«Не имеет смысла сейчас идти в банк по той простой причине, что он закрыт. Да и завтра вряд ли мне дадут доступ к видеозаписям, – рассуждала я. – Может, пойти к капитану Ряшину? А если он станет покрывать своего подчиненного? Кто знает, может, они уже просмотрели записи с камер и их уничтожили?»
Я вышла на улицу и, стараясь не отвлекаться от своих мыслей, медленно побрела в сторону дома. Я боялась, что если пойду быстрее или переключусь на что-то другое, то потеряю ниточку, которую так долго пыталась нащупать.
На полпути, около ларька в поле моего зрения попался знакомый силуэт в куртке с капюшоном. Меня удивило, что Александр, который собирался на дежурство, пил пиво. Он стоял, облокотившись о стену ларька, выглядел огорченным, пил нервно, часто прикладываясь к бутылке, как будто пытался в пиве утопить свои проблемы.
Не знаю, что заставило меня сделать шаг к Александру. Я как-то в одно мгновение забыла обо всех своих намерениях собрать доказательную базу и лишь затем лезть с разговором к Александру.
– Александр, вам плохо? – тихо спросила я, подойдя к нему почти вплотную.
Мимо нас сновали люди, кто-то заглядывал в окошко ларька, просил продавщицу продать сигареты или что-то из напитков. В голове промелькнула мысль, что при таком скоплении народа он ничего плохого мне не сделает, даже если очень на меня разозлится. А разозлиться он может в любом случае: и в том, если причастен к гибели Артема; и в том, если то, что я себе вообразила, полная ерунда.
– Это опять вы? – спросил он, опуская руку с пустой бутылкой. – Что вам от меня надо? – в его вопросе сквозило и раздражение, и интерес.
– Поговорить хочу. Скажите, Александр, вы так расстроились из-за того, что вам не удается вернуть Владу? Простите, Лену. Владой она отрекомендовалась, когда пришла на работу в «Три самурая». Должно быть, поменяв имя, она хотела изменить свою жизнь, начать все заново.
– Заново? – переспросил он. – Да, она действительно хотела изменить жизнь, да так, чтоб в этой жизни не было меня. Но почему? И ради чего или кого?
– Вы сейчас имеете в виду Артема? – уточнила я.
Саша оживился:
– О! Похоже, и вам она прожужжала о нем уши! Девушка, еще бутылочку пива! – он заглянул в окошко к продавщице и вытянул из него очередную бутылку. Сделав глоток, он продолжил: – А о том, что он предпочел ей другую девушку, она вам рассказывала? Нет? Всем было ясно, что он к Ленке никогда не вернется. Всем, но только не ей! Она на что-то еще надеялась. Бегала за ним как собачонка. Совсем свою гордость растеряла. Звонила, караулила. Обидно и больно на нее было смотреть.
«А разве ты, – мысленно я ответила я Александру, – не ведешь себя так же, как Влада? Не обиваешь ее порог? Не смотришь, заискивая, в глаза? Не мечтаешь о том, что когда-то она оценит твою преданность и вернется к тебе?»
– Ей даже наплевать было на то, что он собирался жениться. Кстати, на вполне нормальной, хорошей девчонке. Ленкиной коллеге, между прочим. Как же она эту Полину ненавидела, как ненавидела. Ну скажите, неужели на этом Артеме свет клином сошелся? – с надрывом спросил он.
– Знаете, Александр, насильно мил не будешь, – вздохнула я.
– Вот бы вы ей это и сказали. Как подруга подруге.
– Я сейчас говорю о вас. Вам надо было забыть Лену. Вам, – подчеркнула я, – Александр. Хотя, что я вам советую? У человека есть память. А это очень тонкая штука: ее нельзя ни выключить, ни стереть. Она в нас живет помимо нашей воли. Наверное, поэтому пословица «с глаз долой – из сердца вон» в вашем случае не сработала. И вряд ли вам следовало надеяться на то, что она сработает в случае с Леной.
– Не понял, – напрягся Александр.
– А я вас хорошо понимаю. План убрать с дороги Артема родился в вашей голове спонтанно. Вы спешили на работу. Увидев на перекрестке Артема, вдруг поняли, что у Лены появился шанс вернуть Артема. Вас ведь обуяла злость, правда? Вы рассердились и на Лену, и на себя, и даже на Артема, у которого, может быть, и в мыслях не было возвращаться к Лене.
– И что я, по-вашему, сделал? – в глазах Александра на секунду сверкнул дьявольский огонек.
– Вы подошли к нему слишком близко. Одно быстрое движение – это мог быть толчок рукой или укол острым предметом – и Артем под колесами грузовика. В толпе трудно схватить за руку – никто ничего не успел заметить. Толкнуть мог каждый. А чтобы не обвинили тебя, проще сказать, что несчастный сам сделал шаг вперед и без чьего-либо участия. Все стали кричать, звать на помощь, звонить в неотложку, а вы под шумок исчезли, испарились, как будто вас там и не было.
– Вы хотите сказать, что там были? – враждебно спросил Александр.
Я, кажется, попала в точку. Александр не поторопился признаваться в содеянном, но и не пытался опровергнуть мои домыслы.
– Нет, но вас запечатлела камера видеонаблюдения, – соврала я, даже не будучи уверенной в том, что перекресток попадает в угол обзора камеры.
– Допустим, – с его стороны это слово прозвучало как признание, – допустим, я был там, стоял за спиной у этого мерзавца, но что это доказывает? Ничего. Вы не могли ничего видеть! Люди стояли в три ряда, а он стоял на бордюрном камне. Он сам мог потерять равновесие.
– Мог, но вы ему помогли.
– Нет, всё было не так! – сдался Александр. – Я действительно его увидел на перекрестке. Я хотел только предупредить его, чтобы он не вздумал опять морочить Ленке голову. Я схватил его за руку. Он повернул ко мне голову и, выдернув руку, буркнул: «Опять ты? Отстань». Клянусь, он сам потерял равновесие. Не надо было руку так сильно вырывать.
– А вы раньше уже выясняли между собой отношения? – спросила я.
– Да. Сначала он мне морду набил, потом я его встретил и отметелил.
– А почему вы не остались с Артемом до приезда полиции?
– Зачем? Во-первых, и так было ясно, что ему осталось недолго. Во-вторых, если бы Ленка узнала, что я был с Артемом в момент его гибели, она бы все списала на меня. Тогда ни о каких новых отношениях не могло быть и речи.
– Как будто сейчас у вас все гладко, – сорвалось с языка.
– Лена меня и слушать не хочет. Плачет. Твердит, что во всем виновата она.
– Не без того, – подтвердила я.
– Вы что-то знаете? – испугано спросил Саша, мигом протрезвев. Впрочем, от одной бутылки не уж сильно захмелеешь.
– Знаю, но вам, Александр, не скажу. Вы лицо заинтересованное.
– Заинтересованное? Это точно, – кивнул он. – Только мне из-за этой заинтересованности хоть в полиции не служи. Кстати, мое начальство в курсе того, что в момент гибели Артема Петрова я был рядом с ним. Не знаю, какую видеозапись вы смотрели, но на той, что нам дала банковская охрана, ничего не увидишь.
Наверное, после этого признания мое лицо вытянулось в овал. Спрашивается, зачем я ломала перед ним комедию, если о видеозаписи знал и Александр, и его непосредственное начальство?
