— Таких, как я — это каких? — оскалилась Вера.
— Временных, — презрительно выплюнула Эйнис, — легкодоступных и легко забывающихся.
— Он сказал, это распространенное заблуждение, — насмешливо похлопала глазками Вера.
Лицо Эйнис дрогнуло болью и яростью, но она быстро взяла себя в руки и перехваченным голосом прошептала:
— Ты его не заслуживаешь.
— Возможно, — издевательски ухмыльнулась Вера. — А ты заслуживаешь? И вообще, по-твоему, его хоть кто-нибудь в этом мире заслуживает?
— И я не заслуживаю, — с горьким смирением кивнула Эйнис, — но я знаю свое место и не лезу. А ты слишком много о себе возомнила. Но ты его не получишь, я об этом позабочусь, раз уж он не спешит.
— Как позаботишься? — фыркнула Вера, — в своем неповторимом ясельном стиле? Типа как банки с кремом мне неправильно подписать, да? — Эйнис удивленно дернула бровями, Вера рассмеялась, — ты думала, я не узнаю? Или думала, я пятнами покроюсь, если намажу лицо кремом для ног? Обломись, детка, я даже с пятнами буду очень ничего. И вообще, подколы такого уровня недостойны дочери твоего папика, очень слабо, очень, даже у Барта выходит лучше.
Эйнис вспыхнула, зло сжимая губы, у неё задрожал подбородок.
— А Барт сейчас полудохлый ходит, — наконец нашлась она, — тоже по твоей вине.
— Это пойдёт ему на пользу, он справится, — подчеркнуто доброжелательно кивнула Вера, — маги могут не спать неделями.
— Какая же ты сука, — с презрительным восхищением качнула головой Эйнис, — и ты ещё на что-то надеешься… Шен остынет к тебе, как только узнает получше. И я приложу все усилия, чтобы открыть ему глаза.
— Эйнис, детка, — с фальшивой мягкостью улыбнулась Вера, — он взрослый мальчик и в состоянии решать такие вещи самостоятельно. Не лезь не в свое дело, это некрасиво.
— Да ты просто подстилка! — сорвалась Эйнис, её лицо перекосило злостью и обидой, казалось, она сейчас заплачет, — он просто спит с тобой, просто! И ты так спокойно это воспринимаешь, у тебя что, гордости нет?!
— Ты опять делаешь поспешные выводы, — криво усмехнулась Вера. — Но я не собираюсь перед тобой оправдываться и не буду ничего тебе доказывать, просто подумай своей головой. Возможно, меня не цепляют твои оскорбления потому, что это неправда? — Эйнис вся дрожала от злости, шумно дышала, как будто готова на Веру броситься. Но после этих слов в её глазах мелькнула предательская надежда, которую Вера заметила и улыбнулась чуть менее ядовито: — Сплетни врут, Эйнис, как и всегда. Если верить вашим сплетням, то я — жрица.
— Двейн вчера, когда от тебя пришел, внезапно захотел сыграть в кости с дежурными, — насмешливо фыркнула Эйнис, — хотя он никогда не играет. И раздел до трусов четверых, потом кто-то донёс Шену, он запретил и заставил вернуть выигрыш.
— Новичкам везёт, — иронично приподняла плечи Вероника, — ты же не веришь во всю эту фигню.
— Не верю, — с вызовом задрала подбородок девушка, помялась, все сильнее нервничая, бросила короткий взгляд на кровать и на секунду зажмурилась, кусая губы. Она выглядела такой несчастной, как будто сейчас расплачется, Вере стало её жалко несмотря ни на что. Эйнис решительно сжала кулаки, посмотрела Вере в глаза и тихо спросила: — Что у вас с Шеном? Только честно, пожалуйста.
— Деловые отношения, — печально улыбнулась Вера, блондинка издевательски фыркнула, Вероника развела руками: — Я тебе могу это под «часами истины» повторить.
— Я же просила честно, — тихо вздохнула Эйнис, Вера опять развела руками:
— Я тебе все сказала.
— Ну я же вижу, — раздраженным шепотом всхлипнула Эйнис, шмыгнула носом, — я знаю его много лет и я вижу.
— Что ты видишь? — криво улыбнулась Вероника, — просвети меня, я его знаю две недели и ничего не вижу.
— Я вижу, что он… по-особенному к тебе относится, — тихо выдохнула Эйнис, — но я не представляю, что он собирается с этим делать. С ним творится что-то такое, чего я раньше в нем не видела, он очень странно себя ведет, но… я ничего не понимаю, короче.
«М-да, а я думала, я одна такая.
— Вера… а ты? — Вероника вопросительно посмотрела на мнущуюся блондинку, та добавила: — Ну… ты что думаешь? По поводу будущего и вообще… что дальше?
Вероника невесело усмехнулась:
— Эйнис, какого будущего? Я Призванная, а Призванные, насколько я успела узнать, в подавляющем большинстве очень мало живут. — Эйнис пораженно распахнула глаза, как будто вот только что об этом подумала впервые, Вера криво улыбнулась и развела руками, — недели, иногда месяцы. Меня каждый день пытаются убить, а когда видишь торчащую в щите стрелу, как-то особенно тонко чувствуешь хрупкость и неповторимость каждого момента. Один раз мне уже невероятно повезло, я вспоминаю, насколько просто это у них получилось и понимаю, что… — она медленно развела руками, сардонически хохотнула и изобразила натянутое веселье, — в любой момент какая-нибудь попытка может оказаться удачной. В любой. Сегодня, завтра, через неделю. И знаешь, при таком раскладе как-то не до гордости. — Эйнис не выдержала её взгляда и опустила глаза, Вера прикусила губу, признаваясь себе, что говорит это всё не для Эйнис, Эйнис просто случайный свидетель такого себе специфического телефонного разговора. — Гордость для тех, кто рассчитывает на долгие отношения и заранее набивает себе цену. А я ни на что не рассчитываю, я просто с благодарностью принимаю даже самые ничтожные подарки жизни, каждую маленькую радость. И мне без разницы, что она мне предложит, я возьму всё. Деловые отношения — значит деловые, пускай.
Эйнис посмотрела на неё со странной нервной жалостью, и одновременно — с ревностью, гораздо более сильной, чем раньше.
— Ты его любишь? — шепотом выдохнула она.
— Ты думаешь, можно полюбить за две недели? — иронично нахмурилась Вера, Эйнис абсолютно серьёзно кивнула:
— Можно. Можно полюбить за один день и навсегда.
— Ты любила? — скептически подняла брови Вера.
— Да.
— Кого? — Блондинка с сарказмом закатила глаза и посмотрела на Веру, как на полную идиотку: «догадайся». — Маленькая ты ещё, Эйнис, — с доброй насмешкой фыркнула Вера, — знаешь, сколько за всю жизнь бывает таких «навсегда»? Это «навсегда» у большинства пар кончается в первый год совместной жизни.
— У тебя так было? — стараясь не выглядеть заинтересованной, спросила Эйнис.
— У меня много друзей, я умею слушать и умею хранить секреты, — пожала плечами Вера, — так что у меня много материала для анализа. А про себя я ничего не расскажу, прости. — Она поджала губы, глуповато помахала рукой и прошептала: — Я поищу пояс, отдам в следующий раз. Пока, Эйнис.
Блондинка фыркнула, приоткрыла рот, как будто собираясь выдать очередную колкость, потом сжала губы, махнула рукой и вышла из комнаты, сутулая и грустная, как старая бездомная собака. Вера смотрела ей вслед и чувствовала себя точно так же.
