– Господи, боже мой, с чего вы так всполошились! Я совсем не это имел ввиду. Сядь, Кристина, успокойся! Я не собираюсь разлучать вас. Да что ж вы меня, совсем за бесчувственное чудовище принимаете?!
– Но Вы… Вы сказали… – ее голос задрожал от сдерживаемых слез, стоящих комом в горле и готовых прорваться. – Вы сказали… – Кристина присела на корточки возле стула Виктории. Она прикрыла рот рукой, чтобы не разрыдаться. Но все то напряжение, скопившееся за последнее время, страх, отчаяние и безысходность горькой волной в потоке слез прорвалось наружу и заструилось по ее бледным щекам.
– Я сказал, что вы будете жить в разных комнатах, но сможете видеться, когда пожелаете. – Недовольный ее словами, с раздражением заявил Арсений.
Он резко встал и подошел к Кристине.
– Пожалуйста, прекратите истерику, барышня. Вы расстраиваете ребенка!
Арсен заставил ее подняться, под его настойчивой твердой рукой, ласково прикоснувшейся к щекам девушки, высохли слезы.
Кристина подняла на него свои большие доверчивые, несмотря ни на что, пронзительные глаза. Они в который раз поразили Арсения своей светлой чистотой – «Словно звезды, омытые росой, сияющие в лунном свете!» – подумал он и вслух добавил, – Я поселю вас в смежных комнатах, если хочешь… Я не думал, что это может быть так важно…
– Спасибо, Ваше сиятельство! Спасибо! – со смеренной горячностью стала благодарить Кристина, – и простите меня за все, что я говорила…
– Перестань! – с болью в голосе, словно ее слова обожгли его, вскрикнул граф.
Он отошел от нее, словно ретируясь, и хлопнул в ладоши, сзывая служанок. Быстро, словно желая избавиться от душевной тяжести невыполненного долга, Арсений отдал распоряжение об их наилучшем устройстве. Коротко простившись, он спешно вышел так, словно его ждало срочное незаконченное дело.
Кристина с изумлением смотрела ему вслед.
Арсений быстрым шагом шел в библиотеку. Он почти бежал, словно пытался убежать от себя самого. Он не понимал, что с ним происходит. В груди все ныло и болело, словно там сидело что-то живое, и оно рвало его изнутри на части. В горле стоял удушливый ком, и он мешал ему дышать, заставляя судорожно хватать воздух. Он чувствовал боль и не мог понять, от чего, почему ему так больно?
Арсен вдруг отчетливо вспомнил, как в ранней молодости, он на потеху себе ударил хлыстом старика, стоящего на дороге его коня. Старик закрыл голову руками и, упав на землю, откатился к обочине. Тогда Арсению показалось это очень забавным, и он весело смеялся над стариком. Но вскоре ему это надоело и он, покинув бедное создание, пустил своего коня вскачь. Вслед старик прокричал ему: «Загляни в душу! Неужели не страшно?!». Эти слова ему показались глупыми и бессмысленными и такими же убого уродливыми, как сам старик, они рассмешили его.
В голове Арсения отчетливо бились пророческие слова старца: «Загляни в душу! Неужели не страшно?!»
И сейчас ему было страшно! Арсен ударом распахнул двери. Войдя в прохладную комнату, он ощутил знакомый запах книг. Пройдя между рядами стеллажей, Арсений опустился на пол. Он снова, как в детстве, забирался в свой спасительный темный угол. Боль разрывала его изнутри. Страх веял холодом, заставляя Арсения дрожать в ознобе и сжиматься в комочек. Но можно ли спрятаться от того, что сидит у тебя внутри?! Удалось ли кому-нибудь убежать от себя самого?!
Арсений обхватил голову руками, словно пытаясь закрыть ее от проникновения мыслей.
– Не думать! Не думать! Не думать! – загнанно уговаривал себя Арсен.
– Нужно согреться, – сказал он, вставая, пытаясь себя успокоить.
