Поставил ноги Вики на свои и накрыл ее ступни руками. Его руки были горячими. «Как печка», – пронеслось в ее голове. Его нежный и заботливый жест взволновал до глубины души. Она тихо положила свои руки на склоненную голову и начала гладить его по волосам. Сначала осторожно, потом сильнее, стараясь сделать ему приятно. Вадим долго не поднимал головы, наслаждаясь ее прикосновениями, потом посмотрел на нее своими огромными черными глазищами. «Глаза красивые, ничего не скажешь. Большие, глянцевые! Хорош, чертяка!»
Вадим медленно приблизился к ней, задержался взглядом на губах и замер в сантиметре. Время остановилось. Он ничего не делал, не предпринимал. Просто смотрел. Она тоже.
В голове стремительно проносились мысли: «Стоп, хватит! Проблемы нужны? Поблагодарила за заботу и домой! Иначе можешь ставить на своей работе крест, а у тебя кредит в банке».
Сердце билось, как сумасшедшее. Время отсчитывало секунды, которые ощущались каждой клеточкой. Мужчина приблизил свое лицо. Она не двигалась, отдавая себе полностью отчет в том, что происходит. Медленно дотронулся губами до ее губ. Девушка почувствовала, как внизу живота остро и жарко ударило, словно электрическим током. Он взял своими губами ее губы и медленно раскрыл их, впиваясь в нее все глубже.
«Боже, как сладко»! – Вика тихонько застонала. И ответила на его поцелуй.
Внутри все интенсивно билось. Наконец, она отстранилась, испуганная происходящим. Вика заметила, что Ваня несколько раз оборачивался и неодобрительно смотрел в их сторону.
«Сама знаю, что не дело делаю!» Тело требовало продолжения. Она храбро откинулась на сиденье, убрала ноги с ног Вадима и замолчала, стараясь не смотреть на него. «Погрелась? Балда! Теперь на завод. Срочно! И лучше с кем-нибудь другим!»
Вадим обратился к рулевому:
– Как вождение?
– Здорово!
– Ты рули, да не подглядывай!
Тон хозяина был серьезным, суровым. Затем он посмотрел на Вику. На ее лицо, грудь, бедра, скользнул взглядом по ногам. Тихо прошептал:
– Иди ко мне. Не бойся. Не думал, что у тебя такие губки сладкие и ручки нежные!
Взял ее на колени и пересел на сиденье, положив ее руки себе на плечи. Они начали целоваться. Страстно, чувственно. Каждое прикосновение его губ отдавалось сладостным толчком внутри. Она стала горячей, как кипяток. Внутри бушевало пламя. «Хоть бы это никогда не кончалось»! Вика не испытывала такого раньше. Ни с кем. Как не жила. Хотелось зарыться с ним в постели и раствориться. Но разум не позволил расслабиться, с нетерпением ожидая, когда они вернуться. Разум. Не тело.
Когда катер приблизился к берегу, Вика смогла взять себя в руки. Вылезла из катера, обулась и, не до конца веря в происходящее, залезла в машину. Пока Вадим отдавал распоряжения охраннику, Иван улыбался, довольный, видимо, своим первым опытом на воде. Раздались новые рассказы про размеры. Вика решила подшутить:
– Знаешь, когда у человека с этим проблем нет, он, как правило, молчит. Ты же трещишь без умолку. Меня терзают смутные сомнения…
Позади раздался громкий хохот Ворона, который, кивая головой, направился к машине.
Первого домой отвезли Ваню. Вика всю дорогу молчала. Она уже пришла в себя и жалела о случившемся. Зачем ей лишние неприятности? Ведь, ничем хорошим это точно не закончится! Она не знала, как в такой ситуации себя лучше повести и ждала реакции от сидевшего за рулем «императора». Почему тот тоже молчит? Хоть бы мяукнул что-нибудь. Так, для информации. Высадив парня, на прощанье погрозившего ей пальцем, Вадим развернул джип к ее дому. Завидев подъезд, с ухмылкой спросил:
– Ну, что, Виктория Алексеевна, делать будем?
– Ничего. В смысле?
– Я тебя хочу. – Наступила пауза. – Вот. А что? Сказал, как есть.
