– Не волнуйтесь, наш разговор останется в тайне, – пообещала я.
– Тогда ладненько, – протянула домработница. – Я пойду, бывайте, – бросила она нам на прощание и по-старушечьи засеменила к поликлинике.
Глава 9
– Алина, я ничего не понимаю, – призналась я, вернувшись в салон автомобиля. – Молодой преуспевающий бизнесмен режет себе вены. Это что же получается, он убил себя в тот день, когда повесился Сева Богун? Совпадение? Если бы они не знали друг друга, то – да. Но они занимались в одной группе у тренера, которого, кстати, тоже уже нет в живых. На что это похоже? Массовый психоз? Алина, а Артур ни к чему вас не призывал? – Навязчивая мысль о том, что все зло пришло от инструктора, постоянно крутилась у меня в голове.
– К чему… призывал? – Алина повернула ко мне растерянное лицо.
– Может, он вас как-то скрыто зомбировал? Программировал на скорую смерть? Он вас ничем не угощал? Может, он вас какой-то бурдой опоил? На одних подействовало, на других – нет.
– Зеленым чаем угощал, – Алинины губы побелели и задрожали. – Терпкий до горечи, – припомнила она привкус чая, – без ароматических добавок. А если и впрямь?.. Ты хочешь сказать, что я тоже могу наложить на себя руки? Чай с замедленным действием. Ой, я боюсь, вдруг на меня что-то накатит? Марина, ты должна контролировать все мои действия, каждый мой шаг.
Я пожалела, что завела разговор на эту тему. Испугалась она не на шутку. Между прочим, Алина очень жизнелюбивая женщина: жизнь любит не меньше денег. И потому, когда изредка болеет, паникует до потери пульса.
– Алина, я тебя вообще не имела в виду. Если бы чай был с дурью, он бы на тебя сразу подействовал и ты последовала бы за Гришиным и Богуном. Так что не о тебе речь.
– Как так не обо мне? – Алина в какой-то мере обиделась, что я обхожу вниманием ее персону. – Как раз обо мне и идет речь! Борис, если хочешь знать, мало с Артуром общался, не то что я, дура, уши развешивала. Он придет к восьми, позанимается и убегает, а я с расспросами к Артуру. Хорошо он говорил, увлекательно. Думаешь, он меня зомбировал?
– Но у тебя же не было желания умереть?
– Было, – огорошила меня Алина. – Один раз Артур такую большую нагрузку нам дал, что на следующее утро у меня все болело. Ну да ты помнишь, какая я вся скрюченная в «Пилигрим» пришла. Я тогда подумала: скорей бы умереть, чтобы наконец достичь нирваны и на работу не ходить.
– Алина, я с тобой серьезно, а ты … – я в раздражении отмахнулась от нее рукой.
На удивление, мой недовольный тон, как своевременная пощечина для истерички, произвел положительный эффект.
– Ладно, если ты веришь в то, что самоубийство мне не грозит, я спокойна. Куда ехать? – Алина повернула ключ в замке зажигания, ее первородный страх за свою жизнь отошел на второй план.
– Надо бы этого Владимира Антипова навестить. Вдруг он с Борисом недавно виделся и вообще в курсе его проблем?
– Съездить-то, конечно, можно. Улица Германа Титова через два квартала, только вряд ли мы его дома застанем: разгар рабочего дня.
– Чем черт не шутит?
Через пять минут мы въехали во двор нужного дома.
– Знать бы еще номер квартиры, – вздохнула я, вглядываясь в окна дома. – Почему я не спросила у Анны Григорьевны, в каком подъезде живет Владимир Антипов? – запоздало пожалела я. – Обходить все квартиры подряд?
– Придется, пошли, – поторопила меня Алина, вылезая из автомобиля. Окинув взглядом дом, она добавила: – По нынешним меркам, дом небольшой – всего-то два подъезда. Авось подскажут.
Мы зашли в первый подъезд, из трех дверей выбрали самую неказистую, предположив, что за ней непременно должны жить пенсионеры. Расчет был прост: бабушки и дедушки самый разговорчивый народ, они с радостью воспользуются возможностью поговорить с посторонним человеком. Как правило, они знают всех жильцов дома и в курсе всех дворовых событий. А что нам еще нужно?
И точно – после второго звонка за дверью послышались шаги. Никто не спросил: «И кто там?» – сразу щелкнул замок. Но перед наши глазами возникла не старенькая бабулька божий одуванчик, как мы того ожидали, а молодая женщина.
– Вы к Павлу? – спросила она, смахивая с лица длинную прядь волос. – Ой, а я вас, кажется, знаю, – констатировала женщина, сосредоточив на мне взгляд холодных серых глаз.
Узнала ее и я. Она приходила позавчера в наше агентство со своим приятелем, возможно, мужем (откуда мне знать, в каких отношениях состоит парочка). Это они мне напомнили двух хиппи, перенесшихся из семидесятых годов прошлого столетия в наше время. Кстати, на женщине был тот же сарафан, что и вчера: льняной, расклешенный книзу, на широких бретелях. И где она его только откопала? Наверняка сама сшила.
– К Павлу? – переспросила я.
– Да. Разве вы не по объявлению, за картиной? – спросила она.
– Нет, мы ищем Владимира Антипова. Не подскажите, в какой квартире он живет? – вступила в разговор Алина.
– Вовчик? В шестнадцатой. Это в этом же подъезде, только двумя этажами выше, – разочаровано ответила женщина.
– А не знаете, он сейчас дома? – наобум спросила Алина.
– Ну откуда я могу знать? – усмехнулась женщина. – Я ведь не экстрасенс. Обычно в это время Вовчик у себя в институте. Если это так, то раньше половины восьмого он дома не покажется.
– Вы так хорошо знаете, когда Владимир возвращается с работы? – удивилась я вслух.
– А что тут странного? – пожала плечами Настя. Как-то само собой в моей памяти всплыли имена этой парочки. Ее звали Анастасией Зотовой, его – Павлом Кротовым. – Я дворником работаю в этом дворе. Знаю, когда кто уходит на работу, когда приходит.
Тут Алина не сдержала своего удивления.
– Вы дворник?! А как же…
Мне реакция Алины была вполне понятна: на какие шиши женщина собралась в Гималаи? Может, муж неплохо зарабатывает? Тогда вопрос второй: зачем ей при состоятельном муже мести улицу?
Настя не стала нас долго мучить. Она оказалась хорошим физиономистом и мгновенно догадалась о том, что нас смущает.
– Мой гражданский муж Павел – художник, а я его муза и по совместительству кормилец семьи. Работаю дворником в нашем дворе, вяжу на заказ, собак выгуливаю.
Я скептически улыбнулась – незавидная участь быть женой гения. Бедная женщина вкалывает от рассвета до заката, чтобы ее «суперталантливый» супруг имел возможность творить в свое удовольствие.
Моя улыбка не осталась незамеченной Настей.
– Только не надо думать, что Паша бездарь и ничего не зарабатывает, – она словно прочитала мои мысли. – Вот недавно мы продали картину – за очень хорошие деньги. Хотите посмотреть?
– Что? Проданную картину?
– Да нет, на то, что осталось. Через несколько лет картины Павла будут разлетаться, как блины на масленицу.