– Нужно согреться.… Все забыть.… Ни о чем не думать…
Спустя полчаса, Арсен сидел, завернутый в одеяло, в своем любимом кресле, потягивая сладко-терпкую горячительную жидкость из горлышка уже полупустой бутылки. Его затуманенный от спиртного взгляд упал на злополучный угол, в котором он совсем недавно сидел и трясся от страха. Он представил себе эту картину со стороны и пьяно расхохотался.
Запрокинув голову, он вылил в рот последние капли из бутылки. Он удивленно посмотрел в бутылку сквозь свет. Она была пуста.
– Кончилось, – обиженно сказал он в пустоту и, отбросив ее в сторону, рассмеявшись, легким движением подхватил другую из ящика, стоящего рядом. Откупорив новую бутылку, он залпом опустошил ее наполовину.
– Почему я пью один?! Мне скучно! – Он хулиганисто, размашисто отшвырнул доконченную бутылку. Откупорив третью, он резко встал, но, качнувшись, упал в кресло. Расхохотавшись, он все же сумел потихоньку подняться. Шатаясь, он вышел в коридор и направился к клетке Шерхана.
Шерхан, издалека почуяв хозяина, заходил по клетке в предчувствии свободы, сотрясая тишину замка приветственным рычанием.
– Что, Шерхан, тебе тоже одиноко здесь? – Арсен, наконец, справился с замком. – Ну, иди, иди, погуляй!
– Шерхан, словно большой котенок, набросился на Арсения, свалив его с ног. Завязалась шутливая борьба. Они катались по коридору. Арсен ласково трепал Шерхана за уши. Шерхан, рыча, тихонько кусался. Арсен оказался сверху. Он вставил в пасть Шерхана горлышко бутылки, которую он все это время держал в руке, пытаясь не расплескать, он опрокинул ее, вливая остатки в пасть тигра. Шерхан недовольно зарычал и, лягнувшись, выскочил из-под Арсения. Арсен, смеясь, откатился, а Шерхан, отбежав, уселся поодаль, смешно отплевываясь и фыркая, утирал морду лапами. Арсен, поднявшись, подошел к Шерхану.
– Ну не так уж это противно, маленький задира, – он потрепал его по голове. – Ладно, идем на кухню. Покормлю тебя чем-нибудь вкусненьким.
Придя на кухню, Арсен отпустил всех слуг. Открыв крышки на всех котлах, Арсен предоставил Шерхану право выбора. Наблюдая за довольно чавкающим Шерханом, Арсен удобно устроился в принесенном для него кресле. Разморившись от тепла в кухне, он забылся тревожным хмельным сном.
Волею сна, Арсен оказался в ночном лесу. Кристина стояла в нескольких шагах от него. Она кокетливо манила его пальчиком, хотя на ее лице не было ни тени улыбки. В ее глазах была грусть. Она что-то говорила ему, Арсен видел, как шевелятся ее губы, но слов не слышал. Вдруг она развернулась и побежала прочь. Повинуясь неведомой силе, Арсен бросился за ней. Кристина выбежала из леса и остановилась. Он не видел, но точно знал, что там, за кромкой леса, крутой обрыв. Она стояла на краю обрыва и смотрела вниз. Она обернулась, словно прощаясь, и шагнула.
– Нет! – Арсен с криком проснулся.
Он удивленно огляделся и вспомнил, что уснул в кресле, на кухне. Шерхан, спавший у его ног, поднял голову, и удивленно посмотрел на Арсения.
Арсению вдруг мучительно захотелось увидеть Кристину. Граф встал и в ленивом сопровождении вышел в холл. Арсен остановился у подножия лестницы и, задумавшись, посмотрел наверх. «Где-то там, в одной из многочисленных комнат, Кристина, возможно, спит в своей теплой уютной постельке». Сейчас он готов был бы отдать все, что имел, всю свою несчастную жизнь, со всеми ее потрохами, лишь бы иметь возможность быть рядом с ней. Но, вспомнив ее противостойкое отношение к нему, Арсений, не желая тревожить ее сон, отправился в библиотеку, намереваясь закончить опустошение начатого ящика с вином.
