— А что бы вы делали? — холодным тоном спросил министр, Вера опустила оружие, чтобы рука не затекала, задумалась:
— Не знаю, это такое решение… оно принимается мгновенно. Может быть, торговалась бы, может, попыталась сбежать или попыталась, не знаю, разбить кувшин с вином и проткнуть его осколком.
— Плохая идея, — ещё холоднее сказал министр. — Вас спасло исключительно то, что он не видел в вас опасности. Это единственное ваше преимущество, никогда его не лишайтесь. И любое оружие никогда не носите на виду, мы подберём вам кобуру на плечи и я попрошу вас купить одежду, которая её скроет.
— Хорошо, — Вера обречённо кивнула, понимая, что и дальше будет ходить в бесформенных мешках, если не из-за вредности Эйнис, то из-за вежливой просьбы господина министра. Он приглашающе кивнул на мишени, она вздохнула и подняла револьвер, — куда стрелять, чтобы точно обезвредить?
— В голову, — усмехнулся министр.
— А как же попытки взять живьём, чтобы допросить?
— Это не ваша проблема, — недовольно буркнул министр. — Если сложится так, что вам придётся самостоятельно защищать свою жизнь, то вы не должны думать ни о чём, кроме спасения. К тому же, быстрая смерть — лучший подарок.
— Специфический, — приподняла брови Вера, министр качнул головой:
— Очень ценный. Немногие враги бывают настолько великодушны.
— И что, вы предпочли бы мгновенную смерть ранению и плену? — Вера опять опустила руку, чувствуя как холодеет внутри от таких разговоров.
— Несомненно, — бесстрастно кивнул министр, как-то нехорошо ухмыльнулся и посмотрел ей в глаза: — Если вам когда-нибудь придётся стрелять в меня, стреляйте в голову.
Её сознание на миг обожгла яркая галлюцинация, как она поднимает заряженный пистолет и стреляет прямо в лицо…
Она вздрогнула, закрыла глаза, пытаясь унять головокружение, прикусила губу и нервно положила револьвер на стойку. Министр ухмыльнулся:
— Странно, мне казалось, у вас крепкие нервы.
— Не говорите таких вещей, — тихо выдавила Вера, — даже в шутку.
— А кто вам сказал, что я шучу? — прохладно ответил министр, она прищурилась:
— Вы опять о пророчестве?
— Не важно, — поморщился он, — стреляйте, у нас мало времени. Барт вот-вот закончит и придёт нас забирать.
Вера злобно поджала губы, взяла оружие и закрыла глаза, руки дрожали так, что ствол гулял градусов на десять во все стороны.
— Лучше положите и успокойтесь, — ледяным тоном сказал министр, Вера выпрямилась и выдохнула:
— Вряд ли в реальном бою у меня будет время успокаиваться.
Она попыталась воскресить в памяти то состояние, в которое обычно погружалась во время школьных драк — бешеное спокойствие. Когда от злости трясутся губы, но руки действуют чётко и уверенно. Открыла глаза и бесстрастно выстрелила, отступила к следующей мишени, даже не взглянув на результат, выстрелила и пошла к следующей. Ещё выстрел, два шага, выстрел, дальше, дальше… а потом револьвер щелкнул, а руку не толкнул. Она встряхнулась и удивлённо посмотрела на пустой барабан. Министр, стоящий в начале ряда, опирался о стойку и внимательно изучал ряд мишеней, потом перевёл взгляд на Веру и уважительно кивнул. Она переложила револьвер в левую руку и потрясла немного гудящей правой, тоже щурясь на мишени. Рассмотрела, усмехнулась.
«Все в голову. Все.»
— Я достаточно великодушна? — громко спросила она министра, тот чуть снисходительно улыбнулся:
— Не зазнавайтесь. — Опёрся о стойку спиной и подождав, пока она подойдёт, предложил: — Хотите попробовать что-то ещё?
— Хочу, — оживилась Вера, он открыл дверь арсенала и изобразил приглашающий жест радушного хозяина, она радостно заглянула и с восторгом распахнула глаза: — Это «Миротворец»?! Никогда его в реале не видела!
— Это любимое оружие толстого Тэдди, — ностальгически улыбнулся министр. Вероника услышала улыбку в его голосе, но когда обернулась, чтобы посмотреть, он уже стал серьёзным. — Вам не стоит даже пытаться.
— Почему? — надулась Вера.
— Нет, — качнул головой министр. — У «Миротворца» очень высокие требования к хозяину.
Вера надулась ещё сильнее, бросила короткий взгляд туда, где предположительно была кобура министра, он усмехнулся:
— Не угадали.
— А, — она понимающе поджала губы и кивнула с умным видом, — ну да, травма. Значит, с другой стороны и калибром поменьше. — Он усмехнулся и промолчал. Она попыталась ещё раз: — Мне надо знать, как это. Вдруг мне придётся стрелять из чужого?
— Вам не понравится, — предостерегающе сказал министр, она скривилась:
— Лучше мне сейчас не понравится, чем я удивлюсь потом.
— Дело ваше, — немного злорадно усмехнулся министр, доставая огромный блестящий Кольт. Проверил и протянул Веронике, она радостно схватила его, но тут же с досадой поджала губы, понимая, что он действительно сильно не по руке. Министр заметил. — Не передумали?
— Нет. — Отступать было поздно, она вцепилась в оружие, он покачал головой и достал из коробки один патрон. Зарядил и вернул револьвер.
— Не стреляйте, пока не скажу. — Она кивнула, он обошёл её, стал за спиной и чуть справа, скомандовал: — Вперёд.
Вера прицелилась. Опустила руки и стала поустойчивее, опять прицелилась. Министр за спиной тихо посмеивался, она на секунду опустила руки и хитро улыбнулась.
«А может, выстрелить по-глупому и максимально смешно свалиться, раскорячив ноги? Он будет смеяться и я смогу его рассмотреть…
Нет. Он не дурак и он, похоже, уже что-то подозревает. Не стоит.»
Она выдохнула и всё-таки выстрелила.
Ощущение было такое, как будто попыталась остановить рукой футбольный мяч, который буцнул Халк.
На миг потеряв равновесие, она через секунду почувствовала, как её вернули в вертикальное положение, и услышала сдавленный смех. Опустила револьвер и попыталась размять кисть, министр обошёл её и опёрся о стойку, насмешливо-скорбным тоном вздохнул:
— Вы пытались.
Она изобразила взгляд «не стыдно над маленькими издеваться?», поняла, что не стыдно, укоризненно покачала головой и посмотрела на револьвер.
— Эх… жаль, очень жаль. Похоже, эта любовь останется неразделённой.
Он взял из её рук оружие, недоверчиво усмехнулся:
— И вы так легко сдадитесь?
— Я знаю свои силы и умею признавать поражение, — печально улыбнулась Вера, он улыбнулся с долей уважения:
— А Эйнис до упора пыталась.
Вера скривилась и фыркнула:
— Эйнис тяжелей меня килограмм на двадцать, и ручки у неё явно покрепче моих.
— Это да, — он смерил взглядом её руку, которую она продолжала мягко растирать, сочувственно спросил: — В порядке?
