— Это тебя надо спрашивать, уверен ли ты, — невесело усмехнулась Вера. — Это может быть больно, противно и очень страшно.
— Я справлюсь, — успокаивающе улыбнулся Барт. — Ты точно уверена, что хочешь мне всё показать?
Она фыркнула от его несерьёзности, с сарказмом закатила глаза:
— Я не рассматриваю себя, когда моюсь в душе, если ты об этом. А если о другом, то я надеюсь, что ты взрослый мальчик и сам поймёшь, о чем можно болтать, а о чем нет. И не будешь никому докладывать подробности, не относящиеся к делу.
— Слово даю, — он поднял ладонь, чуть засветившуюся голубым, Вера услышала, как злобно втянул воздух сквозь зубы министр, посмотрела на министра, на довольного Барта:
— Что это было?
— Слово мага, — улыбнулся он. — Всё, что говорит маг, пропитано силой, так что маги не врут, им невыгодно.
— Ясно. — Она вытёрла ладони о юбку, нахмурилась: — Что надо делать?
— Для начала, определить время. Сколько ты уже тут? — Вера задумалась, за неё ответил министр:
— Неделю.
— Хорошо, берём неделю. — Он что-то подсчитал на пальцах, кивнул: — Без проблем, сил хватит. Ты… не знаю, может, хочешь лечь? Это может продлиться минут десять.
— Это тебе стоит лечь, — невесело фыркнула Вера, — неделю за десять минут… Пойдём, что ли, в зал и на диван сядем.
— Пошли. — Он допил её чай и встал, министр тоже пошёл за ними, устроился в кресле, наблюдая как они усаживаются рядом на диване. Вера протянула Барту руки, попыталась ободряюще улыбнуться, но вышло плохо:
— Держись, дружище.
— Хорошо, — он улыбнулся и взял её за руки. — Смотри мне в глаза, пока я не скажу «всё», потом можешь расслабиться.
Она кивнула и придвинулась, глядя в его глаза, его взгляд из пронзительного постепенно стал расслабленным, потом отсутствующим, потом почти безжизненным, он слабым голосом прошептал: «Всё» и опустил веки, откидываясь на спинку дивана. Вера ничего не чувствовала, но продолжала держать его за руки, спустя пару минут она тоже откинулась на спинку и расслабилась, закрыла глаза, чтобы не смотреть на министра.
«Гад. Вот трудно было ему несчастную банку открыть, трагедию сделал из неё. Я, видите ли, привыкла к подчинению, ха! И это говорит человек, которому приёмный сын на приказы отвечает «так точно».»
В памяти опять всплыла его отрывистая фраза: «Хватит врать», Вера поёжилась и постаралась об этом не думать. Время шло, она слышала, как неровно дышит рядом Барт, иногда смотрела сквозь ресницы на его напряжённое лицо, но он не двигался. Его веки подрагивали, губы иногда напрягались и кривились то в улыбке, то как будто пытаясь что-то произнести.
А потом он внезапно резко открыл глаза, до боли сжимая её руки, тут же отпустил, шепнул: «Прости» и зажал себе рот ладонью, глядя на Веру дикими глазами. Она ошарашенно наблюдала, как он на глазах бледнеет до зелени, вскакивает и бегом уносится в ванную, с грохотом снося дверь.
Вера с болью зажмурилась и закрыла лицо руками, из ванной доносился шум воды и кашель, потом только шум воды, потом и он стих. Она дождалась звука неуверенных шаркающих шагов и отняла руки от лица, виновато и сочувственно посмотрела на бледного мага, он попытался улыбнуться, но у него плохо получилось.
Барт дошёл до дивана, сел с ней рядом, обхватил себя за плечи и уставился невидящим взглядом в пространство, Вера дотянулась до лежащей на краю дивана скатерти, развернула и накинула ему на плечи, с силой погладила по руке и спросила:
— Ты как?
Парень слабо улыбнулся, медленно качнул головой, потом поднял взгляд на министра и тихо, но очень зло сказал:
— Вас пытался убить заключенный?
Министр холодно ответил:
— Это не важно.
«Это не твоё дело, вы хотели сказать.»
— Нет, это важно, — дрожащим голосом ответил Барт, плотнее завернулся в скатерть тихо добавил: — Если бы не Вера…
— Он бы не дотянулся, — раздражённо прошипел министр, — хватит об этом. Давай по делу.
— По делу… — Барт злобно посопел, сверля взглядом хмурого министра, отвернулся и тоном «а я маленькая мерзость» пробурчал: — Ничего я по делу не скажу, мне нужно в архив. — Уставился в пол и задрожал сильнее, опять схватился за рот и выровнялся, глубоко дыша. Вере было дико стыдно, что она ничем не может помочь, министр смерил его раздражённым взглядом и спросил:
— Что ты там такого увидел?
— Всё увидел! — Барт злобно выпрямился и набрал полные лёгкие воздуха, Вера резко подняла ладони:
— Тихо! Барт, — убедительно заглянула ему в глаза и специально понизила голос, пытаясь успокоить, — ты обещал.
— Я помню, — тихо ответил он, сутулясь и пряча ладони между коленей, как будто жутко замёрз. Покачал головой и слабо улыбнулся, — я ничего не скажу, никому.
— Ты обещал забрать меня домой, — мягко напомнила она, он кивнул и встал, министр тихо, но непреклонно бросил:
— Мы не закончили разговор.
— Я обещал, — с лёгкой издёвкой развёл руками Барт, — к тому же, нам с Верой надо поговорить, — и с нажимом добавил, — наедине. А потом я уложу её спать. Увидитесь завтра.
Он преувеличенно низко поклонился министру, протянул Вере руку, она взяла и встала с дивана, кивнула на прощание министру и быстрее отвела глаза. Барт взял её за обе руки, глубоко вдохнул, зажмурился… постоял пару секунд и выдохнул. Посмотрел на Веру с извиняющейся улыбкой:
— Я теперь тоже боюсь. Сейчас.
Отпустил её руки, потёр лицо, резко выдохнул и опять взял. Потом нервно улыбнулся и отпустил, махнул рукой и шагнул ближе, обнимая её за пояс и утыкаясь лицом в плечо, быстро прошептал:
— Всё, сейчас, один раз и всё, больше не будем, я обещаю, пока не разберусь и не решу, что с этим делать. Один раз. Всё.
И она рухнула в темноту, наполненную резким запахом чая, машина неслась на неё и водитель с глазами министра Шена кричал — она не слышала, но могла прочитать по губам — «Хватит врать!». Стекло треснуло и посыпалось на неё острым крошевом, его было столько, как будто над ней перевернулся грузовик со стеклом, ободранная кожа горела и новые льдинки впивались всё глубже.
* * *
Она очнулась непонятно где, но было очень тепло и удобно. Приоткрыв глаза и осмотревшись, Вера поняла, что сидит в одном кресле с Бартом, удобно устроив голову на его плече и поджав колени к груди. Огромная юбка укрыла босые ноги, Барт обнимал её за плечи и мягко поглаживал по руке.
— Всё, ты здесь? — тихо шепнул он. — Чёрт, я даже не думал, что это… так.
— Я здесь, — тихо ответила Вера, погладила его по груди, — прости.
— Да ладно, я сам захотел, ты предупреждала. — Он потёрся щекой о её макушку и тихо сказал: — Вер, не обижайся на него. Я не могу тебе сказать почему, но у него есть причины так себя вести. Не подумай, что я его оправдываю или пытаюсь выгородить, просто… у него правда есть причины.
