– Кого ты из себя строишь?
– А ты?!!
Фабье, перегородив ей путь, выдал:
– Я хочу поговорить!
- Говори!
– Ты такая умная думаешь…
– В смысле?
– В смысле трогать себя не даешь, спать со мной не хочешь...
– А чего ты ждал? – удивилась Вика. – Я тебя не знаю! И любви к тебе большой у меня нет!
– Зато как выманивать мои деньги, ты хорошо знаешь!
– Чего?! – Вика уставилась на итальянца во все глаза.
– Не прикидывайся дурой! Я сколько на тебя уже и на твою подругу потратил?
– И что? Ты сам вызвался платить. Вообще то когда мужчина женщину куда-то приглашает, он за нее платит. И потом, моя подруга платила за себя сама, – говорила Вика, все больше чувствуя себя извалявшейся в грязи.
– А сок, который я вам обеим в ресторане заказывал? Его вы не оплачивали!
В голове судорожной волной прошли воспоминания, – да, какой-то сок они пили. Неожиданно Вика почувствовала себя легко и свободно. С презрительной улыбкой она спросила:
– Сколько он стоит? Два евро? Три?
– Четыре! На двоих – восемь! И еще, – мужской взгляд на секунду отвлекся, подсчитывая, – И ты не доплатила за обед тогда около пяти евро, и сейчас десятку!
– Да подавись ты!
Колесникова достала из кошелька купюру в пятьдесят евро и всучила ему в руку. Обрадованный ее щедростью, он спрыгнул с качелей, сунул бумажку глубже в карман и поспешил к выходу.
«Решил, что я дура, раз больше дала!» – поняла его реакцию Вика, но ей было все равно. Неожиданно ухажер на ступенях остановился и, смакуя каждое слово, произнес:
– С…! Бл…! Пошла на х…!
Вика вмиг исчезла в холле и нажала на кнопку лифта. Ее затрясло, словно от удара.
Оказавшись в номере, она в двух словах рассказала Оле, что произошло. Затем закрылась в душе, встала под воду, стараясь смыть грязь последнего разговора. Неожиданно ей вспомнилось, как днем в церкви Санта – Кроче она попросила у Бога себе мужчину. Того самого, что нарисовала. Умного, серьезного, галантного. С которым ей будет легко и комфортно. Кто не будет на нее давить и оценит такую женщину как она по достоинству. И кого ей подсунули? Или все дело в том, что церковь та была для католиков? А она зря просила? Впрочем, какая разница, в какой церкви просить? Наверное, там сверху ее просто не захотели слышать. Несколько раз тяжело вздохнув, девушка вытерлась грубым полотенцем и, закутавшись в него, показалась в комнате.
– Я хочу завтра себе презент сделать! – довольно бодро, проглотив острый комок в горле, заявила она.
Оля отвлеклась от книжки и бросила взгляд на подругу.
– Какой?
– Шубу, конечно! Мы с тобой тут все почти облазили. Кучу денег на всякую хрень потратили, – глаза девушки провезли по груде маленьких подарочных пакетиков, в которых находилось всевозможные варианты бус, колец и браслетов из венецианского стекла.
– Ну и что?
– А то, что самое главное еще не купили. А вдруг, денег не хватит? Завтра едем в Сан – Марино! Там, говорят, шубы есть!
Оля, зевая, кивнула. Вика легла тоже с книжкой в постель. Вскоре до ее слуха донеслось:
– Там вино красное еще осталось. Вино тут – отпад! Будешь?
Подруги придвинули стулья к туалетному столику и через мгновенье уже чокались пластиковыми стаканчиками с молодым красным вином.
Глава 25
Сан-Марино… Вика стояла на самой верхней точке горы – государства и с замиранием сердца смотрела вниз. Какая панорама! Захватывающая дух и заставляющая сердце биться все быстрее от радости. Она и не представляла, что на свете есть такая красота! Место, где ей спокойно и комфортно каждую минуту и все радует глаз и душу. Все было таким ухоженным! Такая гармония и покой царили вокруг! Словно она дома, а не за тысячи километров. Ощущение полета не покидало ее. Так, наверное, чувствовали себя те двое на «Титанике», когда забрались на нос корабля…
– Щелкни меня здесь, – попросила ее Оля, вручая свой фотоаппарат, – только снизу не снимай, а то у меня лицо получается шире. Да, не забудь еще, что ноги должны получиться длиннее!
Колесникова чуть присела, готовясь исполнить спецзаказ. Архитектор двигалась по периметру, принимая разнообразные, почти профессиональные позы, а Вика, как нитка за иголкой, следовала за ней, приноравливаясь и стараясь выжать из себя все, на что способна.
– На, смотри! Нравится?
Оля взялась просматривать отснятые фотографии. Ее лицо из милого превращалось в… «Сейчас начнет гундеть», – поняла Вика.
– Ну что опять не так?
– Здесь вот у меня нос слишком толстый! – Оля в отчаянии всплеснула руками. – У меня есть подруга – фотограф, так она знаешь, как хорошо все время меня снимает? Сама меня поставит как нужно, я ее фотками всегда довольна!
– Я конечно не фотограф, но я старалась. Не капризничай! Ладно! Давай, вставай опять вон туда!
Следующая фотосессия длилась минут двадцать. Затем настала очередь Вики. Вот она карабкается по ступенькам на башню. Фото возле охраны муниципалитета, одетой в причудливую форму. Вот выглядывает из-за заросшей плющом церковной стены. Вика поняла, что с нее хватит. Она устала и хочет есть. Еще надо было успеть посмотреть меховые магазины.
После обеда они очутились в небольшом магазине, где продавали шубки. Взглянув на цены, Вика от удивления даже присвистнула. Стоимость была раза в два выше, чем дома. По идее, должно было быть наоборот. К тому же, был не сезон. Уголок ее рта пополз вниз.
– У нас есть фабрика недалеко отсюда. Если вы хотите ее посетить, то наш водитель довезет туда и обратно бесплатно. Покупка шубы не обязательна, – скороговоркой залепетала одна из продавщиц с украинским говорком.
– Хотим! – откликнулась без промедленья Вика.
– Наберите, пожалуйста, этот телефон когда определитесь по времени. За вами заедут.
Вика сунула бумажку в карман, а Оля зашептала ей на ухо:
– Я на фабрику с тобой не поеду! Лучше позагорать на пляже, поплавать.
Колесникова улыбнулась и тут же уставилась в окно магазина.
Через два часа они уже сидели в машине с двумя представительными мужчинами в машине, направляющейся на фабрику. Расстроенная Оля пыталась быть любезной с сидящими спереди, что-то сказала по-английски. Те лишь развели руками, показывая, что языками не владеют. Вика хихикнула и посмотрела в зеркало заднего вида. Мужчины показались ей ухоженными, с легким шлейфом загадочности. «Прям, как из сериала про итальянских мафиози. Как он там назывался? Точно! «Спрут!», – нашелся ответ из самых дальних уголков памяти. – Корадо Катанье и все такое. Зализанные назад волосы, большие носы, темные очки, хриплые возгласы, пушек за пазухой только не хватает…»
