– Ага, как же! Он только помог ему взобраться на табуретку, а потом ее забрал. Вы уж нас простите, но мы нашли бомжа, который из-за кустов все видел. Но в петельку Сева сам голову сунул.
– Да, странная картина получается. Хотя, если исходить из того, что Лариса прекрасно разбирается в лекарствах, а в крови Богуна нашли следы наркотического вещества, ничего удивительного нет. Если с Гришиным и Богуном все прошло как по маслу, то за Плошкиным Антипову пришлось побегать. Адольф Карлович, продолжая праздновать день рождения, заночевал у друзей на даче. В городе он появился только в понедельник.
– И, наверное, сразу приехал к нам в «Пилигрим», просить путевку на край света, чтобы от всех отдохнуть. У нас как раз был горящий тур в Китай. Адольф Карлович заплатил нам за путевку, а за авиабилетами должен был заехать в кассу авиакомпании, – вспомнила я в деталях нашу последнюю встречу. – Потом я перезвонила кассирше – билеты были выкуплены. Мы были уверены, что Плошкин улетел.
– Н-да, до вылета оставалось два дня. Проживи Плошкин эти два дня на даче, возможно, избежал бы смерти, но он вернулся домой, и тем же вечером его нашел Антипов. Сначала прижал к лицу платок, пропитанный эфиром, потом сделал в руку инъекцию. У Адольфа Карловича остановилось сердце. На шприце только его отпечатки пальцев. Все обставлено так, будто ему стало плохо, хотел сделать себе укол, ошибся с дозой и умер от передозировки. Или же совесть замучила.
– Боже, сколько смертей! – воскликнула Алина. – Из-за чего? Из-за несчастной фирмы? Сколько она стоит?
– Здание с евроремонтом, мебель, компьютерная сеть потянут на несколько десятков миллионов долларов. Но не это главное. Главное – доход. Благодаря своей репутации «Комп» не имел конкурентов. Все денежные заказы доставались ему. Антипов об этом знал и чувствовал себя последним дураком. Почему в свое время у него не оказалось достаточного количества денег, чтобы создать свой «Комп»? Почему Борька не позвал его в компаньоны, а лишь время от времени подбрасывал работенку, словно кость голодной собаке? Платил – да. Но Антипов свою голову ценил куда выше. Так зависть, помноженная на обиду, сделала свое черное дело. Увы, сегодня убивают за куда меньшие деньги, – вздохнул Воронков и посмотрел на часы. Не засиделись ли мы?
– Ну а Артура за что Антипов убил? – поторопилась я спросить, боясь, что у Воронкова кончится прилив откровенности. – Кстати, в этот раз он изменил самому себе. Где имитация самоубийства? Я сама видела Артура с ножом в груди. Ну да вы, Сергей Петрович, тоже его видели. Что же случилось с Антиповым? Фантазию исчерпал? Можно было утопить Ковалева, привести на пляж. А там…
– Я гляжу, у вас тоже фантазия, не приведи господи, – мрачно заметил майор. – А вы не допускаете мысли, что Ковалев к этой истории не имеет отношения? За ним другие грехи тянулись.
– Как так? – воскликнули в один голос мы с Алиной. – Какие у него могли быть грехи?!
– А что вы вообще знаете о Ковалеве? Кто он, что он, откуда пришел?
– Как кто? – Алину вопрос смутил. Крылся в нем какой-то подвох. – Инструктор по йоге. Пришел из другого фитнес-центра. С ним перешли Богун и Гришин.
– На предыдущем месте Ковалев проработал четыре месяца. Перешел в ваш центр, потому что здесь больше платили и предоставляли жилье. Я спрашиваю, а знаете ли вы, чем ваш гуру занимался прежде?
– Мы в его трудовую книжку не смотрели, – огрызнулась Алина.
– Так вот, у вашего Ковалева весьма насыщенная биография. Последние годы он слыл праведником, а до этого… Пять лет отсидки – не крайняя мера, но срок весьма приличный. Есть время многое обдумать, сделать выводы, изменить жизнь в корне. Не многим это удается: грехи тянут на дно, подельники не оставляют в покое.
Слова Воронкова прозвучали как гром среди ясного неба. Алина была ошеломлена. Она-то считала Артура святым, а он …
– Сергей Петрович, Артур сидел в тюрьме?
– А вы не догадывались? У него, кстати, на груди типично зэковская наколка. Не видели?
– Он всегда проводил занятия в майке, – смущенно сказала Алина. – Сергей Петрович, а за что он срок отбывал? Он убил кого-то?
– Ковалев из бывших спортсменов. После травмы ушел из спорта. Профессии нет, учиться скучно. Бандитская группировка с радостью приняла его в свои ряды. Рэкет, распространение наркотиков – обычное поле деятельности для мальчиков надорвавшихся в спорте. Потом вооруженное ограбление, в результате которого погибли двое. Должно быть, кровь невинных жертв пробудила в Ковалеве человеческие чувства. Он осознал свою вину, пришел в полицию и сделал чистосердечное признание. Банда была обезврежена и арестована. Суд учел признание Ковалева, определив ему срок в пять лет. Остальные члены группировки получили по десять-двенадцать лет. Пока сидел, много читал, всерьез увлекся йогой. После колонии колесил по стране, решил осесть в нашем городе, устроился на работу в фитнес-центр инструктором. Жил скромно и замкнуто. Увы, это его не спасло.
Не потому ли Артур срочно ушел из фитнес-центра, как раз тогда, когда Алина надумала везти группу в Гималаи, что почувствовал опасность? За помощью я потянулась взглядом к Воронкову.
– Ковалеву не удалось скрыться, он получил «черную метку». Бывшие дружки не могли простить ему предательства и расквитались с ним так, как предписывает им в подобных случаях воровской закон.
– Убийц нашли? – поинтересовалась я.
– Нет. Хотите помочь? – с ехидцей спросил Воронков.
– Ну что вы! – воспротивилась я одной только мысли столкнуться нос к носу с настоящими бандитами. – Нам и Антипова достаточно. Как представлю, на что этот человек способен, оторопь берет. А ведь мы у него дома были, в машине возили.
– Ой, Сергей Петрович, – вскликнула Алина, вспомнив о вдове Гришина. – А ведь Вероника в опасности. Ей Лариса какую-то дрянь дает пить. Говорила, что это успокоительное, но после того, что мы здесь услышали, я ей не верю.
– Не волнуйтесь, с Вероникой все будет в порядке. Она сейчас в больнице под наблюдением врачей.
– А Лариса?
– Лариса пойдет под суд как соучастница.
Вечером ко мне за советом подошла Аня.
– Мама, что нам подарить Павлику?
– У него день рождения? – поинтересовалась я.
– Паша уезжает, – едва не плача, произнесла Анюта. – Мы классом решили сделать ему подарок, чтобы помнил о нас.
«А мы-то как будем помнить его», – не без радости подумала я.
– Постой, дочка. Павлик должен был учиться в вашем классе до весны.
– Он не может больше. У его мамы плохое здоровье. Ей подходит только лондонский климат. Вот они и уезжают досрочно.
«Нелегка жизнь миллионеров», – отметила я про себя и полезла в кошелек за деньгами.