Девушка молчала.
– Ты сейчас, наверное, думаешь – дуй к жене и там отрывайся, – предположил Вадим. – Не переживай! Никто не узнает!
С последней легкомысленной репликой все нежные девичьи чувства испарились, как дым. Что за шкодливый ребенок!
– Я не сплю там, где работаю, – последовал сухим официальным тоном ответ.
– Ну, нет, так нет, – протянул хозяин. – Спокойной ночи, Виктория Алексеевна!
«Даже не попытался настоять на своем и затащить меня в постель. Обидно! Вот, урод!»
– Спокойной ночи, Вадим Сергеевич!
Не оборачиваясь, вышла из машины. Влетела в подъезд. Какой сумбур в голове! Бардак! «Завтра разберемся!», – решила она и, зевая, повернула ключ в двери.
На следующий день Мухин появился на работе с опозданием. Пряча глаза за темными старомодными очками.
Вика протянула рука:
– Ух, ты! Можно посмотреть?
Тот поежился, но все же снял очки и положил рядом с девушкой. Она с любопытством рассматривала необычную квадратную форму.
– В каком-то шпионском кино такие видела! – взглянув еще раз, заметила, что у директора белки глаз все в красных звездочках. – Ничего себе! Это у Вас что?
– Чего там? – подбежала Ирина, и, увидев глаза шефа, захохотала.
– От водки полопались, – угрюмо буркнул Мухин. – А вам все знать надо! – обиженно выхватив очки, придвинул их к носу и отвернулся.
Через час появился Вадим. Прошел мимо кабинета Вики, кивнул и повернул к Мухину. Через мгновенье снова раздался хохот.
– Ты, урод, ты че нацепил? Я с тобой таким в банк не поеду!
– У меня других нет! Только эти! Вчера новые разбил же, – пояснил Мухин. – Эти прицепились, ржали– ржали. Расстроили только! Над очками, над глазами. Ты еще до кучи!
– А с глазами то что? – Вадим присвистнул. – Да, ты – вампир, Мухин!
– Пошел ты! – не растерялся «вампир».
Колесникова в кабинет директора не заходила, избегая встречи с хозяином.
Глава 20
Став совершеннолетней, Вика с головой ушла в работу. Она и думать не думала о том, что неплохо бы создать семью и родить детишек, как одноклассницы. Все детство Вика только тем и занималась, что убиралась, сидела с младшим братом, готовила, ходила на молочную кухню и в магазины, готовила с ним уроки. Свои уроки приходилось делать только поздно вечером, когда все улягутся спать. Это время суток она очень любила, наслаждаясь ночным покоем и тишиной. Училась Вика хорошо, почти все предметы ей давались легко, она получала хорошие оценки по алгебре, похвалы по истории, писала изложения без ошибок и получала пятерки за сочинения по литературе. Единственно, что она не любила – это и физкультуру. Поэтому, пользуясь своей близорукостью, Колесникова получила от занятий освобождение. Плохо видеть она стала с первого класса, к окончанию школы ее близорукость стала настолько сильной, что без очков было невозможно выходить на улицу. Родители видели причину этого заболевания в увлечении книгами. Сказки зачитывались до дыр, потом – романы, русская классика, европейская. Сказки Андерсена, братьев Гримм, русские народные, про Карлсона, Мэри Поппинс, Урфин Джуса и его деревянных солдат, Буратино, карлика Нос, сказки Пушкина – все это будило ее богатое воображение и любопытство. Ей нравились книги, сухой шелест бумаги, ее непередаваемый запах, картинки красавиц и чудовищ на них, не надоедало их бесконечно рассматривать. Перечитав по нескольку раз все, что было дома, стала посещать местную библиотеку. Старые книги, почему-то привлекли ее больше, чем новые, глянцевые страницы домашних любимцев. Казалось, в них больше интересного, таинственного, загадочного. Как искатель приключений в поисках клада, она находилась в постоянном поиске новых красочных историй, рисующих в ее голове загадочный, полный неожиданностей и чудес мир, так непохожий на тот, в котором она жила. Поздно, добравшись на цыпочках до укромного места, она включала осторожно свет, закрывала дверь и уносилась в мир фантазий.
