– Вика, ты куда? Звонить Артему будем?
– Потом.
«Вряд ли стоит пороть горячку. Как сложится разговор неизвестно. Я могу не сдержаться и обвинить его во всех смертных грехах. А вдруг он не при чем? Он и Полина поговорили накануне и к утру забыли о ссоре – могло такое случится? Могло. И если бы не Влада… А что Влада? Ее тоже обвинять глупо. Что-то тут не то. Надо сначала выяснить: сама или не сама спрыгнула Полина? Интересно, если бы я сразу поднялась на крышу, предотвратила бы трагедию? – гадала я, направляясь к лестнице. – Если на крыше она была одна, то, скорей всего, мне удалось бы отговорить ее от безрассудного поступка. А что если ее кто-то столкнул? В тот момент, когда я хотела выйти на крышу, он был там, рядом с Полиной. Я запросто могла бы стать еще одной жертвой! Свидетелей не оставляют в живых».
От последней мысли мне стало не по себе. Открывала дверь на крышу я с опаской, медленно. В лицо пахнуло холодным воздухом, смешанным с табачным дымом. Может, в целях безопасности надо было тут же захлопнуть дверь, но я не успела – кто-то с обратной стороны потянул дверь на себя.
Увидев перед собой мужчину в черной кожаной куртке и парня в куртке-аляске, я вздрогнула и ойкнула:
– Ой, а вы кто?
Парень посмотрел на меня и хмыкнул, потом перевел взгляд на того, который был в кожанке. Тот ему ответил:
– Иди, Саша. В управлении встретишь Семеныча, скажи ему, что я долго тут не задержусь. Кажется, тут ничего интересного для нас нет. Теперь с вами, – он нагло уставился на меня.
Мне бросились в глаза трехдневная щетина, впалые щеки и жесткий взгляд. Мужчина выглядел уставшим, неприветливым и очень похожим на бандита.
– Со мной? – переспросила я. – Со мной все в порядке. Вы не ответили на мой вопрос. Что вы делаете на нашей крыше?
Вместо того чтобы ответить на вопрос, он выпустил мне в лицо облако табачного дыма.
– Девушка, не слишком ли вы легко одеты для зимы?
Я проявила определенную смелость, гордо вскинув голову и смерив нахала взглядом.
– Я? Нет!
Мужчина вытянул из кармана куртки красную книжечку, на секунду раскрыл ее и опять положил в куртку.
– Капитан полиции Ряшин Антон Петрович.
– Очень приятно, – пробормотала я, хотя ничего приятного в нашем знакомстве, разумеется, не было. Единственно, сердце забилось ровнее. Не бандит – уже хорошо. – Виктория Викторовна Зайцева, – назвалась я девичьей фамилией, которую до сих пор не сменила на фамилию мужа. Уже больше месяца я должна была быть Ильиной.
– Что здесь забыли, гражданка Зайцева? Мы вас сюда не вызывали, – грубо сказал капитан.
– Я здесь работаю. У меня подруга погибла… Полина Кротова.
– Хотели посмотреть, с какого места она сиганула? – скривился он в ехидной улыбке.
– Нет, видите ли… – смутилась я под его пристальным взглядом.
Ну как ему объяснить, что меня привело сюда отнюдь не праздное любопытство? Сказать, что я не отношу себя к категории людей, которые ходят на похороны исключительно затем, чтобы посмотреть в каком гробу будут хоронить покойника? Или, может, признаться, что я с детства мечтала о карьере следователя, а меня отчислили с первого курса юридического факультета? Так ведь засмеет!
Порой я сама не понимаю, почему меня тянет начать собственное расследование. Может быть, потому что мне не безразличны окружающие меня люди и хочется, чтобы справедливость восторжествовала хотя бы по отношению к ним, моим близким?
«Такому говори не говори – все равно не поверит ни одному моему объяснению», – подумала я, отводя глаза в сторону от нагловатого лица Ряшина.
– Значит так, – сказал Ряшин, вдоволь налюбовавшись моим смущенным видом, – вы сейчас идете на свое рабочее место и работаете. Кстати, кем вы здесь числитесь?
– Числюсь я здесь заместителем главного бухгалтера сети ресторанов и кафе восточной кухни, – ответила я.
– Очень хорошо. Я думаю, вам есть чем заняться, – отчеканил он, давая понять, что разговор окончен.
Он даже не попросил рассказать меня о подруге, не спросил, где я была в момент трагедии и на чьих руках умерла Полина. А умерла она на моих руках! И ее последние слова были обращены ко мне! Но для следствия это, кажется, совсем неважно! Обидно!
Я промолчала – развернулась на сто восемьдесят градусов и потопала обратно, так и не осмотрев место, с которого Полина спрыгнула вниз.
«Если бы этот грубиян дал мне возможность подойти к краю крыши, я бы обязательно поняла: сама Полина спрыгнула или же ей помогли, – злилась я на капитана. – Впрочем, мне ничего не помешает подняться на крышу и после ухода полиции».
Проходя мимо кабинета Веры Ивановны, я замедлила шаг. Из-за двери явственно доносились голоса. Влада плакала навзрыд – Вера Ивановна ее успокаивала.
– Влада, утри слезы. Горю слезами не поможешь.
– Вам, Вера Ивановна, легко так говорить. А вдруг Полина из-за меня спрыгнула? Девчонки так и считают! Они думают, что я во всем виновата. Но я же не знала, что она такая ранимая. Господи, да у меня у самой сколько раз парней уводили! И что теперь? Мне из-за них прыгать с крыши или вешаться? Как мне им доказать, что я раскаиваюсь? Вот пойду и повешусь!
– Я тебе повешусь! Я больше чем уверена, что Полина не хотела никому ничего доказывать и никого наказывать. Произошел несчастный случай. Вышла подышать свежим воздухом, голова закружилась… – тут, наверное, Вера Ивановна вспомнила, что на крыше у нас есть ограждение, и потому добавила: – Или что-то вниз уронила, потянулась, потеряла равновесие… Там на крыше люди из полиции. Они во всем разберутся. Я почему-то думаю, что Полина была человеком верующим. А самоубийство – большой грех, с точки зрения церкви, Не могла Полина с крыши прыгнуть просто так.
Мысленно я согласилась с Верой Ивановной.
– И что мне теперь делать? – спросила Влада.
– Как что?! Работай! А с девочками я поговорю.
Не дожидаясь, когда из кабинета Веры Ивановны выйдет Влада, я поторопилась уйти.
Даша сидела за столом и «листала» телефонную книжку мобильного телефона Полины.
– Где ты была? – спросила она, отставляя в сторону телефон.
– Ходила на крышу.
– ??? – Даша широко раскрыла глаза. – На крышу? Зачем?
Я не стала ей ничего объяснять. Девушка она, несомненно, хорошая, но относится к разряду людей, которым все надо втолковывать. Она видит только то, что лежит на поверхности. Копнуть глубже – ей и в голову не придет, а уж делать какие-либо прогнозы, предположения или строить версии – это из области фантастики. Кстати, ни фантастику, ни детективы она не любит – предпочитает любовные романы и исключительно с хорошим концом.
– Ты нашла номер Артема? – спросила я, взглядом показывая на телефон.
