– Вы? – удивилась она. – Когда Василий сказал, что ко мне приехали, не поверила. Ко мне сроду сюда никто не приезжал.
– А я вот приехала. Здравствуйте, Валентина Георгиевна. – Сумка Артема была тяжеленная, но я все равно предложила ей свою помощь: – Давайте я вам помогу, – сказала я, протягивая свободную руку.
Женщина с радостью передала мне один из пакетов. Мы молча обогнули дом и через остекленную веранду зашли внутрь.
По пути на кухню нам встретился парень в черном костюме и при галстуке, по всей видимости, охранник. Он осмотрел меня цепким взглядом и, не сказав ни слова, перевел глаза на экономку.
– Коля, это ко мне, – успокоила его Валентина Георгиевна.
Кухня оказалась большой и просторной.
– А у вас тут уютно, – похвалила я.
– Ты мне зубы не заговаривай. Как нашла меня? – спросила она, принимая из моих рук пакет с провизией. – Я ж вроде бы не говорила, где живу.
– Не говорили. Но все тайное рано или поздно становится явным.
– Это ты сейчас о чем? – она строго на меня посмотрела.
– Я вещи Артема вашему хозяину привезла. Вот они, – для достоверности я потрясла сумкой и поставила ее на пол.
– Мне можешь отдать. Плох сейчас Иван Андреевич. Не нужно тебе с ним встречаться, душу бередить.
– А что такое? Заболел?
– Болезнь эта запоем зовется. Все никак не может после похорон в себя прийти. Я уже волноваться за него начала. Пьет и пьет. Сначала водку, потом валидол, потом опять водку. Ты не обижайся, но я тебя к Ивану Андреевичу не пущу. Сама вещи отдам.
А я не стала возражать. Валентина Георгиевна была в доме Рыжова отнюдь не последним человеком и ясно дала понять, что на ее территории бесполезно искать встречи с Иваном Андреевичем. Не могу сказать, что я расстроилась. Если нельзя встретиться с Иваном Андреевичем, то почему не поговорить с Валентиной Георгиевной? Люди, которые так долго служат в доме, знают не один хозяйский секрет.
– Валентина Георгиевна, в этой сумке еще и деньги… Татьяны, – сказала я, следя за ее реакцией. – Десять тысяч долларов.
Валентина Георгиевна не сделала удивленное лицо и не стала спрашивать, как деньги хозяйки попали в сумку Артема. Это дало мне повод думать, что она знала об отношениях Татьяны и Артема или о них догадывалась, или считала, что ее дело сторона.
– Я передам, – удрученно вздохнула она, присаживаясь за стол. – Тане деньги уже не нужны.
Я села напротив нее.
– Не могла же я их присвоить? Простите, Валентина Георгиевна, у вас с Татьяной Павловной были хорошие отношения?
– Очень. Таких, как она, мало. Спокойная, светлая, ни разу меня не обидела. Подарки к каждому празднику дарила. У меня ведь, кроме Ивана и Тани, никого нет, – она замолчала, уткнув лицо в морщинистые ладони.
– Ну-ну, не плачьте.
– Ваню мне жалко. За него я переживаю. Очень трудно пережить смерть близкого человека.
– Но еще труднее пережить его предательство, – вздохнув, добавила я.
Валентина Георгиевна выпрямила спину и гневно на меня посмотрела:
– Так это ты звонила?! И после всего, что случилось, осмелилась сюда явиться?! Дрянь!
– Валентина Георгиевна, звонила не я. Но знаю, и кто это сделал, и по каким мотивам. С этого человека никто вины не снимает, но и пожалеть его тоже можно.
– Какого такого человека мне жалеть? А ну живо рассказывай, иначе охрану позову.
«Вот так влипла, – не на шутку испугалась я. – Как же я забыла, что язык – враг мой?»
– Хорошо, слушайте. Погибла мой подруга, – я вкратце поведала Валентине Георгиевне о своем расследовании. Рассказала, как на определенном этапе думала, что это Татьяна терроризирует Полину SMS-ками и пытается свести ее с ума. Но та к Полине не имела никакого отношения и сама оказалась жертвой Артема: он ее шантажировал и требовал деньги. – Мне искренне жаль Татьяну Павловну, и я не имею права ее осуждать. Да и за что? За то, что она хотела родить ребенка?
– Танечка очень хотела малыша, – подтвердила Валентина Георгиевна. – Молодая, здоровая, в самом соку, а Иван Андреевич уже не мальчик. Может, по этой причине у них и не было детей. Я успокаивала, как могла. Говорила, что бездетность – это не болезнь. Захочет Бог дать ребеночка – обязательно даст. Но она решила по-своему. Думала, что никто не узнает, а видишь, как все сложилось. И надо же было ей с Артемом познакомиться, – заохала Валентина Георгиевна. – Я догадывалась, что у нее кто-то появился. Одно время она светилась вся от счастья. Но кто мог подумать, что у нее амур с пасынком? Уму не постижимо! А он? Каков мерзавец, прости Господи! Или может, не знал, с кем с любовь закрутил?
– Знал, конечно. Он ведь паспорт ее в руках держал.
– Тогда точно знал, – согласилась со мной Валентина Георгиевна.
– А разве Татьяна не знала, что у мужа уже есть сын? В доме же есть альбом с фотографиями? Может, к отцу он приезжал?
Своими вопросами я загнала Валентину Георгиевну в тупик.
– Нет, в дом к отцу Артем ни ногой. Еще до свадьбы с Татьяной между отцом и сыном произошла ссора. Ваня Артема жизни стал учить, а тот в штыки. С тех пор они и не общаются. А фотография в альбоме была….
– И Татьяна этот альбом видела?
– Видела… Ой, что же это такое?! – запричитала экономка. – Он же с нее пылинки сдувал, а она так с ним обошлась. – В этот момент Валентина Георгиевна что-то вспомнила. Она на секунду замерла, а потом сказала: – Месяца три назад я Таньку на кухне утешала. Плакала она, на судьбу жаловалась, а потом вдруг резко успокоилась и говорит: «А я Ване все равно рожу родную кровинку». У нее тогда было такое лицо, что я подумала: в девку бес вселился. А правда, что по крови можно определить чей ребенок, твой ребенок или нет?
– Да, можно. Значит, Артем был выбран неслучайно? Татьяна знала, с кем имела дело, – догадалась я. – Что-то ребенок взял бы от отца, общие черты нашлись бы и с дедушкой. Опять же, родная кровь. Да и ДНК-тест подтвердил бы родство. А Иван Андреевич хотел детей?
– Да, но только своего. О приемном ребенке не могло быть и речи. Татьяна предлагала взять дитя из Дома малютки, но Иван Андреевич поставил ей ультиматум: или мой ребенок, или вообще без детей. А она просто бредила малышом.
– Потому и придумала эту аферу. Думала, что отец с сыном поругался навсегда, а если так, то и обман никогда не вскроется. А вышло всё наоборот. Артем и мачеху подставил, и денег с нее столько вытянул.
– Это же надо! Родному отцу напакостить! Но бог шельму метит. Не просто так он погиб. Смерть ему сверху была послана. Вот только Танюша за что пострадала? – Валентина Георгиевна опять заговорила о хозяйке тепло. – Она только и хотела, что ребеночка родить. Теперь понятно, почему она ночью не спала, от телефонных звонков вздрагивала. Трубку свою мобильную прятала, чтобы Ивану Андреевичу на глаза не попалась.
