Снабженец пошел наверх, а я переложила деньги в руку Тимура.
– Извини, но у меня дел по горло. Похоронами Артема будешь заниматься ты. Сегодня должны привезти деньги из «Фудзиямы». Аркадий Алексеевич обещал денег подбросить, не знаешь? Если тебе неудобно у него спросить, спрошу я. У себя? – я взглядом показала на дверь в коридор, ведущий в служебные помещения.
– На месте, – кивнул Тимур. – А что мне с деньгами делать?
Пришлось ввести его в курс дела. Пока я рассказывала, что и как, в холл вошла Вера Ивановна.
– Вика, хорошо, что тебя увидела. Я на минутку. Мне вчера из полиции звонили. Просят к одиннадцати к ним подъехать.
– Это касательно Полины? – спросила я.
– Да, что-то им надо уточнить.
– А что уточнить? – вмешался в разговор Тимур. – Вроде бы дело не стали возбуждать. Или все же возбудили?
– Откуда мне знать? Если вызывают, то надо идти, – не задумываясь, ответила Вера Ивановна.
– А мне можно с вами?
Она сначала удивленно на меня посмотрела, потом раздраженно ответила:
– Вика, тебе заняться нечем? Иди и работай.
– Я и работаю, – обиженно пробормотала я.
Вера Ивановна развернулась и торопливой походкой направилась к выходу.
«Нашли кого вызвать, – с досадой подумала я, провожая начальницу взглядом. – Как будто это она с Полиной дружила. Что она вообще знает о подчиненных? Ничего! Ха! – неожиданно настроение поднялось. – Сколько Вера Ивановна пробудет у следователя? Час, не меньше. Значит, в моем распоряжении минимум час. Если меня никто не контролирует, что же я тогда здесь стою?»
– Тимур, сходи к Громову сам. Не стесняйся. В конце концов, Артем был твоим другом. В нашей системе ближе тебя у него никого не было. Чуть не забыла: ты пока не торопись покупать одежду для Артема. Я скоро вернусь и скажу, нужна она или нет.
– А его в закрытом гробу будут хоронить? – удивленно спросил Тимур.
– С чего ты взял?
– Вы же сами сейчас сказали, что одежда ему не нужна. Значит, голым положат. А что? Некоторые мусульманские народы так и хоронят: в простыню заворачивают и в таком виде предают земле.
– Артем не мусульманин. Я так думаю, – сказала я. Объяснять не было времени, поэтому, будучи уже на ступеньках, я бросила: – Тимур займись гробом, венками. Впрочем, – я вспомнила, что ритуальная контора, которая находится при морге, всем этим занимается, – я через час приду и скажу, что тебе надо делать. А сейчас собирай деньги.
Поскольку я курирую еще отдел доставки заказов, у меня есть в кабинете большая и подробная карта города. К ней я и побежала со всех ног.
Даша и Влада насторожено наблюдали за тем, как я расстилаю на столе карту, как карандашом рисую на ней прямоугольник, как ставлю внутри этого прямоугольника крестики, – и всё второпях, беззвучно.
Не выдержав томительной тишины, Влада спросила:
– Вика, а что ты делаешь?
К этому времени я уже выяснила, что на пути Артема – от дома Полины до места его гибели – находится три продуктовых магазина, в которых точно есть камеры хранения. На параллельных улицах – еще пара магазинов. Всего получается – пять. Не так уж и много.
Я улыбнулась и, не отвечая на заданный Владой вопрос, сказала:
– Скоро буду. Если что, прикройте меня, что-нибудь соврите.
Закрывая с обратной стороны дверь, я услышала:
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила Даша.
– Нет, – растеряно протянула Влада.
Я выбежала из ресторана и едва не сшибла с ног водителя фургончика отдела доставки.
– Егор, ты в какой район едешь?
– Офис на улице Руставели. Диетпитание везу, – для достоверности он потряс пакетами, доверху набитыми пластиковыми коробочками.
– Прекрасно, высадишь меня на углу Комсомольского проспекта. Слушай, а это диетпитание помогает? – спросила я Егора, чтобы не молчать в пути. Есть такая в нашей системе услуга доставки низкокалорийных блюд для желающих похудеть. Это легкие салатики, супчики, паровая рыба и белое мясо курицы.
– Да как сказать? – пожал плечами Егор. – Коллектив, куда я вожу диету, бабский. Некоторые дамы действительно худеют, тают на глазах. А некоторые в своем весе остаются. Наверное, потому что дома доедают.
– Егор, меня здесь высади, – попросила я, заметив еще один неучтенный мной магазин.
Мой расчет оказался верным. Плохо только, что ячейка, к которой подошел ключ, оказалась лишь в четвертом по списку магазине. Я вытащила из шкафа довольно тяжелую дорожную сумку и заглянула внутрь.
«Мужские вещи – этого следовало ожидать, – обрадовалась я. – Если ключ я нашла в кармане Артема, то и вещи его. Чьи ж еще?»
Схватив сумку, я поволокла ее к стоянке такси и уже через пятнадцать минут была в «Трех самураях».
– Тимур! – крикнула я. – Бери сумку и неси ее в подсобку, где вы переодеваетесь.
– А что это?
– Что-что, – пробурчала я. Сумка, которая весила килограмм десять, изрядно вымотала мои силы. – Вещи Артема! Может быть, сейчас что-то подберем, чтобы в магазин не бежать.
Парень подхватил из моих рук баул и направился в служебные помещения, я последовала за ним.
Тимур доставал и доставал из сумки рубашки, майки, джинсы – все не очень новое, спортивное и молодежное. В таком в гроб не положишь.
– Не то, не то, – брала я из его рук по одной вещи и откладывала в сторону.
– А это что? – Тимур добрался до дна сумки. – Похоже, деньги, – он протянул мне пухлый конверт.
«Неужели Артем ограбил Полину? – мелькнуло в голове. – Как волка не корми, а он все в лес смотрит?»
Тимур не ошибся, в конверте лежали доллары – много долларов. Я с опаской посмотрела в конверт и бросила его обратно в сумку, предварительно его залепив.
– Интересно, там много? – спросил Тимур, удивленный моей реакцией.
– Не знаю. – Мне не хотелось сейчас их пересчитывать. Я была уверена, что эти деньги Артем свистнул у Полины. Вот только откуда у нее такая большая сумма? До выяснения, чьи это деньги, наверное, не надо было совсем к ним прикасаться. – Слушай, раз мы тут не нашли подходящей одежды, тебе надо сходить в магазин и купить Артему костюм, рубашку, а потом все это отвезти в морг. Занимайся, – велела я.
– А из этой суммы деньги можно взять? Охранники из «Фудзиямы» собирают деньги, но когда они привезут…
– Нет, жди те деньги. Мы же не знаем, какие это деньги, – ответила я, подхватила сумку и пошла к выходу из подсобки.
– Как скажете, – буркнул Тимур. По-моему, он на меня обиделся.
Сумка показалась мне неподъемной. Прежде чем затащить ее наверх, я остановилась передохнуть перед лестницей.
