— Хорошая лошадка, — сказала Вера, пряча окровавленный нож в карман куртки и хватая коня за повод. Посмотрела на труп и нервно прикусила губу, опять посмотрела на коня.
«Если я его отпущу, он убежит. Если не спрячу труп, его найдут.»
Испуганный конь сделал выбор за неё, всё сильнее пятясь в сторону дороги, по которой прискакал сюда. Животное было очень сильным, Вероника прекрасно понимала, что не поймает его, если случайно отпустит.
— Тихо, тихо, хороший, — она добралась до морды коня, перебирая руками по поводьям, конь косил на неё бешеным глазом и дёргал головой, не давая себя погладить. — Ну и ладно, обойдёшься.
Вера нащупала стремя и с трудом сунула в него одну ногу. Стоило ей оторвать от земли вторую, как перепуганный конь дёрнулся прочь от пропахшего кровью берега и пошёл по дороге, всё ускоряя шаг. Ей пришлось взбираться на него на ходу, соскальзывая с седла из-за мокрого платья, почти на бегу нашаривать второе стремя… в процессе с неё слетел злополучный тапок, Вера ругнулась и всё равно сунула промёрзшую насквозь ступню в металлическую петлю, зашипев от холода и боли в онемевшей ноге.
Конь, к счастью, сам выбрал правильное направление, а дорога была прямая и одна, так что Вере не пришлось экспериментировать с поводьями. Она оглядывалась на исчезающие за деревьями костры со странным чувством нереальности, облегчение не наступало, с каждым шагом ей становилось всё страшнее.
«А вдруг они его уже нашли? А вдруг там кто-то ждёт гонца и пойдёт его встречать? А вдруг кто-то пойдёт проверить лошадей и найдёт труп и мой проклятый тапок?»
Она пыталась не думать о догоняющих её разъярённых цыньянцах, о грохоте копыт за спиной, о криках и о той изысканной казни, что за ними последует. Но в голове нелепой яркой каруселью вертелись только эти видения. Конь бежал изо всех сил, согревая её ледяные ноги своим телом, пустая дорога в свете почти полной луны казалась потусторонним тоннелем из ада обратно в жизнь. Тёмные громады деревьев вздымались с двух сторон, тянули кривые ветви, переплетая кроны над головой, их качающаяся масса казалась живым, подвижным существом, безжалостным и голодным. Вдали светлела арка опушки, Вера задержала дыхание, когда конь вырвался из тени леса и ещё сильнее ускорил бег.
Криков за спиной не было, хотя ей иногда казалось, что она слышит их отчётливее, чем дыхание коня и грохот копыт. На горизонте показалась чёрная ломаная линия гор, дорога вела в ту сторону и Вероника доверилась дороге. Насколько она помнила, повороты были только в самом начале пути, потом телега ехала только прямо.
Дорога казалась бесконечной, Вера успела устать от попыток усидеть на дёргающемся коне так, как её когда-то учили, ноги онемели от напряжения, спину ломило и скручивало, а задница вообще превратилась в сплошную отбивную ещё в лесу. Сейчас стонущее от боли, усталости и холода тело гнал вперёд только страх, что если она не поторопится, то это тело расстанется с душой очень неприглядным способом.
Не меняющийся пейзаж создавал иллюзию, что она стоит на месте, хотя конь уже хрипел и ронял пену, улетающую с потоком встречного ветра. Вера его не подгоняла, да и она не знала, как. Толкнуть пятками — много ума не надо, но что делать дальше? Как заставить его остановиться, не дав повода сбросить нахальную угонщицу?
На краю видимости появился свет, через время выросший до двух ярких костров на башнях по бокам от ворот. Вероника попыталась прикинуть время, но смертельно уставшее сознание не желало подгонять свои страдания под какую-то шкалу — ей опять казалось, что это всё сон, мутный, рваный, очень страшный, полный крови и ужаса не успеть, не найти, что-то сделать не так…
«Ненавижу ночные кошмары.»
Ворота приблизились и конь заплясал на месте, поворачиваясь то одним, то другим боком, вертясь на освещённом пятачке и истерично повизгивая в небо.
— Кто идёт? — раздался недовольный голос с башни над воротами.
— Посланник к министру Шену, — срывающимся от холода и нервов голосом крикнула куда-то вверх Вероника. — Проводите меня к нему!
— Ещё чего, — свысока рассмеялся невидимый стражник, — ночью пускать не велено никого. Жди рассвета.
— У меня срочное послание для министра Шена, — попробовала ещё раз Вера. — Если я не доставлю его вовремя, погибнут люди.
«Например, я.»
— Ври побольше, — рассмеялся стражник. Раздался ещё один голос, гораздо тише:
— Министерство на ушах стоит. Вдруг, правда, важно, а мы не пустим?
— Вы можете хотя бы передать ему кое-что? — крикнула вверх Вера, пытаясь удержать пляшущего коня. — Только побыстрее, пожалуйста, это важно!
— Письмо передать? — пошёл на попятную стражник, Вера нахмурилась, потом схватилась за шею:
— Нет, послание. Амулет. Просто отдайте и скажите, что я тут его жду.
— Хорошо, подожди.
Спустя минуту раздался скрип и в высоченных воротах приоткрылось маленькое окошко внутри так же вмонтированной в створку ворот двери:
— Что отдать?
— Вот это. — Вероника сняла с шеи мыслеслов и наклонившись, протянула между прутьями решётчатого окошка. — Только, пожалуйста, осторожно с амулетом, он очень важен.
Стражник взял у неё кулон и его ответ она уже не поняла, хотя и услышала. Окошко закрылось, по ту сторону ворот раздался дробный цокот копыт, удалился. Вера ждала, постоянно оглядываясь на пустую дорогу и вздрагивая от каждого звука, под ногами с хрипами сокращались огромные лёгкие уставшего коня, он переступал на месте, нервно мотал головой и прижимал уши, как будто боялся ещё сильнее, чем Вера.
По ту сторону ворот раздался грохот множества копыт и один из стражников что-то громко крикнул, ему ответили, заскрежетали петли, одна половина ворот приоткрылась ровно настолько, чтобы дать протиснуться внутрь оживившемуся коню. Он ворвался в город с тихим ржанием, метнулся в одну сторону, в другую — ему не давали пройти толпящиеся люди и всадники с оружием, но конь продолжал испуганно бросаться из стороны в сторону, не обращая никакого внимания на поводья, которые Вера тупо тянула на себя, не зная, что ещё предпринять, все её силы уходили на то, чтобы просто не свалиться во время его очередного выкрутаса.
Вдруг конь с диким обиженным ржанием подпрыгнул, пытаясь вскинуться на дыбы, но кто-то схватил его за узду и дёрнул вниз, не давая двинуться. Конь прекратил плясать и замер, тяжело дыша и мелко подрагивая, Вера чувствовала его дрожь всем телом, сама пребывая не в лучшем состоянии. Она посмотрела вниз, земля была так недосягаемо далеко, она не представляла, как будет спускаться. Ноги онемели от холода и усталости, пальцы рук не разгибались, продолжая стискивать бесполезные поводья.
Человек, удерживающий коня, запрокинул голову и что-то отрывисто сказал Веронике, она узнала голос и перевела взгляд на министра Шена. В его взгляде было столько злости и напряжения, что она порадовалась, что не понимает слов. С трудом оторвала руку от повода и показала на свою шею — «амулет».
