Где-то совсем рядом раздался приглушенный стон. Девушка испуганно замерла на месте, боясь пошевелиться. Холодный страх скользкой змеей вползал в ее душу, парализуя волю. Кристина, охваченная страхом, оглядывалась назад, пытаясь рассмотреть, расслышать, что скрывает от нее лес в своих зарослях. Впереди и со всех сторон слышались тихие, осторожные шорохи. Девушка боязливо обернулась на шорох. Из ее груди вырвался тихий полустон-полукрик. Из-за деревьев выступил мужчина в черном плаще с гербом на лацкане. Он смотрел на нее с дьявольской усмешкой и медленно наступал, словно дикий хищник, подкрадывающийся к загнанной, беззащитной добыче. Непроизвольно Кристина попятилась назад, сдерживая рвущийся крик: «Только бы не проснулась Тори, – в отчаянии думала девушка, – Только бы ей не видеть всего этого».
Кристина медленно отступала назад. Ее преследователь надвигался все ближе и ближе. Он поднял руки к губам и по-звериному крикнул, зовя невидимые шуршащие тени. Кристина где-то в глубине затуманенного страхом и отчаянием разумом понимала, что пытаться бежать глупо, но ее напряженное тело не подчинялось разуму, оно действовала сейчас по древним животным законам, заложенным в человеке в основании его истоков. Девушка с неожиданной резкостью развернулась и побежала прочь сломя голову. Она не замечала цепляющихся, царапающихся ветвей, разрывающих ее одежду и тело. Девушка оглянулась назад и налетела на что-то. Ее воспаленный разум мысленно взмолился, чтобы это было дерево, но ее молитвам не суждено было сбыться. Тут же ее обхватили крепкие сильные руки. Еще до того как поднять взгляд, она ощутила, осознала, что это его руки. Ее охватила холодная волна страха.
Девушка с замиранием сердца, вся, сжавшись в комочек, подняла глаза. На нее смотрели синие, смеющиеся глаза, его губы зашевелились, произнося слова, и ее окутал его мягкий насмешливо-ласковый голос. Кристина чувствовала его тепло, и ее промерзшее от холода ночи тело прильнуло к нему, питаясь его спокойствием, она ощутила обжигающую, захлестывающую волну счастья, медленно затуманивающую ее разум. Ноги девушки безвольно подкосились, и она упала бы, если бы ее не подхватили сильные руки графа. Арсен с нежностью смотрел на хрупкое, загнанное создание в его руках. Бесчувственная девушка была неестественно бледна, нежная кожа была расцарапана и запачкана дорожками крови и прилипшими листьями, золотые кудри бесшабашно спутанным полотном закрывали хрупкое, золотистое плечо, выглядывающее из разорванного выреза платья.
Арсений созвал всех своих людей, возвращаясь в дом лесничего. Забрав щенка, они не задерживаясь отправились в обратный путь. Арсений не прислушался к жалобным просьбам Катерины, подождать пока Кристи на прийдет в себя. Он лишь грозно взглянул на нее, и с угрозой рявкнул приглушенным голосом не желая разбудить все еще спящую Викторию на руках у одного из его стражников. – Прочь с дороги! Тебе, Катерина, лучше теперь побеспокоиться о своей судьбе! А тебе – он перевел свой грозный взгляд на виновато потупившегося лесничего, успокаивающе обнимающего свою жену, словно пытаясь защитить ее в своих больших объятиях отгнева графа. И предотвратить ее опасную непокорность. – Тебе я советую думать иногда своей головой! И получше смотреть за своей женой! Раз уж она дорога тебе!
Простите граф! – понуро изрек лесничий виновато-извиняющимся голосом – за что получил недовольный толчек в бок от яростно посмотревшей на него жены.
– Я обещаю, смотреть за ней лучше! – виновато пообещал он, не обращая внимание на недовольство жены. Он лишь покрепче прижал ее к себе, предостерегая, чтобы не смела более перечить графу.
– Оказывается ты умнее, чем кажешься! – удовлетворенный покорностью лесничего заметил Арсений, оглядев его насмешливым взглядом, он вышел.
