При дневном свете все вокруг выглядело иначе. Площадка, где припарковались автомобили, выложена цветной розовато – серой брусчаткой, слева – совсем новая сторожевая будка с охранником, выкрашенная белым. Справа – деревянная, украшенная резьбой беседка. Очень изящная. И не замечала раньше! Под крышей беседки – длинный, массивный, деревянный стол с такими же тяжелыми, широкими, массивными лавками по бокам. В углу видна кирпичная кладка. «Для жарки», – поняла она и прошла вперед. Здесь площадка заканчивалась и начинался резкий обрыв. Вслед за обрывом, внизу, виднелась темная мутная вода, а на ней – выстроенный из светлого дерева дебаркадер. Старые перила деревянной лестницы, соединяющей реку и сушу. Наваленный монолитом серый булыжник. Контраст с зеленью кустов сирени, густо посаженных вокруг, с теплом и уютом дерева, с красиво выложенной мозаикой цветочных клумб.
Пока Колесникова производила осмотр соперниц и окрестностей, мужчины азартно, весело суетились возле стола; слышался треск горящих сучьев, ветер доносил запах дыма. Через несколько минут в воздухе запахло жареным мясом. Собаки, как один, приняли боевую стойку и в нетерпении, с надеждой получить свою долю, били по песку хвостами. Где же «император» со своей свитой? Словно в ответ на ее мысли ворота бесшумно распахнулись и на площадку въехал хозяйский джип. Как жарко прилила кровь к голове! И сердце затрепетало пойманной бабочкой. Стараясь взять себя в руки, чтобы не дать лицезреть свои истинные чувства, Вика поднесла ладонь к виску, нервно поправляя длинные вьющиеся пряди и резко направилась к беседке.
Вадим приехал не один. Вместе с ним из машины вышел его водитель и еще один молодой человек. Колесникова его никогда раньше не видела. Поздоровавшись со всеми, хозяин уселся во главе стола, представил своего спутника, – одного из директоров своего многочисленного холдинга. Незнакомца можно было бы назвать красивым – светлые, волнистые волосы и небесно голубые глаза производили нужный эффект, но такая красота ей не нравилась. От той красоты веяло какой– то женственностью с легким оттенком слащавости, приторности. И движения у этого Сергея какие-то нервные, неуверенные. Чем-то напоминает богомола. Насколько ближе Ворон! Пусть грубый, но мужик, мужик со стержнем, с широкой крепкой спиной, большими сильными руками и хищными повадками, бабник, не скрывающий этого. Вика и не заметила, что для нее осталось только одно свободное место – рядом с Вадимом, во главе стола. Вот черт! Совсем не готова к всеобщему вниманию и демонстрации их отношений. Он – женатый мужчина, в конце концов! Да и есть ли они вообще, эти отношения? Забыла, когда последний раз были вместе! Справа от хозяина заняла место Лена. Укол ревности – довольно болезненный укол. Колесникова поджала губы, упала на стул рядом с Вадимом. Через несколько минут, сделав вид, что хочет пообщаться с Мухиным, пододвинула свой стул ближе к директору. Заметив ее манипуляции, «император» нахмурился. Она же, не заметив его колючего на мгновенье взгляда, постаралась успокоиться и не обращать внимания на женщин, откровенно кокетничающих с ее патроном. Лучше наслаждаться происходящим и подумать о своем удовольствии.
С появлением Ворона сразу стало веселее, оживленнее. Впрочем, как всегда. Шум и адреналин в крови присутствующих за столом нарастал. Сам стол, казавшийся раньше таким большим, стал маленьким и незначительным. Аура мужской силы, обаяния распространялась далеко за пределы, вовлекая в свои сети всех, кто находился рядом. Шутки, которые носили вначале невинный характер, становились все откровеннее:
– Покажи титьки-то! – попросил школьную подружку Вадим.
Лена, смущенно опустив глаза, отрицательно мотнула головой. Вике ее смущение показалось несколько притворным. Хотя, вряд ли сейчас может быть беспристрастной. Но что он себе позволяет?
– Стесняешься? Титьки как титьки! Или, может, у тебя их три? – продолжал тот как ни в чем ни бывало.
«Нормально, вообще! Сейчас давайте друг другу начнем половые органы, как в детском саду, показывать!»
Хозяин не унимался:
– Кто покажет свою грудь, тому машину подарю!
Девушки недоумевающее переглядываясь, глупо захихикали. В воздухе витало сомнение. А вдруг и правда подарит? Первая решилась Анжела. Она подняла руку, как ученица младших классов и громко сказала: «Я готова». Вадим шутливо рассмеялся.
«Да-а, видать, много их, желающих-то!» Вика перевела взгляд на Киселеву.
– У меня тоже, даже машины нет, – тихо, в противовес своей подруге, выдала та.
Вадим, как будто только и дожидавшийся последних слов, произнес:
– Я тебе сколько раз предлагал!
«Мило! Чего это, интересно, он ей предлагал? Хотя, понятно – что!» Стало противно. Ну, их всех к такой-то матери! Ненормальные! Она придвинулась еще ближе к Мухину. И только тут заметила, что ее директор на веселящегося человека явно не похож.
– Вы чего грустите?
– Да так, не грущу, просто смеяться не могу.
– Почему?
– Передний зуб выпал. До врача не дойду никак.
– Покажите!
– Стесняюсь!
– Да, ладно, Вам! Зато прикольно! Ну?
Михаил Федотович, не выдержав атаки, широко улыбнулся. Вид был настолько комичным, что Вика громко расхохоталась. Невольно откинувшись назад, чуть не упала ойкнула. Прикрыла рот рукой. Повернулась. Ее хозяин зря времени не терял! О чем-то шепчется со своей школьной пассией. Стоят шагах в пятидесяти ото всех. Вадим старательно убеждал. Лена же – только кивала в ответ.
– Ну, вот, я так и знал! – обиделся директор.
– Ну, не надо, не обижайтесь, – пытаясь вырвать уколы ревности из сердца, ласково попросила она. – Вы такой забавный! Просто невозможно не рассмеяться.
Девушка вдруг вспомнила, что разговаривает со своим бывшим врагом, не раз доводившим ее до слез. Сейчас, как ни странно, испытывает к своему начальнику совсем другие чувства, на которые раньше не могла даже рассчитывать, – настолько неприятен он ей был. Там сверху, кто-то услышал ее молитвы. Хотя бы в отношении Мухина. Кто бы раньше сказал – не поверила ни за что! Видимо, их мысли совпали, потому, что он, недолго думая, произнес:
– Ты извини меня, что раньше тебя так прижимал к ногтю. Думал – ты другая и вообще…
– Что вообще?
– Извини меня! Хотел тебя просто использовать. Думал, пришла умненькая, молоденькая. Будет все мои проблемы решать. Только Вадим меня остановил. Надавал по шапке. Сказал, что у меня свои для этого мозги есть.
«Ого! Ничего себе! А Вадим – не дурак!»
Все отрицательные эмоции, если и оставались таковые, в тот же миг испарились, как дым. Надо иметь достаточно смелости, чтобы признаться в том, в чем только что пооткровенничал директор! Последней фразой Мухин изменил их отношения раз и навсегда, снял все обиды и длительное напряжение. Ничего уже не будет так, как раньше. Приняв его неожиданную исповедь, Вика приняла его самого, такого, какой есть – со всеми достоинствами и недостатками. И вряд ли смогут поссориться еще. Невероятное облегчение фонтаном вырвалось наружу, словно тяжелые камни, висевшие долгое время, кто– то снял с ее хрупких плеч. Радостная, она предложила отметить их окончательное примирение:
