в один миг может удалить из жизни Дианы. Для меня это будет конец».
Именно в это мгновение мне в голову пришла бредовая идея, над которой в нормальной ситуации я бы только посмеялась и забыла бы о ней. Но сейчас была нестандартная ситуация.
Я решила на законных правах называться мамой Дианы и решила сделать так, чтобы больше не просыпаться со страхом встречи нового дня. А для этого, всего лишь нужно стать женой Севастьянова. Не такой, как его почти уже бывшая жена, а верной женщиной, надёжным тылом и хранительницей очага. Кажется, именно так говорят.
«Хотя… Вряд ли у меня что-то выйдет… Ведь я даже не в его вкусе». Наталья
— Думаю, что дня через три мы вас выпишем, — слова доктора, а точнее, переводчика, обрадовали меня. Ведь это значит, что с моей девочкой всё хорошо. Она выздоравливает. — Вы будете приезжать на плановые осмотры два раза в неделю. Это необходимо в первые три месяца.
— Хорошо, — сказала я серьёзным тоном. К здоровью Дианы я отношусь с повышенной ответственностью. — Я всё сделаю, как вы скажете.
— За день до выписки я выдам вам список рекомендаций по питанию, уходу за ребёнком и список препаратов, которые Диане необходимо будет принимать по определённой схеме первые три месяца. А дальше будем смотреть, и наблюдать за состоянием девочки и её новых органов. Но, могу уже спрогнозировать, что на девяносто девять процентов её ожидает полное выздоровление.
— Ваши слова окрыляют меня, доктор фон Айхенвальд, — произнесла я с благодарностью. — Мы очень благодарны вам. За всё.
— Спасибо, — улыбнулся доктор и сказал по-русски: — Это йесть мой работа.
Я вернулась в палату, где с Дианой сидели две медсестры. Малышка сегодня чувствовала себя намного лучше и даже не плакала и не куксилась.
— Ну что моя красавица, не сильно скучала без меня? — заворковала я и, поймав её кулачки в свои ладони, поцеловала маленькие, словно кукольные пальчики.
— Бо-бо, мама, бо-бо, — сказала Диана и показала на животик.
— Знаю, моё солнышко. Знаю, что бо-бо… — вздохнула я и осторожно поцеловала больное место, заклеенное пластырем. — Мама поцеловала животик Дианы и значит, скоро всё заживёт.
За последние дни мы узнали новое слово — «бо-бо». Диана пока сильно болела, в основном молчала, когда не спала, или же плакала, свернувшись в комочек, и поджимала ножки, а ещё, смотрела на меня несчастным взглядом. Могу только спасибо сказать докторам и Макару, который всё оплатил, что Диану держали на специальных препаратах, чтобы малышка сильно не вертелась и не крутилась. Этот тяжёлый период навсегда отпечатался у меня в памяти, и я никогда этот кошмар не забуду.
Диана указала пальчиком на игрушки, что стояли на одной из полок.
— Хочешь поиграть?
Она что-то прогулила на своём детском и снова указала пальчиком на игрушки.
Ну вот, теперь точно очевидно, что Диане стало гораздо лучше, раз она уже хочет играть, улыбается мне и даже поела сегодня хорошо. Пусть так и дальше будет – только выздоровление и без осложнений.
Я положила на кровать игрушки и принялась вместе с малышкой строить пирамидку из разноцветных кубиков. Она пока не спешила бегать или как-то активничать, но то, что уже перестала плакать — уже огромное счастье и признак того, что всё хорошо.
Пока мы играли с ней, я не сразу заметила, что в палату кто-то вошёл.
— Привет, — прозвучал мужской голос и я вздрогнула.
Обернулась и на мгновение замерла, забыв как дышать.
Макар сегодня был одет, как настоящий принц: чернильно-чёрный костюм, сшитый явно на заказ, сидел на нём как влитой. Верхние пуговицы его белоснежной рубашки были расстёгнуты, но это ничуть не снижало великолепия его образа. Чистый, свежий, отдохнувший, модный, весь такой из себя мужественный…
Моя рука непроизвольно взлетела к волосам, чтобы хоть немного поправить тот кошмар, что творился у меня на голове.
«Ну вот, выгляжу сейчас как лахудра, а ещё хотела попробовать увлечь его, чтобы он обратил на меня внимание как на женщину. Смешнее и не придумать».
— Доброго дня, — произнесла я после некоторой паузы. — Вы пришли…
Он коротко улыбнулся и кивнул.
— Я же обещал, — сказал Макар и добавил: — Я говорил с Айхенвальдом.
— Да, я тоже с ним говорила, — произнесла я, перестав на него пялиться. Продолжила помогать Диане, собирать пирамидку, которую она разрушала, если ей что-то не нравилось, и мы начинали всё сначала.
— Прости, что не навещал вас, — сказал он вдруг каким-то уставшим голосом. — Накопилось много неотложных дел по бизнесу. И с разводом нужно было решить кое-какие технические нюансы.
— Не извиняйтесь, — произнесла я, не поворачивая головы. Хотя, внутри стало приятно, что он сказал «прости».
— Я купил дом. К выписке, его полностью подготовят, в том числе и детскую, чтобы Диане было там удобно, учитывая её состояние, — сказал он с некой долей страха. Или мне показалось?
Он подошёл к Диане и погладил малышку по жидким волосикам.
— Моя красавица… — прошептал он и поцеловал её в макушку.
Диана подняла к нему личико и улыбнулась.
— Спасибо вам… за дом… — сказала я нервно и шумно выдохнула. Нет, так не пойдёт. — Макар Демидович, мне нужно с вами очень серьёзно поговорить.
«Я сделаю ему предложение, а дальше, пусть он думает обо мне всё, что только захочет… А вдруг, он возьмёт и согласится?»
Макар взглянул на меня с любопытством и кивнул.
— Я слушаю.
— Начну немного издалека, чтобы вы поняли мою причину того, что я вам скажу, а точнее, предложу… — начала я и на мгновение закусила губу. — Вы не представляете, как сильно я…
— Благодарна мне? — хмыкнул он, завершая мою речь.
— Благодарна, — согласно кивнула. — Но сейчас я хотела сказать другое.
— Вот как… Хорошо, говори, я не стану больше перебивать.
— Спасибо. Так вот, вы не представляете, как сильно я устала. Устала бояться завтрашнего дня, вашего настроения, каких-то других изменений в жизни… Я боюсь, Макар Демидович. Очень.
— Ты теперь рядом с Дианой, Наташа. А Диану я не брошу. Тебе нечего бояться.
— Я знаю, что вы никогда не оставите Диану… Вы её отец и… Я боюсь того, что однажды вы решите разлучить меня с ней. Это самый большой мой страх, после болезни малышки, конечно… — я посмотрела в его чёрные глаза и совсем тихо добавила: — Я не хочу однажды узнать, что вы больше не нуждаетесь во мне, хоть я и являюсь пока единственным опекуном и…
