— А что с борщом?
Она прыснула и рассмеялась, кусая губы и разводя руками, Двейн перевел недоумевающий взгляд на министра Шена и на того тоже напал смех. Парень посмотрел на стоящую перед министром чашку и на его лице появилось озарение, тут же сменившееся возмущением:
— Что? Вы посмели? — он неверяще запрокинул голову и пораженно выдохнул, опять посмотрел на министра и развел руками: — Вы серьёзно? — Министр сложил руки на груди и с шутливым вызовом выпрямился, молча глядя на возмущенного Двейна. Тот обвиняюще прицелился в министра пальцем и заявил: — Это кощунство! — Обличающе указал на кастрюлю и повторил: — Вот это вот — кощунство. Как вы могли? Так поиздеваться над благородным блюдом! Это недопустимо.
Вера прижимала ладонь ко рту, задавливая смех, министр сидел довольный и важный, как сотня королей, негодование Двейна его забавляло. В гостиной опять раздались шаги, вошел доктор, кивнул Вере и удивленно посмотрел на Двейна:
— А ты тут что делаешь?
Парень мрачно посмотрел в кастрюлю и буркнул:
— Ужинаю, меня пригласили.
— А ты? — повернулся к министру доктор, возмущённо постучал пальцем по часам на руке: — Двенадцать ночи, всё, рабочий день закончился, пора отдыхать.
— Я уже отдыхаю, — иронично развел руками министр, — не видишь?
— Вижу, вижу, — с сарказмом пробурчал доктор, принюхался и спросил: — А что так пахнет, я не пойму? Вроде не борщ.
— Рагу овощное, — пробурчал Двейн, запуская поварешку в кастрюлю и ляпая себе в тарелку густой массы. На министра с Верой опять напал смех, она понимала, что они выглядят глупо, но не могла успокоиться. С трудом выровняла дыхание и улыбнулась доктору:
— Хотите тоже… рагу? — её опять победил смех, на этот раз рассмеялся даже Двейн, доктор всё сильнее не понимал, что происходит. Двейн сжалился и без комментариев показал ему свою тарелку, доктор нахмурил брови, заглянул в кастрюлю и посмотрел на Веру:
— Не понял. А где бульон?
— Догадайтесь, — развела руками она, он пораженно ахнул и перевел взгляд на министра Шена:
— Ты террорист кухонный! Как ты посмел со святым борщиком такое сделать? Ты по шее захотел, давно не получал?
Министр улыбался, Двейн подошел к столу, выдвинул себе табуретку, сел и со вздохом вонзил ложку в борщ. Вера шепотом пожелала ему приятного аппетита, он кивнул и прожевав первую ложку, стал вполне доволен жизнью. Доктор посмотрел на него и заявил:
— Я тоже хочу.
— Присаживайтесь, — улыбнулась Вероника, выдвигая последнюю табуретку и вставая, доктор сел, продолжая буравить обвиняющим взглядом министра Шена, но тому ситуация доставляла только удовольствие.
Вероника подала борщ, вручила доктору ложку и пошла за закусками, выставила на стол кучу блюдец и министр слегка помрачнел, зато остальные оживились. Доктор быстро подчистил тарелку и встал:
— Спасибо, Верочка, очень вкусно, но мне надо бежать, — перевел взгляд на министра и погрозил ему пальцем: — И ты не засиживайся, не воображай себя здоровым! Вера, — доктор взял её за плечо серьёзно сказал, указывая пальцем на господина министра, — проследи за остолопом. Ему нельзя нагружать шею, так что максимум через час или выгони, или уложи на спину.
Двейн подавился и с трудом проглотил кусок, залился краской и опустил голову так низко, что чуть не окунул волосы в тарелку. Вера двусмысленно улыбнулась доктору и кивнула:
— Хорошо, я запомню.
Доктор понимающе ухмыльнулся и посмотрел на министра, теперь указывая ему на Веру:
— Слушайся её. И не шалите тут, ты ещё больной.
— Иди работай, я разберусь, — усмехнулся министр, Двейн тихо пробурчал куда-то в тарелку:
— Я тоже пойду.
— Сиди, — приказал министр, — доешь и пойдешь.
Доктор неодобрительно улыбнулся, покачал головой и ушёл, Двейн быстро выскреб тарелку, не поднимая головы и не переставая краснеть, молниеносно убрал со стола и вымыл посуду, не слушая протестов, низко поклонился и скороговоркой поблагодарив, сбежал. Вероника с шутливым недоумением развела руками:
— Чего это они?
— Сам в шоке, — перекривил её жест министр Шен.
«Дзынь.»
Вера обличающе указала на часы:
— Нет, вы не удивлены. Так в чем же дело?
Он иронично усмехнулся, вздохнул и чуть серьёзнее сказал:
— Половина отдела уверена, что я с вами сплю.
— А другая половина? — поинтересовалась Вера.
— Другая пока сомневается. Но их все меньше.
— И откуда же они, интересно мне знать, сделали такие выводы? — саркастично задумалась Вера, министр косо усмехнулся:
— Они не знают, кто вы на самом деле, но точно знают, сколько времени я с вами провожу. Для меня даже час рабочего времени — это очень много, а я тут сижу иногда по три, пять и больше. — Он с сарказмом пожал плечами: — А чем ещё тут можно ночь напролет заниматься — чай пить и разговаривать? Тем более, с вами. В это никто не поверит.
Вера посмотрела в его ни капли не смущенные глаза и ровным тоном спросила:
— И вас не цепляют эти слухи?
— А почему они должны меня цеплять? — Он иронично смерил Веру взглядом, с намеком приподнял брови: — Я не вижу в этих слухах ничего плохого.
— А я? — невесело улыбнулась Вероника, — вы же слышали, какое мнение обо мне складывается у людей
Он поморщился и раздраженно бросил:
— Слова Эйнис — это личное мнение Эйнис, оно частенько далеко от реальности. Это во-первых. Во-вторых, слухи уже пошли и остановить их на данном этапе невозможно. Потому что голословно утверждать, что ничего не было, глупо, а обратное недоказуемо. Как вы уже успели заметить, даже девственность — не доказательство непогрешимости, а вы ею похвастаться не можете.
— В моём мире ею не хвастаются, а стыдятся и скрывают, — хмуро ответила Вера, министр пораженно выдохнул:
— Чокнутый мир… Далее, в-третьих. Эти слухи полезны и удобны для нас обоих, потому что мне они дают отличный повод ходить к вам в любое время и оставаться здесь сколько угодно. А вам удобны, потому что пока за вашей спиной стою я, весь мир будет с вами очень вежлив. — Вера криво усмехнулась и он раздраженно дернул щекой: — Артур за свою наглость ещё поплатится. Вы зря сказали ему, что вы не из благородных, если бы не это, он бы не посмел. И я вам, кстати, об этом уже говорил, вы меня не послушали.
Вероника недоверчиво нахмурилась:
— Он обнаглел всего лишь из-за того, что решил, что я дочь торговца?
— Да, — кивнул министр.
«Дзынь.»
Он недовольно покосился на белый шарик и поморщился:
— И из-за того, что вы похожи на полукровку, я уже говорил, их здесь не любят. А Артур, к тому же, не простой выпускник школы, он из древнего привилегированного рода, его отец, дед и так далее — знаменитые маги, можно сказать, «звезды» магического мира, их знают везде, они пишут учебники. Поэтому Артур считает себя выше вас, — министр нехорошо усмехнулся, — но я его от этого заблуждения излечу. И если вам что-то понадобится, вы можете обращаться ко мне по любому вопросу, благодаря этим слухам, это ни у кого не вызовет удивления.
