– Катерина и Генадий вольные. – терпеливо пояснил он. – Но, бывшие крепостные. Генадию дала вольную моя мать, когда он был еще юношей. А Катерину Генадий выкупил когда заприметил ее себе в жены. Но, если бы я заявил на них, за укрывательство беглянки, или любой другой проступок… Как не желание например подчинению близжайшей власти, тобишь меня, или грубом к господам отношении, они могли лишиться своей свободы. Они могли быть арестованны и осужденными либо на срок в тюрьме, либо на возвращение к прежнему хозяину. На мое усмотрение. потому, что их прежний хозяин, я.
– Так, почему, ты этого не сделал?! – серьезно пытаясь понять расстерянно спросила Кристина.
– Потому, что Генадий, проявил благородную разумность испросив для себя и своей жены с очень жалостливым сердобольным сердцем, прощения. И потому, что он так ревностно любя оберегал ее, что это тронуло, мое мучащаеся от безответной любви, на тот момент, сердце.
Кристина с удивлением спросила – Мучащееся от любви?!
– Да, дорогая, я уже тогда был безнадежно влюблен в тебя! И поэтому, я не мог отпустить тебя! И поэтому, я гнался за тобой, и готов был искать тебя, чего бы мне это ни стоило. И поэтому еще, я не стал бы заявлять о побеге от меня беглянки, девушки, иностранки, без документов… И это, наверное, главная причина моей милости, к ним. Я бы никогда не позволил, никому, отнять тебя у меня! Ты, моя! – Арсений крепко, но нежно прижал ее к себе. – Ты, моя, слышишь?! Сейчас, и всегда!
Она доверчиво прильнула к нему. Было так сладостно принадлежать ему! Быть защищеной его силой, его властью, его любовью! Как она могла не понимать этого раньше?! Бежать от него?! Ненавидеть?!
– Я слышу! – в сладостной истоме проворковала она, – Я твоя! Принадлежу тебе! Сейчас и всегда!
– Идем! – нежно подбодрил он ее легким поцелуем, – Тебе не нужно больше бояться, ничего, и никого!
Катерина вышла во двор развесить только что постиранное белье. Ее муж, Генадий, на заре отправился в лес по своим, лишь ему ведомым, лесничим делам, и Катерина, занимая себя домашними делами, думала о нем. Генадий был таким большим, но при этом его походка была по-медвежьему размашиста и бесшумна. Она вспомнила, как впервые, еще совсем молоденькой девушкой, увидела этого доброго великана. Он поразил ее своим мягким добродушным баритоном. Тогда она подумала, что, должно быть, у такого большого человека, большое горячее сердце. И она не ошиблась. У Гены было не только большое горячее сердце, любящее малейшее живое существо, но и мягкая, пушистая, словно мех, душа. Катерина представила, как Гена идет по лесу и вытаскивает из силков зверушек. Она знала, что большинство бедняжек он успокоит своими большими руками и теплом своего голоса и отпустит на свободу. Катерина представила, как было бы хорошо, если бы с ним рядом был маленький мальчонка, сынишка. И слезы навернулись ей на глаза. Бог не дал им детей. А она так хотела, так хотела подарить материнское тепло маленькому существу. Катерина подумала о милых, нежных существах, постучавшихся к ним в ворота. Тогда она подумала, что бог услышал ее молитвы и послал их ей: прелестная маленькая девочка и девушка, почти ребенок. Но нет. У них была своя судьба, и она лишь на краткий миг прикоснулась к ней. «Где они сейчас? Что с ними?» – подумала Катерина. И тут ее внимание привлекли приближающиеся веселые голоса. Катерина распахнула ворота и выбежала наружу.
– Кристина! – восхищенно всплеснула руками Катерина и бросилась им навстречу.
– Катерина! – радостно воскликнула Кристина и нетерпеливо завертелась в руках Арсения.
