– Я так скучал! Так скучал по тебе! – тихо шептал он, медленно кружа по комнате, качая ее на руках.
Он с нежной осорожностью целовал ее бледные щеки, прикрытые сном глаза. Она была уже настолько хрупкой, словно хрустальный цветок.
– Наш граф сошел с ума! – сокрушенно шептали притихшие служанки.
«Я вполне имею на это право!» – раздраженно подумал Арсен в ответ на их шепот и вслух приказал, осторожно укладывая девушку на постель, боясь нечаянно ей навредить:
– В этом сундуке платье. Оденьте свою госпожу.
Девушки удрученно переглянулись, подходя к только что принесенному, восхитительно красивому сундуку. Открыв сундук, они восхищенно ахнули.
– Но это же свадебный наряд! – растерянно сказала Феофания.
– Да! Разве вы не знаете, что в замке готовится свадьба?! И гости уже приехали. Вам я тоже привез праздничные наряды и все-все должно быть готово не больше, чем через час. – Сияя счастливой улыбкой, Арсен вышел.
– Граф сошел с ума! – боязливо повторяли служанки, но делали, что он им приказал.
– Я женюсь на тебе, Кристина! Хочешь ты этого или нет, я женюсь на тебе! – твердил себе Арсен, одеваясь в восхитительно красивый наряд жениха, с каким-то радостным остервенением.
– Да! И мне все равно, что меня считают сумасшедшим даже мои крепостные! – задиристо заявил он, грозно взглянув на помогающих ему одеваться юношей. Те испуганно переглянулись, как застигнутые в амбаре мышки. Арсения рассмешил их встревоженный нахохлившийся вид, и он от души весело рассмеялся, хотя на сердце у него было совсем не весело и хотелось упасть на кровать и разрыдаться, или уснуть, как это сделала Кристина; но его удерживала вера. Кристина как-то сказала ему: «Если бы мечты не сбывались, люди бы в них не верили и, тогда на земле не осталось бы ни романтиков, ни мечтателей! Но они есть! Куда не посмотри, все о чем-нибудь мечтают.… У бедных и обездоленных есть, наверное, только их мечты и их у них очень много, конечно, сбываются они не все, но сбываются. Я уверена, что даже у тех, у кого есть все на свете, ну почти все, есть хотя бы одна, пусть маленькая, но мечта и притом заветная. Мечты сбываются, если безоговорочно верить в них, верить днем и ночью, верить даже во сне, они обязательно сбудутся!»
И сейчас Арсен жил лишь этой безоговорочной, ни на секунду не сомневающийся верой. Он верил днем и ночью, он верил с такой силой, как не смог бы голодный мечтать о куске хлеба, замерзший о луче солнца, измученный жаждой путник в пустыне о глотке воды. Он верил так, что, закрывая глаза, ему становилось страшно от захватывающей, пропитавшей все его существо насквозь могучей силы веры.
Наконец, закончив с утомительной процедурой туалета, Арсен, взяв бархатную алую накидку, сшитую на заказ специально для Шерхана, отправился наряжать своего четвероногого друга. После долгих уговоров и внушительной порции угощений, Шерхан все же сдался на милость хозяина и позволил себя одеть.
– Ну вот, ты просто красавец, – довольно заявил Арсен, – Идем, нас, наверное, уже заждались.
Шерхан с тоской посмотрел на Арсения, надеясь, что тот одумается и снимет эту тесную нелепость. Но, похоже, хозяин не замечал его намеков, и Шерхану пришлось смириться.
Крепостные в праздничных нарядах торжественно выстроились парадной цепочкой по обе стороны коридора, начиная от лестницы и до дверей комнаты Кристины, в которой уже собрались растерянные гости. Шерхан с важным видом следовал за хозяином, очень радуясь, замечая, что люди вжимаются в стены, когда он проходит мимо них. Войдя в комнату, Шерхан подошел к постели, где на покрывале из золотой парчи, лежала Кристина в свадебном наряде. Длинная кружевная фата обрамляла распущенные волосы, подчеркивая мраморную бледность худенького личика. Свадебное платье было сказочно красивым, все в кружевах и узорных нитях жемчуга, на ножках девушки были мягкие туфельки из серебряной парчи, украшенные жемчужными цветами.
