Вероника округлила глаза:
— И?
— И проиграл, конечно, — фыркнул министр, — ему было под сорок, а мне тринадцать. Он меня отлупил. Зато потом его вызвал мой учитель рисования, потому что его профессиональное мнение оскорбили слова о том, что у меня нет чувства прекрасного. И теперь уже учитель рисования отлупил учителя музыки. Учитель музыки разорвал контракт об обучении и уволился, выплатив кругленькую сумму неустойки. — Министр ностальгически улыбнулся и тихо, с ноткой нежности, сказал: — Отец тогда пошутил, что чем бы я ни начал заниматься, в результате все равно подерусь и срублю денег.
Вера улыбалась, глядя на задумчиво замолчавшего министра, у него в глазах было что-то такое теплое, что она видела там крайне редко, и это вызывало у неё внутри щемящий трепет, желание остановить мгновение и дать ему погреться в этом моменте подольше.
Министр заметил её взгляд и чуть смущенно улыбнулся, без нужды поправил рукав, кивнул куда-то в угол стола и спросил:
— Так что вас развеселило?
— Знаете, как заинтересовать разведчика? — хитро прошептала Вера, он поднял брови, она шепнула: — Завтра скажу.
— Нет, это способ взбесить разведчика, — фыркнул министр. — Ну так что там?
— Вы не отцепитесь, да? — вздохнула она, он кивнул. — И если я не покажу, придете ночью втихаря? — Ещё кивок. — А если я поставлю туда замок?
— Бесполезно, — качнул головой он. — Мне отец на совершеннолетие подарил сундук-головоломку и сказал, что если я его открою, он даст мне работу. Я промучился без сна двое суток, оббегал кучу специалистов, от магов до медвежатников, потом плюнул и аккуратно распилил его. Сундук оказался сделан из стали и заварен намертво, только сверху для вида были приклеены доски. А внутри было знаете, что?
— Ерунда какая-нибудь, — улыбнулась Вера, — фишка была в процессе, да?
— Внутри был кирпич с надписью: «А ты упорный». Кирпич весил чуть меньше, чем должен был, поэтому я распил и его тоже. И нашел надпись: «И любопытный». — Вера впечатленно качнула головой, министр изобразил шутливый поклон и улыбнулся: — Он устроил меня младшим следователем.
Вероника вздохнула, открыла нижний ящик стола, достала рисунок и положила перед господином министром. Он быстро развернул его к себе, жадно всмотрелся и улыбнулся:
— Я знаю, это мультик. Я видел в вашем телефоне, там ещё люди такие странные и ваша ужасная музыка играет.
— Вы видели не мультик, а клип, сделанный из мультика. Там нарезка минуты на три, а мультик идет полтора часа, там есть сюжет, диалоги, как в театре.
— А что это за животное? — поднял глаза министр, Вера осторожно улыбнулась и ответила:
— Дракон.
— Это — дракон? — округлил глаза министр, фыркнул, как будто это заявление оскорбило его в лучших чувствах: — Он похож на помесь кота и летучей мыши.
— Это виденье одного конкретного художника, — пожала плечами Вероника, — в других фильмах драконы другие. У меня в телефоне есть целая папка рисунков драконов, они очень разные.
— Надо поискать, — кивнул министр, Вера усмехнулась:
— То есть, телефон вы мне не вернете, да? — Он изобразил скромное молчание, опять стал рассматривать рисунок:
— Как называется?
— Называется «По краю ходишь, мелочь».
— Пойдет, — кивнул министр, улыбнулся и придвинул рисунок к себе поближе, переплел пальцы и заглянул в глаза Веронике: — Я хочу его купить.
— Почему?
— Потому что не все в мире можно купить.
— В вашем мире — может быть, но в моем можно купить все. — Он погладил пальцем надпись, поднял глаза на Веру: — Что вы за него хотите?
— Вы не сможете его купить, — издевательски улыбнулась Вероника, — не тратьте силы, это бесполезно.
— Я могу купить что угодно, — уже слегка раздраженно улыбнулся министр, — и уж точно могу купить рисунок. У всего в мире есть своя цена, это не обязательно золото или вещи, я могу организовать что-то особенное, какую-нибудь поездку, встречу с нужными людьми, подумайте.
— Вы меня слышите или нет? Рисунок не продается, вы не сможете его купить, ни за деньги, ни за что угодно.
— Смогу, — уперто подался вперед министр.
— Не сможете, спорим? — протянула руку Вера.
— Спорим, — он мягко сжал её ладонь и хищно улыбнулся: — На желание.
— На желание, — ещё более хищно оскалилась Вера, сжала его руку и отпустила, выровнялась в кресле, придвинула к себе рисунок и зубасто улыбнулась министру: — Вы готовы?
— К торгу? Конечно, — он гордо сложил руки на груди и кивнул: — Начинайте.
— Торга не будет, — прошептала Вероника, медленно взяла рисунок за уголки, посмотрела в глаза министра, увидев в них тень опасения, развернула листок и мягко положила на стол, двумя руками придвинула к министру Шену и глядя в глаза, издевательски шепнула: — Дарю.
Он на секунду удивленно замер, потом беззвучно ругнулся и рассмеялся. Вероника выровнялась, гордо сложив руки на груди и изображая пафос, министр с шутливой укоризной погрозил ей пальцем:
— Вы все испортили.
— Я выиграла, — развела руками она, — и вы теперь должны мне желание.
— Сколько желаний я вам уже должен? — прищурился он.
— Только это, прошлое я потратила на пони для Эйнис.
— Нет, — качнул головой он, — я чувствую себя обязанным его вернуть, эта пародия на лошадь спасла меня от скандала, так что я ваш должник. Опять. — Он криво усмехнулся и внезапно спросил: — Зачем вы подарили Эйнис духи?
— Просто так, — пожала плечами Вера, — они ей понравились, мне было не жалко, так почему нет?
Министр глубоко вдохнул, посмотрел на свой рисунок, который все ещё вертел в руках, и подозрительно нахмурился:
— Вы знали о её дне рождения?
— Да ну, — скривилась Вера, — я бы ни за что не стала дарить на день рождения распечатанные духи, их можно только отдать. Если бы я знала, я бы придумала что-нибудь получше. Не пони, конечно, но нормальный подарок.
— А почему тогда? — продолжал недоумевать министр, она чуть улыбнулась и пожала плечами. Он вздохнул и потер лоб: — Вы, похоже, не понимаете ценности своих вещей. Сейчас, конечно, я не могу позволить их продать, потому что потребовал от короля хранить ваш Призыв в тайне до осеннего бала, но сразу после него ваши вещи буду проданы с аукциона. Все, которые вы захотите продать, а я бы рекомендовал вам продать абсолютно все, чтобы не соблазнять ценителей на воровство. И поверьте, даже то, что вы считаете ерундой, будет продано за огромные деньги, за каждую мелочь будут драться, особенно за то, что сделано из синтетических материалов, которых в моем мире нет. Ваша ручка будет куплена каким-нибудь богачом, он закажет несколько копий из драгоценных металлов, а оригинал распилит на микроскопические кусочки и продаст институтам и алхимикам-одиночкам, ещё и заработает на этом. А тот пластырь, который вы Барту подарили, вообще… — он замолчал, глубоко вдохнул, как будто пытается взять себя в руки, покачал головой и прошептал: — Зачем вы это сделали? Можете считать, что вы заклеили его царапину здоровенным золотым кольцом.
