Александра нахмурилась, мгновенно вспомнив, в каком кошмаре они живут все последнее время.
— Значит, мне не показалось, — констатировал Миша. — Я еще вчера подумал, что ты сильно расстроена чем-то. Что случилось?
— Да так. Ничего. Просто… Просто я вчера побывала в больнице у Ивана Димитриевича. Миша! Как он исхудал, осунулся… Меня мучит мысль, что мы даже не дали себе труда узнать, насколько серьезно он болен! В моем сознании он почему-то всегда ассоциировался с эталоном здоровья — этакий русский медведь…
— Надо будет тоже сходить навестить его.
Александра покачала головой.
— Господин Чемесов сегодня выписывается и теперь будет уже дома.
— Значит, навещу дома.
Графиня испуганно взглянула на брата.
— Нужно ли играть с огнем, Мишенька? Его отстранили от расследования из-за этого глупейшего подозрения… Так стоит ли продолжать?..
— Но ты же сама всегда бываешь рада лишний раз увидеться с ним!
— И всякий раз мучаюсь совестью, что мы лжем ему! Миша! Мы лжем ему! И теперь все стало еще страшнее! Я ничего не понимаю! Что происходит вокруг нас? Вчера Иван Димитриевич доверился мне, сообщил служебную информацию. В результате следствия стало ясно, что человек, нанявший людей, чтобы они побили тебя, и тот, кто, судя по всему, является убийцей Наташи — одно лицо. Ты понимаешь, что это значит? Быть может, ты сам чудом остался жив!
— Не-ет, — Миша задумчиво качнул головой. — Меня били с ленцой. Совсем не для того, чтобы убить, а просто попугать. Это точно. Но постой! Что же это выходит? В полиции теперь ведь наверняка свяжут оба эти преступления с убийством Василия… — юноша поднял на сестру серьезные, обеспокоенные глаза.
Миша уже давно ушел, и Александра как раз переодевалась к приходу гостей, когда слуга доложил, что внизу ее ждут… Она взглянула на часы — до назначенного Коноплевой времени оставалось еще больше получаса. Удивленная, она, тем не менее, заторопилась. В последний раз взглянув на себя в зеркало, графиня спустилась в гостиную, но там никого не было. Она позвонила и недоуменно поинтересовалась у вошедшего лакея, зачем ее звали, если еще никто не пришел. На что малый с поклоном сообщил: визитер отказался пройти в дом и ожидает госпожу графиню в передней. Удивленная и даже немного испуганная, Александра поспешила следом за ним.
У входных дверей, привычно засунув руки глубоко в карманы расстегнутого пальто, стоял Чемесов…
— Что за причуда, Иван Димитриевич? Почему вы стоите здесь, как… — взволнованная не меньше его, Александра не сумела подобрать подходящее сравнение.
— Я не знал, захотите ли вы меня принять, — пробормотал Иван. — Я пришел, чтобы извиниться за свой вчерашний поступок. Я повел себя непростительно и… В общем, все.
— Вы же не виноваты, что эти фигурки оказались такими скользкими.
Александра отчаянно улыбнулась, испытывая желание закрыть этим опасную тему, но Чемесов, похоже, решил расставить все точки.
— Я имел в виду не падение.
Молодая женщина обреченно вздохнула.
— Я поняла вас, Иван Димитриевич. Вы не оскорбили меня и не обидели. Поэтому извиняться не за что, но… больше не надо так делать.
Иван сник.
— Простите. Я собственно… Разрешите откланяться?
Графиня кивнула, Чемесов принялся торопливо застегивать пальто, перед тем как выйти… И тут в прихожей появился Миша.
— Иван Димитриевич! Вот это здорово! — юноша обрадованно затряс руку следователя. — А я уже собирался узнавать ваш адресок у Виктора Николаевича. Хотел навестить. Вы что же, уже уходить собираетесь?
— Да. Больше месяца дома не был.