Арсен рассмеялся и спустил Кристину с коня на землю. Кристина уже было, метнулась бежать навстречу, но Арсений настойчиво удерживал ее. И поймав ее негодующе вопросительный взгляд, мягко заметил.
– Я отпускаю тебя, но не надолго!
После теплого приветствия Катерина, напрочь забыв о приличиях гостеприимства, оставив графа в гостиной, увела за собой, с радостью последовавших за ней, Кристину и Викторию. Кристина поведала жадно слушавшей ее Катерине все, что можно было рассказать при Виктории, умалчивая о некоторых пугающих и неловких подробностях.
Из гостиной послышались приветственные возгласы.
– Это Гена вернулся, – пояснила Катерина и заспешила встречать мужа.
После пышного обеда, устроенного в их честь, Кристина, взяв с собой Викторию, отправилась погулять с Катериной. Виктория счастливо бегала кругом, собирая цветы, радуясь этой лесной солнечной умиротворенности.
– Он говорит, что любит, и мне так хочется верить ему, – тихо секретничая с Катериной, призналась Кристина.
– Но ты ведь любишь его, что же мешает тебе верить ему.
– Не знаю… Что-то, чего я не могу понять, может, я просто так привыкла не доверять, что боюсь теперь позволить себе верить?
– Может, ты просто неуверенна, что любишь? – попыталась Катерина помочь ей разобраться.
– Я теперь ни в чем не уверенна… Мне кажется, что за эти дни я прожила целую жизнь… Я не знаю… Может, это и не любовь, а что-то другое, но если Арсения нет рядом, я чувствую себя невероятно одинокой.… Даже если со мной рядом Тори.… Никогда, никогда прежде я не чувствовала, что мне кто-то так необходимо нужен. С Викторией все совсем по-другому. Она просто часть меня, моей жизни. И я готова не раздумывая отдать свою жизнь за нее.…Когда-то давно, мне кажется, я чувствовала подобное чувство необходимости.… Тогда я чувствовала дикую потребность в любви, в маминой любви… – Кристина замолчала, задумавшись.
– Мне так ее не хватает, – тихо, почти шепотом, сказала Кристина, – Ах, если бы я могла прильнуть к ее теплой груди.… Если бы я могла хотя бы на минутку, на краткое мгновение заглянуть в васильково-синие ласковые глаза мамы!
Одинокая слезинка сбежала по щеке Кристины.
– У графа тоже синие глаза! – заметила Катерина.
– Что?! – очнувшись от задумчивой грусти, встрепенувшись, спросила Кристина.
– У графа тоже синие глаза, как у твоей мамы?!
– Да, порой мне кажется, что мамина душа каким-то образом переселилась в Арсения. Когда он ласков со мной и его глаза излучают мягкий нежный свет, мне кажется, я смотрю в мамины глаза…. Может, именно поэтому он мне так дорог?!
– Кристина! – позвал ее Арсений.
Они обернулись на зов.
– Нам пора возвращаться, – сказал, подходя к ним, Арсен.
– Уже? – разочарованно спросила Кристина.
– Да, солнце садится. Хорошо бы до сумерек добраться до замка.
Кристина недоверчиво посмотрела на закатное солнце.
– Как быстро летит время, я совсем не заметила, что уже так поздно! – изумленно поделилась Кристина.
– Виктория, солнышко, идем, мы едем домой, – протянув девочке руку, позвала Кристина и тут же изумилась своим словам: «Я сказала – домой?!» – подумала она.
Возвращаясь в замок, Арсен тщетно пытался разговорить Кристину, но она лишь односложно отвечала на его вопросы и вновь погружалась в молчание. Кристина выглядела задумчивой и уставшей, как будто что-то мучило ее и не давало покоя. Кристина устало, доверчиво прильнула к груди Арсения, ей не хотелось ни о чем думать, не хотелось говорить. Она хотела лишь одного – лечь и уснуть, обо всем забыв.