Сознание девушки медленно к ней возвращалось. Спокойное размеренное покачивание от езды и опутывающее ее тепло создавали чувство уютного удовлетворения и умиротворения. Какую-то долю секунды ей даже показалось, что она снова оказалась в добрых заботливых руках матери. Но нахлынувшие воспоминания прошедшей ночи налетели на нее безжалостным вихрем и заставили содрогнуться.
Арсен почувствовал, что девушка, спящая в его объятиях после глубокого обморока, вздрогнула. Он заглянул в ее бездонно-серые глаза и, задыхаясь от нахлынувшей нежности, дружелюбно поприветствовал ее.
– Доброе утро, моя милая беглянка!
Его голос был медово-сладким, и Кристине почудилось в нем коварство. Девушка опасливо посмотрела на него, как бы спрашивая взглядом, чего ей еще от него ждать. Перехватив ее недовольный взгляд, Арсен расхохотался. Она походила на нахохлившегося цыпленка, косившегося на оттрепавшую его за шалость клушку.
«Ну конечно, теперь ему очень весело!» – раздраженно подумала Кристина. Инстинктивно она прижала к себе руки, сохранившие память тельца ребенка. «Тори!» – кричало в отчаянии ее сознание. Кристина, оттолкнувшись от груди графа, выпрямившись, села.
– Где моя сестра? – обеспокоено, спросила Кристина, смотря в его синие насмешливые глаза.
– В надежных руках, – уклончиво ответил Арсен и небрежно добавил, – и щенка я забрал тоже. Думаю, ему больше понравятся покои моего замка, чем теснота лесничий лачуги.
– Я так не думаю. В тесноте, да не в обиде, было бы куда лучше. – Недовольно возразила Кристи.
– И моей сестре лучше быть в моих руках, а не в чьих-то чужих. А мне лучше было бы быть как можно дальше от Вас, граф, – девушка дерзко вскинула подбородок и с вызовом посмотрела на него.
«Пусть он знает, что я не боюсь его!» – с содроганием думала она, – «Ему не удастся запугать меня ни его силой, ни властью. Если я не хочу оставаться в его руках, то меня не удержат ни песнопение ангелов, не адский огонь за порогом».
– Где Тори? – холодным голосом повторила свой вопрос Кристина.
Арсен просиял наглой улыбкой. У него теперь было очень хорошее настроение. Он был доволен, что поймал ее. И она опять в его руках. В его власти.
– Ты очаровательна, когда злишься! – миролюбиво заметил он.
– Вы не имеете права удерживать нас силой, граф. Я не Ваша подданная. Я не Ваша служанка. И уж тем более, я не рабыня.… И не крепостная!.. – бесстрашно сказала Кристина.
– Неужели?! – Арсен с удивленной надменностью приподнял бровь. – Ну что ж, моя дорогая, я исправлю эту маленькую ошибку о ваших правах. Давайте подумаем, что с этим можно сделать. Ваша Родина – Франция. Правильно?
– Да, но какое это имеет отношение…
– Сейчас объясню, – прервал ее Арсен и продолжил с безразличной фамильярностью. – Знаешь, во Франции есть очень справедливый закон: воровок и проституток клеймят раскаленным железом. Цветок лилии на плече у девушки говорит о ее грязных делишках…
Арсен с наслаждением наблюдал, как недоумение в ее бездонно-серых глазах сменяется гневом.
– Кроме того, после приговора девушка должна отслужить у спасшего ее заблудшую душу вассала положенный судом срок. А у нас здесь в России, да без документов – с клеймом, можно и на каторгу угодить. А там лютые морозы надо вам заметить милая барышня. И вашей французской душеньке будет трудно удержаться в этом красивом, но вероятно хрупком теле. Не говоря уже о бедной участи ребенка. Она попадет в детский приют к малолетним воришкам, и попрошайкам. Где её будут бить за малейшее непослушание, истязать не детским непосильным трудом, гнобя вшами и клопами. Ну а если я, по великой милости своей, возьму на себя труд вступиться за вас, вас отдадут мне в крепостные!..Что с тобой? – будто, вдруг, только заметил, с притворной язвительной – заботливостью спросил Арсен – От чего ты так побледнела, Кристи?
