— Ну а что тогда? Он опекает тебя, как королеву… черт, да он даже королеву так не опекает! А у тебя к нему вообще какое-то слепое обожание, как у жрицы к богу, я ничего не понимаю, почему?!
— Артурчик, детка, не забивай голову сложными вещами, — ласково улыбнулась Вера, — ведь ты живешь в таком простом, понятном мире, зачем оттуда выбираться? Еда, секс, самолюбование — что ещё нужно для счастья?
— Очень смешно, — скривился маг. Помолчал, повздыхал, потом ссутулился и махнул рукой: — Ладно, всё, проиграл так проиграл. Иди сюда, я на тебя щит поставлю.
Вера подошла к нему, маг провел ладонью над её головой, заставив передернуть плечами от липкой прохладной волны, кивнул:
— Всё.
— Спасибо, — она вернулась к столу, он раздосадованно поклонился и ушел, нервно шаркая подошвами и бубня под нос.
Вера дождалась, пока его шаги стихнут у портала, и сказала в потолок:
— Вам было весело, да? Не стыдно над маленькими издеваться?
Улыбнулась сама себе и покачала головой, прекрасно понимая, что конечно же, не стыдно.
«Господину министру стыдно только просить еду, больше его совесть ни за что не отвечает.»
Быстро поела и с чашкой в руках пошла за стол. Стала перебирать чертежи, откладывая те, которые возьмет с собой, печально вздохнула, посмотрев на угол стола, где раньше лежали чертежи швейной машины.
«Интересно, имеет смысл ждать их обратно? Или проще начертить ещё раз с нуля? Наверное, проще — второй раз всегда получается быстрее и лучше.»
Когда час, выделенный на сборы, прошел, Вероника была полностью готова — одета, умыта, с полной сумкой чертежей и с кобурой под курткой. В последний момент захватив со стола испорченные двойником «часы истины», она достала ключ и с волнением вставила в замок. Он подошел, Вера улыбнулась, ощущая странную дрожь во всем теле, как будто злой мир наконец разжал мертвую хватку и отпускает её на волю.
Закрыв за собой дверь и подергав ручку для пущего спокойствия, она сбежала по ступенькам и вышла на улицу. Было солнечно, хоть и довольно холодно, она подумала что погорячилась, оставив куртку расстегнутой, и застегнулась под самый подбородок, с улыбкой осмотрелась, поймала взгляд чопорного старика с противоположного конца улицы, он улыбнулся ей в ответ и Вероника смущенно опустила глаза, он тихо рассмеялся.
Было хорошо. Свежий воздух щекотал нос, привыкший к смоговому городскому коктейлю из выхлопов и шинной пыли — здесь дышалось совсем не так, как в родных мегаполисах. Солнце играло бликами на гранях облицовочных плиток богатых фасадов, редкие деревья были уже совсем желтые, хоть ещё и не начали терять листья.
«Осень. Перемещение украло у меня лето, от начала до конца. И день рождения украло, когда мне его теперь отмечать, в день Призыва? Хотя, до него ещё нужно дожить.»
Она мысленно махнула рукой и решила наслаждаться настоящим моментом, раз уж он так неожиданно хорош. Рынок пестрел и шумел голосами, некоторые торговцы узнавали Веронику и улыбались как знакомой, она кивала им и улыбалась в ответ, но проходила мимо. В лавке механика Валента было людно, Вера пристроилась в конец очереди и тихонько рассматривала выставленные на прилавке часы, расслабленные мысли текли приятными, не обременяющими мозг путями — в основном, вокруг министра Шена. Господин министр смеётся, господин министр строит из себя жертву, господин министр спит в её постели…
— …а это тот самый знак, да, «протяни руку»?
Вера вздрогнула, резко возвращаясь в реальность, выпрямилась и поднялась на цыпочки, пытаясь рассмотреть спрашивающего поверх плеча стоящего перед ней в очереди. Этого парня она точно не знала, голос был незнакомый. Мастер Валент прогудел своим неспешным басом:
— Да, это он. Только я его тебе не поставлю.
— Почему, боишься? — усмехнулся покупатель, мастер хохотнул:
— Не боюсь, а удачу прогневить не хочу. Вот зайдет госпожа Вероника в следующий раз, я спрошу. А пока нет.
— Неужто ей жалко будет? Мастер, ну поставь, уезжаю вечером уже, удача позарез нужна!
— Ты, дружок, самого главного не понял, — усмехнулся мастер, — руку надо протягивать, чтобы дать, а не чтобы себе побольше нагрести.
— Да я понял…
Вера пораженно округлила глаза и зажала рот ладонью, чтобы замаскировать смешок. Но стоящий перед ней покупатель что-то услышал и обернулся через плечо, пораженно вздернул брови и расплылся в улыбке, склоняя голову:
— Госпожа Вероника, доброго дня вам.
— Здравствуйте, — смущенно кивнула Вера, пытаясь сообразить, почему её знает человек, которого она точно не знает.
«Это из-за того, что вместо меня по рынку ходила моя подделка. Теперь я буду улыбаться всем незнакомцам, отлично.»
Препирающиеся у стойки тоже повернулись к ней, мастер Валент широко улыбнулся, а клиент, оказавшийся смуглым чернявым южанином, смущенно опустил глаза и поклонился. Вера кивнула мастеру:
— Здравствуйте.
Он улыбнулся шире и довольно потер ладони:
— И вам доброго дня, госпожа Вероника. Рассудите, а? Парень хочет себе вашу печать на часы. Сделать?
— А зачем тебе позарез нужна удача? — заинтригованно подняла брови Вера, подходя к парню, тот буркнул:
— Надо. Очень, — поднял голову и Вера заметила, что он рассматривает её правое запястье, на котором она перед выходом написала «протяни руку» кисточкой, довольно коряво и наспех. Она спрятала руку поглубже в карман, парень усмехнулся и посмотрел на мастера: — У неё просто так на руке написано, без всяких. Может, мне тоже написать?
Мастер поднял вопросительный взгляд на Веронику, она фыркнула и развела руками:
— Да пиши, ради бога.
— Ага, оно не сработает тогда, — насупился парень, мастер Валент рассмеялся, Вера посмотрела на него с шутливой укоризной:
— Что за маркетинговый ход с моими корявушками?
— Да такое вот дело, госпожа, — весело прищурился мастер, — ходят по рынку слухи, что к кому вы ни подойдете — всем удача приваливает, без разницы, купили вы что-то или поговорить просто остановились. Сайдэ как мешок припав вам сторговал, так у него прибыль поперла, Ефим на той неделе внезапно дочь замуж выдал, очень удачно, хотя уж не надеялся, она болела у него. Южане раньше срока мандарины продали, очень выгодно, пока свежие. И хотят идти караваном домой, надеются через перевал успеть до снегов, а это большая радость, время сэкономить и идти в комфорте. — Вера округляла глаза всё больше, мастер посмеивался, наконец вздохнул и развел руками, очерчивая свою лавку: — А я, грешным делом, нарисовал себе на часах такой же знак, как у вас, — он изобразил смущение и пробормотал, теребя ремешок часов: — Понравилось. И клиенты ко мне пошли щедрые и не вредные. Не то чтобы я раньше недостаток испытывал, — шутливо насупился мастер, — но новые клиенты — оно всегда приятно. И один южанин ко мне пришел часы подремонтировать и заметил ваш знак, сказал, что уже видел такой, спросил, что значит. Ну, я объяснил. А он, видать, своим всем рассказал, кому интересно было. И теперь ко мне ходят не за часами, а за знаком на ремешке, да только я никому его не ставлю, чужих богов прогневить не хочу.