— Ну и подождет он еще часок-другой. Раздевайтесь, прошу вас. Сегодня у нас гости, и если вы человек гуманный, то останетесь со мной, чтобы не допустить моей безвременной кончины.
Чемесов рассмеялся, обрадованный искренним удовольствием Миши от этой неожиданной встречи.
— Право, Михаил Павлович, это будет не совсем удобно.
— Глупости. Эти трое — гости Саши и Игоря Викентьевича, — Александра бросила на брата уничтожающий взгляд, но он, сделав вид, что не замечает этого, продолжил, — а вы будете моим.
Иван в растерянности замер, но тут в коридоре появился Орлов. Улыбаясь удивленно, он спросил:
— Почему это вы все столпились у входных дверей? О! Господин Чемесов! Я не сразу заметил вас. Эскулапы уже выпустили вас?
— Да, — холодновато откликнулся Иван.
— Я вот приглашаю Ивана Димитриевича провести с нами вечер, а он все отнекивается, — гнул свое Миша.
— Ну, это даже невежливо. Право, оставайтесь. Скоро придут еще гости. Двоих из них мы так же, как и вы, увидим впервые, а с генеральшей Коноплевой вы, кажется, уже имели удовольствие познакомиться.
Выражение комического ужаса на его красивом смуглом лице изумило Чемесова даже больше, чем любезность по отношению к собственной персоне. Пусть она была густо замешана на иронии, но все же…
Вмешательство Игоря Викентьевича сломило неуверенное сопротивление Чемесова. Он позволил лакею помочь снять с себя пальто и вслед за хозяевами прошел в гостиную, невесело думая о том, что, быть может, это последняя возможность побыть рядом с Александрой. Судя по тому, что он понял сегодня, графиня не станет сама искать встреч с ним, а от расследования его отстранили, и значит, он потерял формальный повод появляться в этом доме сам…
Они едва успели присесть, как дворецкий с поклоном доложил о приходе ожидаемых гостей. Вслед за генеральшей в комнату вступили высокий мужчина, судя по всему, ровесник Орлова, и под руку с ним очень похожая на него девушка лет двадцати или меньше. Иван, Миша и Игорь Викентьевич поднялись гостям навстречу.
— Парилин Илья Аркадьевич, — представился гость, пожимая руки мужчинам, а затем склоняясь над пальчиками Александры. — А это моя сестра, Татьяна Аркадьевна.
Девушка была очень мила в своем смущении. Впрочем, Илья Аркадьевич тоже был весьма недурен собой, отличаясь, правда, какой-то пряничной, не по-мужски слащавой красотой — яркие полные губы, румяные щеки, глаза с поволокой, блестящие, подстриженные в скобку темные волосы. Пожимая ему руку, Чемесов вдруг поймал себя на том, что невольно примеряет к новому знакомому описание убийцы Наташи Петренко. Оно подходило идеально. Впрочем, уже в следующее мгновение он подумал, что под него с одинаковым успехом подошли бы и Игорь Викентьевич, и только что проскользнувший в комнату лакей…
Но если одна часть его мозга потешалась над подобной параноидальной подозрительностью, то другая четко думала о том, что Парилина следует проверить на предмет его присутствия в Москве во время убийства Василия Орлова, и в Воронеже, когда погибла Наташа. Ту же проверку давно следовало провести по отношению к Игорю Викентьевичу… «А ведь ты ревнуешь», — глумливо пропел кто-то в голове, но он прогнал проклятого беса прочь, отводя взгляд от Александры, возле которой, соревнуясь в красноречии и при этом вызывающе поглядывая друг на друга, стояли оба предмета мысленно составленных им ориентировок. Гораздо приятнее было смотреть на Мишу Румянцева, который, улыбаясь, расспрашивал о чем-то Таню Парилину. «Зря я остался, — подумал Иван, чувствуя себя совершенно лишним. — Все-таки первый интуитивный порыв всегда бывает правильным».
