Так, давя на все болевые точки одновременно, они вырвут из меня обещание не заниматься «ерундой» и вести себя благоразумно. А чтобы я вообще забыла, чем в свое время баловалась на досуге, выкинут из книжного шкафа все детективные романы. Один раз такое уже было.
– Мариночка? – воскликнул Олег, глядя на меня с нежностью и почему-то с состраданием.
Странно, вообще-то я от него ожидала совершенно другой реакции. А, понимаю, он хочет, чтобы я потеряла бдительность, расслабилась – и тогда … Не выйдет! Буду начеку.
– Ты приехал? – повторила я свой вопрос, как будто сомневалась: мой это муж передо мной сидит или чужой.
– Ты знаешь, мне что-то так стало беспокойно. Звоню тебе на мобильный. Ты не отвечаешь…
– Я забыла отключить его от подзарядного устройства, – сказала я. Это была чистая правда. Телефонная трубка целый день пролежала рядом с холодильником, подключенная к электросети.
– В «Пилигриме» тебя тоже не было.
– Не было, – подтвердила я, не объясняя, по какой причине.
– Я сел в машину и рванул домой. Для бешеного кобеля семь верст не крюк, – пошутил он. – Только перешагнул порог квартиры – звонок в дверь. Сергей Петрович! Честно тебе скажу, его увидел – внутри все оборвалось. Первое, что подумал, с тобой беда. Господи, как же я испугался.
«Ври, да не завирайся. Не слишком ты перепуганным выглядел, когда я в дом вошла».
– Но он мне сказал, что несколько часов назад видел тебя живую и здоровую, и у меня отлегло от сердца.
Приподняв брови, я перевела взгляд на Воронкова. «Чего тогда пожаловал?» Воронков смолчал. Зато у Олега рот не закрывался.
– Оказывается, Алину надо спасать! Марина, она твоя подруга, и ты обязана заботиться о ее душевном состоянии, – сказано это было с такой тревогой и заботой об участи моей единственной подруги, что я на некоторое время потеряла дар речи.
Наверное, в этот момент мои глаза были похожи на перископы. Я даже отступила на полшага назад, чтобы эти двое попали в поле моего зрения: и Олег, который всю жизнь видел в Алине источник наших семейных ссор, и Воронков, который считал, что именно моя подруга сбивает меня с пути истинного.
– Сергей Петрович очень обеспокоен ее душевным состоянием. Он даже советовался со специалистом из института судебной психиатрии. Этот специалист, профессор, между прочим, порекомендовал послать Алину в командировку. Куда-нибудь очень далеко. На недельку-другую, а еще лучше на месяц. Ты ведь без нее в «Пилигриме» справишься? Лето закончилось, туристов не так много, – с жалким видом лепетал мой супруг.
В этот момент в моей голове начало кое-что проясняться: «Хитрецы! Хотите разбить наш тандем. Думаете, отсечете от меня Алину, и я заброшу расследование?»
– Сергей Петрович, в чем дело? – в лоб спросила я Воронкова. – Откуда такая забота об Алине. Институт судебной психиатрии приплели.
– Но я же Алину Николаевну сегодня видел! В каком она была состоянии! Дать ей в руки кинжал – она бы себе харакири сделала! И все это на ровном месте. Вообразила себе, что все члены группы должны умереть вслед за своим гуру, и теперь боится, что и ее затянет в водоворот повального суицида.
– А я и не знал, что умер кто-то, – растеряно произнес Олег. – Я думал, что у Алины очередное психическое расстройство.
«Хорошенькое мнение у него сложилось об Алине. Психопатка! Нормально. А вам, Сергей Петрович, большое спасибо, не стали говорить, что труп Артура Ковалева нашла я, – мысленно поблагодарила я Воронкова. – Что ж, не все так плохо, если ваше общение с моим мужем ограничилось только распитием пива».
У меня поднялось настроение. Я улыбнулась. Возможно, сегодняшний день закончится тихо и мирно. В предвкушении скорого отдыха я блаженно прикрыла веки.
Но как только мое лицо просветлело, меня тут же уличили в равнодушии к ближним.
– Марина, как тебе не стыдно! Ты смеешься? – устыдил меня Олег. – Сергей Петрович столько страстей мне рассказал о разных сектах, призывающих к групповому самоубийству. Буквально сегодня ему попалась на глаза газетная заметка о «Белом братстве». Помнишь, лет десять назад некая аферистка, именовавшая себя Деви Мария Христос, пророчила близкий конец света. А вдруг у Алины тоже появится навязчивая идея отправиться досрочно на тот свет?
– Нет-нет, вы ошибаетесь, – замотала я головой. – Она бы мне сказала. У Алины что на уме, то и на языке.
– А вот Сергей Петрович говорит, что люди, одержимые мыслью о самоубийстве, весьма скрытны. И только по случайному эмоциональному всплеску, очень похожему на сегодняшний случай с твоей подругой, можно распознать об их планах. И как только Алине пришло в голову посреди улицы кричать на майора полиции? На такое способен только самоубийца.
– Вы обиделись? – мой взгляд уткнулся в Воронкова. – Хотите, чтобы я попросила за Алину прощение?
– Нет. Хотел с вами поговорить. Вы уж успокойте свою подругу. Все три смерти не связаны между собой.
– Умерло три человека?! – ужаснулся Олег.
Не думала, что мой муж такой впечатлительный. Воронков не обратил внимания на его реакцию.
– А уж о том, что Гришин и Богун последовали за своим учителем на тот свет, и речи не может быть. Сначала убили Гришина, потом повесился Богун, у него – я ведь вам уже говорил – были проблемы с психикой, он даже несколько лет назад состоял на учете у районного психиатра. И только потом убили Артура Ковалева. Патологоанатомы подтвердили именно такую хронологию. И если с первыми двумя смертями все более или менее ясно, то убийцу третьего придется поискать, но кое-какие соображения на этот счет у нас уже имеются.
– Значит, Бориса Гришина все-таки убили? – зацепилась я за слова Сергея Петровича. – А как же официальная причина смерти, указанная в свидетельстве?
– Ничего подобного! В свидетельстве указанна истинная причина смерти. Другое дело, что вдова не стала распространяться о самоубийстве супруга и подсуетилась, чтобы тело так скоро выдали. Вдове пошли навстречу. Вслух была озвучена причина смерти – обширный инфаркт.
– А его, значит, все-таки убили. Я так и думала! Я чувствовала!
Мне бы следовало возразить майору. Богуну тоже помогли уйти из жизни. Я должна была рассказать о том, как ходила с Алиной в парк смотреть на то злополучное дерево, о бомже, свидетеле преступлении, о человеке, с которым пришел Сева. Формально все верно, со слов бомжа, этот человек Богуна в петлю не затаскивал, но и ничего не предпринял, чтобы предотвратить самоубийство. Мне надо было во всем признаться. Но когда я услышала, что Гришин не сам себе вены порезал, остальное я уже не слушала. А зря, получилось так, что я скрыла важную для следствия информацию.
– Да, Гришина убили, – повторил майор.
– И вы знаете кто?
– Да, – с напускным равнодушием ответил Воронков.
– И кто? – спросила я, сдерживая волнение. Майор тянул паузу. Опасаясь, как бы он не сослался на тайну следствия, я пригрозила: – Вы же понимаете, Сергей Петрович, что Алина не успокоится, если наверняка не будет знать, кто убил Гришина.