У изголовья Кристины, сидя на полу и облокотившись на руки, плакала Катерина, тихонько всхлипывая и причитая. Гости были шокированы и удручены состоянием невесты, а священник в ослепительной праздничной рясе отчаянно протестовал, возмущенно бурча себе под нос против подобного невиданного богохульства и издевательства над предстоящим священным обрядом брака и бесчувственной девушкой.
Войдя, Арсен упорно не желал замечать состояния собравшихся.
– Я очень рад, что вы все здесь собрались на нашу свадьбу, – весело объявил он, – Катерина, я понимаю, что вы рады за нас, но, прошу Вас, не надо слез.
Арсен подошел к Катерине, и помог ей подняться, он подвел ее к спинке кровати в ногах.
– Пожалуйста, встаньте здесь. Вы будете посаженной матерью невесты. – Арсен подал женщине платок.
Шерхан занял место у изголовья Кристины.
– Святой отец, можете начинать! Так как невеста не может встать на колени, обряд будет проходить в лежачем положении. – Арсен лег рядом с Кристиной и взял ее за руку. – Приступайте!
– Но это святотатство, позвольте Вам заметить, граф… – протестующе начал священник.
– Не позволю! – резко оборвал Арсен, – Начинайте обряд и извольте избавить присутствующих от своей священной спеси! И обряд будет продолжаться до тех пор, и повторяться столько раз, пока невеста не скажет «Да!», даже если на это уйдут годы, так что в Ваших интересах не терять время на разного рода дискуссии. Начинайте!
– Ну что ж, граф, воля Ваша, как безумствовать, но… – снова попытался возразить священник, но Арсен прервал его своим грозным рычанием. – «Начинайте!» – и святой отец испуганно подпрыгнув, смирился и, открыв библию, начал обряд под песнопение юных дьячков.
В который раз замученный священник произносил слова священного брачного обряда, никто уже не смог бы сказать точно. Свечи в подсвечниках менялись уже в третий раз. Уставшие крепостные дремали, сидя на полу в коридоре, по-братски облокотясь друг на друга. Гости, покачиваясь от усталости, дремали стоя. Даже священник произносил священные заклинания заплетающимся языком. И Арсен в полудреме слушал слова священника, которые, казалось, он запомнит теперь навсегда. Вдруг в проеме двери появилось старческое лицо с заостренными чертами хищной птицы, оно с любопытством оглядывало происходящее. Одна из приглашенных дам, увидев голову, с полусна показавшуюся ей жутко страшной, истошно закричала и упала в обморок. От неожиданности все сразу же проснулись, а Арсен резко сел в постели.
Старик виновато улыбнулся Арсению и вышел немного вперед, неуверенно переминаясь на пороге.
– Отец?! – изумленно уставился на старика Арсен.
Старик смущенно пожал плечами. И тут рука Кристины, которую Арсен не выпускал из своей руки все это время, тихонько вздрогнула, и тепло обняла его руку. И в эту же секунду ее хрупкое тельце содрогнулось и задрожало, сотрясаясь от льющегося хрустально-звонкого золотистого смеха.
От шока несколько приглашенных дам, упали в обморок. Священник потерял дар речи. А ликующие крепостные, от счастья потеряв все понятия о приличиях, бросились шумной, радостно кричащей толпой обнимать Кристину и Арсения. А Виктор даже обнял опешившего от этого столпотворения ничего не понимающего Шерхана. Арсен в шоке сидел и смотрел на Кристину, а она заливисто смеялась, словно звенели сотни маленьких колокольчиков. Он сидел в оцепенении и боялся даже шелохнуться, чтобы не рассеять этот сказочный сон, в который он никак не мог поверить. Его обнимали, беспардонно теребили и даже лохматили волосы, а он все сидел и сидел, как зачарованный. Кристина села на постели с такой легкостью, словно она всего лишь пять минут назад, балуясь, в шутку, прилегла и закрыла глаза. Шерхан тоже радовался и прыгал вокруг нее и даже позволял трепать себя чьим-то обезумевшим от счастья рукам.
