Глава 11
Впрочем, в «Пилигрим» мы не доехали. Пока Алина вела машину по оживленной и загруженной в утренние часы магистрали города, я рассуждала вслух:
– Давай пока не трогать Артура и Богуна. Сосредоточимся на Борисе Гришине и будем рассматривать его смерть как нечто обособленное, не связанное с гибелью его друзей по фитнес-центру. Так сказать, пойдем от противного. Согласись, странная смерть, в рассвете лет и творческих способностей. У человека есть все: материальный достаток, собственный бизнес, жена, похожая на манекенщицу. Есть и женщина, которая не прочь возобновить любовные отношения.
– А если они возобновили отношения? – не отвлекаясь от дороги, высказала предположение Алина. Ехать было сложно. Все торопились на службу, водители, желающие сократить время в пути, перестраивались из одного ряда в другой, но мало что при этом выгадывали, а только добавляли нервозности себе и другим, тем, кто ехал рядом. – Антипов явно не в курсе деталей личной жизни Бориса. Слушай, а поехали, навестим эту Дегтяреву, – предложила она, – девушку, которую некогда любил Гришин.
Не дождавшись моего ответа, Алина резко перестроилась в левый ряд, подрезав иномарку, которая неслась на скорости и пыталась проскочить перекресток на мигающий сигнал светофора. Водитель иномарки каким-то чудом успел затормозить и не врезаться в зад Алининого «Опеля». К сожалению, водитель другого автомобиля, следующего за иномаркой, не обладал мгновенной реакцией. Сначала мы услышали надрывный автомобильный сигнал, вопящий о необратимом столкновении, потом звук бьющихся фар и дикий скрежет тормозящих покрышек. Алина пригнула голову, подозревая, что ее тоже протаранят.
– Что ты наделала? – испугалась я. К этому моменту зажегся красный свет, и Алине пришлось остановиться на светофоре. Впереди маячил китель гаишника, и она не рискнула лезть на рожон, свернув направо. – На всякий случай позвони Воронкову. Боюсь, только он может спасти тебя от неминуемой расправы. Господи, спаси и сохрани, – я перекрестилась.
Между тем разгневанный водитель иномарки – только сейчас я обратила внимание, что Алина подрезала новенький «Лексус», стоящий бешеных денег, – вышел из автомобиля, мельком глянул на впечатанный в его багажник «жигуль» и направился к нам. Что это был за тип! В лучших традициях криминальной хроники. Огромный детина впечатлял кулаками, плоским бритым затылком и густыми бровями, зловеще нависшими над маленькими глазками, сосредоточенными на Алинином «Опеле». Даже будучи заключенной в металлический панцирь, я почувствовала себя незащищенной и обреченной.
«Сейчас как треснет кулаком по крыше, и все – прощай, мама. Никакой металл не выдержит его удара. Господи, откуда такие громилы берутся? На каком «Геркулесе» их выращивают? Сейчас убивать начнет», – подумала я, подсознательно вжимаясь в спинку сиденья.
– Что же ты делаешь, обезьяна с гранатой? – делано ласково спросил он, наклоняясь к водительскому окну. Алина так и не решилась опустить стеклоподъемник, и водителю приходилось объясняться с ней через стекло.
– Я? А что я? Я еду и еду. А вы дистанцию не соблюдаете и скорость превышаете, – залепетала она скорее для меня и себя, чем для него. Вряд ли через стекло он мог ее слышать.
Он постучал костяшками пальцев по окну: мол, выходи или на худой конец опусти стекло. Алина подчинилась и приоткрыла окошко ровно на один сантиметр.
– Ты в курсе, что попала на бабки?
– Я? – упала на дурочку моя подруга. – Я ведь ничего. Я ведь только на светофоре остановилась. Вы даже меня не коснулись… А те кто ехал за вами… Вот с ними и разбирайтесь…
Он стоял и надменно качал головой, сложив руки на груди и слушая ее бессвязный лепет. Наверное, именно эта относительная лояльность приободрила Алину. В ее голосе зазвучали слабые, едва слышные нотки протеста:
– А если будете мне угрожать, я вызову своего адвоката, а еще знакомого полицейского. Он у меня майор, не хухры-мухры. Моя подруга уже его вызвала. Марина, ты ведь уже вызвала Воронкова? – она повернула ко мне свое перепуганное лицо.
– Майор? – хмыкнул водитель «Лексуса». – Нашла кем пугать! Да моему шефу генералы честь отдают! И адвоката можешь своего не приглашать, пустая трата времени. Так что расслабься, детка. Вспомни, что ты можешь продать и заложить. Потому как эта машина, – он показал оттопыренным от кулака большим пальцем назад, за спину, – немалых денег стоит. Ты где живешь, красавица?
– Простите, – я перевесилась через Алину, состояние которой приближалось к коматозному. Ее неестественная бледность давала повод сомневаться, а жива ли она, моя храбрая подруга? Она сидела словно вкопанная, мертвой хваткой вцепившись в руль автомобиля и зажмурив от страха глаза. И только губы, синева которых перебивала цвет губной помады, нервно подрагивали в такт редким биениям сердца, – значит, жива, пока еще. – Вы, пожалуйста, нас не пугайте, – набралась я смелости возразить водителю пострадавшего «Лексуса», – если мы и виновники ДТП, то только косвенные. Вы сами виноваты в аварии: гнали с превышением скорости.
– Что? – ему явно не понравилось мое вмешательство. – Да ты знаешь, с кем ты разговариваешь? – водила от возмущения вдохнул воздуха в грудь и увеличился в размерах примерно вдвое.
– С кем? – спросила я, сильно струхнув.
– Да я вожу самого Радомского Ивана Павловича!
Скорей всего, это заявление кого другого ввело бы в шок, но только не меня. Я поняла, что у нас с Алиной есть шанс выпутаться из этой истории живыми и здоровыми, и, что весьма существенно, без материальных издержек.
– Радомского? Ивана Павловича? – обрадовано переспросила я.
Моя нескрываемая радость озадачила водителя.
– Да, – насупился он. На его узком лбу отпечаталась тревога.
Не обладая даром ясновидения, я смогла предположить, что думает он примерно вот о чем: «Чего это она обрадовалась? Кто такая? Неужели я хотел прищучить знакомых шефа? Ивану Павловичу может это не понравиться. А если они из прессы? Из мухи слона сделают. Тиснут статейку в желтой газетке. Мол, депутат закон не чтит и так далее и тому подобное. Как он может защищать права своих избирателей, если правила дорожного движения нарушает? В этом случае мне точно головы не сносить».
– А мы из родительского комитета класса, в котором учится сын Ивана Павловича, Павлик, – миролюбиво представилась я.
Водитель почесал бритый затылок, видимо, соображая, как дальше себя вести в данной ситуации.
– А я как раз везу его в школу, – выдал он информацию, которую можно было бы отнести к разряду секретной. А вдруг бы мы оказались аферистками и специально подрезали машину Радомского, чтобы, воспользовавшись сложившейся ситуацией, похитить наследника депутата?
«Впрочем, у такого мордоворота вряд ли похитишь мальчика», – усомнилась я, рассматривая накаченные мускулы, рельефно выпирающие из-под тонкого свитера.
Давно включился зеленый сигнал светофора, вроде бы шофер Радомского и не проявлял былой агрессивности, но тронуться с места и удрать Алина боялась. Он запросто мог придержать автомобиль, взявшись одной рукой за любую выступающую деталь.
