— Зная о вас то, что я знаю — да, — хохотнул он, она улыбнулась и сунула нож подмышку, показала безобидно-пустые ладони, он тихо рассмеялся и качнул головой, — до вечера.
Она помахала рукой и едва дождавшись, когда он уйдёт, улыбнулась в сто раз радостнее, опять схватилась за нож, мурлыкая под нос и пританцовывая от радости.
«Я ему точно нравлюсь, стопудово, па-рам-пам, па-пам!»
Глупое хихиканье то и дело нападало на неё, пока она в экстазе кромсала всё, просто всё, без разбора, получится ли из этого салат или лучше не стоит.
«Эх, была бы здесь Милка…»
Ей остро не хватало подруги именно сейчас, она могла бы ей столько всего рассказать!
Вера со скоростью вентилятора крошила в кастрюлю капусту, прямо на весу, подбрасывая и проворачивая качан одной рукой, а в голове творилось такое, что подружка была просто необходима.
«Правильно Милка говорила, для влюблённой девушки лучшая подруга — временный заменитель мозга, потому что свой собственный в таких ситуациях напрочь отключается.
И кому я нужна без мозгов? А впрочем, какая разница?»
Она тихо рассмеялась и веселья ради разрубила качан пополам — он разрубился как миленький. Вера провела пальцем по срезу и прошептала:
* * *
Приступ прошёл спустя минут сорок, к счастью, она не успела за это время искрошить в фарш все продукты. Так, не больше половины, можно пережить. Немного придя в себя и умывшись-расчесавшись, Вера принялась готовить обед, хваля себя за то, что нарезала всё в отдельные тарелки — можно собрать из этого несколько блюд и скрыть таким образом следы своего краткого умопомрачения. На волне радости она приготовила тушёное мясо с овощами, фруктовый десерт с творогом, грандиозную башню бутербродов и даже сырники, а когда вдохновение иссякло, спрятала это всё в холодильник и пошла чертить и учиться.
Надписи на руках смылись, она терпеливо обновила их, в который раз задумавшись над пророчеством, потом махнула рукой и взяла чистый лист, потирая ладони в предвкушении.
— Ну здравствуй, моя будущая мясорубочка! Из первого фарша, который я накручу с твоей помощью, пожарю котлетную надпись «Hello, world!»
Она стала начерно размечать лист, комментируя под нос, потом ей почему-то показалось как-то слишком просто и Вероника решительным росчерком добавила в блок-схему квадрат будущего нового узла:
— Редуктор! — Захихикала и пририсовала рядом ещё блок, — и коробка передач, с рычажком. — Полюбовалась и улыбнулась ещё шире, махнула рукой с каноническим «сгорел сарай — гори и хата!» и заявила чертежу: — И ножной привод! Да, детка!
Потом подумала и добавила сменные насадки:
— Строить такую махину ради одного мяса нерационально. — Сделала серьёзную физиономию «я у мамы инженер» и потёрла подбородок, — много лишнего. Ладно, тогда так. — Безжалостно перечеркнув всю систему привода, она заменила её на маленький блок. — Двигатель, блин! Внутреннего, мать его, сгорания! Да. — И тут же нахмурилась: — Это придётся выхлоп тянуть в вентиляцию, плюс бак куда-то присобачить. Нет, нафиг. Электродвигатель — простенько и со вкусом.
Отложив карандаш, Вера посмотрела на рисунок и прошептала ему:
— Я изобрела кухонный комбайн. Открытие века, блин.
С кривой усмешкой смяв лист, она бросила его в урну и взяла следующий, на этот раз позволив себе только маленький редуктор, почти не утяжеляющий конструкцию. Увлекшись, она просидела над чертежом несколько часов, очнувшись только тогда, когда из стены вышел здоровенный букет белых лилий на знакомых ножках.
— Вера, ты тут?
— Я где-то здесь, по эту сторону джунглей, — усмехнулась она, — что случилось?
— Возьми у меня это безобразие, пожалуйста, а то мне ходить не видно.
Вероника тихо рассмеялась, но букет взяла, выглянула из-за него и увидела, как из портала выходят министр и Эйнис. Блондинка выглядела уже гораздо спокойнее и даже соизволила натянуто улыбнуться:
— Привет.
— Привет, — кивнула Вера, — от кого эти джунгли и куда их поставить?
— От мастера Касима, — ответил Барт, — он сегодня пришёл в себя и первым делом стал расспрашивать, кто его вытаскивал. — Голос Барта удалился на кухню, потом маг вернулся и забрал у Веры букет, поставил в вазу и с гордостью водрузил на журнальный столик. Опять улыбнулся Вере, — мастер не помнит транс, как и я, но остаются слабые общие ощущения, я например помню, что спал у тебя на руках. — Эйнис фыркнула, Барт скосил на неё глаза, но не отреагировал, продолжая объяснять Вере, — а мастер Касим помнит только волосы. Очень хочет теперь с тобой познакомиться.
— Волосы? — переспросила Эйнис, Вера развела руками:
— Он сказал, что будет их заплетать. И заплёл.
— Охренеть, — подняла брови Эйнис, посмотрела на министра и спросила: — Как ты это позволил?
Министр на секунду сжал губы:
— Меня забыли спросить. — Она округлила глаза ещё больше, он ещё больше нахмурился, Барт поспешил улыбнуться за троих:
— Ну так что, тут сегодня кормить будут?
— А как же, — подмигнула ему Вера, — всё как заказывал, накрывай.
Маг радостно ускакал на кухню, открыл холодильник и сунулся туда с восторженным воплем:
— Вера, великие боги, я же лопну, тебе меня не жалко?
— Барт, деточка, там не только твоя порция, — похлопала его по спине Вера, он выпрямился и кивнул:
— Ну тогда ладно. Хотя… подожди, глянь сколько бутербродов, это тоже всё мне?
— Не всё, — улыбнулась она, отодвигая мага и выставляя на тумбу тарелки, которые он тут же расставлял на столе. Эйнис молча раскладывала приборы, министр сидел на своём обычном месте с видом человека, обязанность которого следить, чтобы все были заняты. Вера поймала его сдержанно-весёлый взгляд, пересчитавший салаты и вопрошающий: «вы порезали всё, что хотели?». Улыбнулась в ответ: «о, да» и продолжила трещать с Бартом, который считал бутерброды.
— Слушай, ну почему они все разные? — Он изобразил нытьё и тяжкий вздох, — как я выберу себе самые вкусные?
— Можешь понадкусывать все, — щедро заявила Вера, — я доем, я не брезгливая.
— Да ладно, — приподняла бровь Эйнис, расставляя тарелки, — никогда бы не подумала.
— О, ты просто не в курсе, — усмехнулась Вера. — У меня есть младшая сестра и младший брат, они выросли на моих глазах. Это такая школа… — она весомо подняла брови и медленно кивнула, — после этого я могу догрызть собачью кость и запить из козьего корытца.
— Почему? — округлил глаза Барт. — Неужели дети — это настолько страшно?
— Сразу видно, что младший в семье, — смерила его презрительным взглядом Эйнис, помолчала и со всей ответственностью кивнула: — Да, Барт, это страшно. У меня было трое младших, я знаю.
