— Да, нету.
Вера осмотрелась, только сейчас обращая внимание, что вся комната засыпана пухом и перьями, косметика, белье и прочие вещи из ящиков валяются грудами по полу, с кровати сброшено одеяло, простыни мятые, комом собраны на одном углу кровати.
— Кухня, ванная? — рявкнул тот же голос, — бачок разбирали?
— Нет ещё. Я сейчас разберу.
— Я сам разберу, продолжайте здесь.
В коридоре раздались тяжелые шаги, Вера за секунду выбрала из двух вариантов тихий и схватилась двумя руками за амулет, подцепила ногой разорванную подушку и буцнула в дверь.
Звук получился слабый, но его услышали. Мужчина, уже открывший дверь ванной, остановился на пороге и развернулся, скрипнув подошвами по доскам пола, Вера смотрела, как поворачивается ручка двери и глубже загоняла ногти в щель между двумя створками амулета-книжки, сейчас, вот-вот…
Вор не открыл дверь даже на треть, когда увидел Веру, все понял и потянулся за висящим на поясе револьвером.
Она успела раньше. Первые несколько секунд она не верила, что успела, жадно смотрела на его решительное лицо, четко прорисовавшиеся от напряжения мышцы предплечья — здоровенный мужик, она бы с ним ни за что не справилась.
«Магия, детка. Теперь мне жить именно так.»
Изменений в статусе подельника никто пока не заметил, Вера подумала, что он застыл прямо в дверях, она сможет пролезть теперь только между его широко расставленными ногами.
«И полезу. Где я только сегодня не лазила, подумаешь, ноги.»
Она осторожно сошла с кровати, достала револьвер, сняла с предохранителя. Потянула дверь на себя, радуясь, что она не скрипит, открыла на всю, подперла валяющимся на полу комом белья, опустилась на колени и скользнула обеими руками по полу между ботинок вора, проползая в коридор. И увидела выходящего из кухни второго вора. Он вытаращил круглые глаза, открыл рот, готовясь орать, Вера упала на бок и выстрелила, не целясь, амулет подавил грохот выстрела, но пуля прошла насквозь, со звоном вынесла стекло окна в коридоре, мужик сдавлено вскрикнул, ошарашенно закрывая руками кровоточащую дыру в груди, а Вероника звериным слитным движением прыгнула через коридор в ванную, врезалась плечом в дверь, подобрала ноги и вкатилась внутрь, вскочила и плотно закрыла дверь.
Зачем, она не думала, глупая инстинктивная жажда воздвигнуть препятствие между собой и неизвестной опасностью.
«Их точно больше двух, куда теперь, куда?!
Загнала сама себя в ловушку, дура, лежала бы себе на полу, там отлично видно весь коридор, черт!»
Она посмотрела на еле видный в темноте толстый край ванны, обнадеживающе массивный.
«Чугун? Пуля его не возьмет. Если залезть внутрь…»
В коридоре раздались одинокие медленные шаги, осторожные, перекатами. Скрип-скрип. Ещё раз, ближе, скрип-скрип.
«Наверх. Люди никогда не смотрят наверх.»
Она мягким кошачьим движением встала одной ногой на край ванны, потом второй. Потом убрала одну руку с револьвера, с усилием, как будто по живому отрывала, быстро вцепилась в рубашку на лопатках и рванула вверх, снимая её и оставляя болтаться на одном рукаве. Уперлась ногой в стену у двери, свободной рукой в противоположную стену над ванной, выпрямилась, упираясь голыми и липкими от пота лопатками в плитку стены.
«Видел бы меня брат, так убедительно я спайдермена ещё никогда не изображала.»
Скрип-скрип. Пауза, тяжелое дыхание.
Третий вор, похоже, был последним и рисковать понапрасну не собирался. Вера выпрямила руки, целясь в закрытую дверь и прислушиваясь на пределе сосредоточенности. Колени начали дрожать, она напрягла ноги сильнее, до боли, по спине медленно стала красться от лопаток вниз капелька пота.
«Долго я так не провишу, я не спайдермен.
Черт, кто вообще решил, что люди не смотрят наверх?!»
За дверью зашелестела одежда, Вероника была почти уверена, что знает, где он стоит. Если бы у неё было больше патронов, она бы рискнула.
Резкий грохот выстрелов заставил её дернуться и чуть не свалиться, в двери появилось четыре дырки, обозначив очень умно распределенные цели — в пол под ванной, в саму ванну слева и справа, в дальний угол, где унитаз и раковина. Туда нужно стрелять, только стоя практически в углу коридора.
«Он выстрелил четыре раза, чтобы оставить два патрона. Дадим ему шанс избавиться от ещё парочки.»
Вера вытащила из-под пояса туфлю и бросила в угол, на унитаз. Ещё два выстрела не заставили себя ждать и Вера тоже, наконец, решилась — в угол, на уровне пояса.
Она застыла, не дыша, чтобы не наглотаться дыма, вслушиваясь до звона в ушах. В углу раздался тихий шипящий мат и частое дыхание.
«Один патрон. А сколько у него?»
Дырявая дверь пропускала немного света, в узких лучиках клубился дым, Вера поняла, что ноги уже не просто дрожат, а вот-вот подогнутся, смирилась с тем, что слезать всё-таки придется, и осторожно убрала одну ногу, почти упав и еле успев схватиться руками за ванну. Возблагодарила свою глупую фантазию и амулет — если бы не он, грохот получился бы офигенный. Вжалась в стену у двери, прислушиваясь и не дыша. Было тихо. Потом от угла раздался надсадный кашель, внизу, на полу. Она ждала, убрав дрожащий палец со спускового крючка и желая удачи себе и своему обожаемому последнему патрону, в этот момент она любила его, как родного.
Кашель прекратился, вор забормотал что-то несвязное, по полу заскрипели неуверенные движения — то ли ползет, то ли ранен и уже не помнит себя.
«Прикидывается.»
Это ощущение было несомненным, Вероника ждала, настраиваясь на один безошибочный выстрел. Время шло, сердце, поначалу колотившееся как бешеное, уже начало успокаиваться.
И тогда ползущий мимо двери вор чудом ожил, рванул на себя дверь и лежа прицелился в тот угол, куда она бросила туфлю. Его голова была так близко, что когда он понял свою ошибку, было уже поздно. Она выстрелила почти в упор, мозги расплескало по двери, полу, стене коридора и по стоящему в дверях спальни обездвиженному. Тело без половины черепа медленно упало на бок, Вера смотрела на него и с ужасом представляла, что это был не последний, что сейчас из гостиной выйдет ещё один.
«И что я тогда буду делать?»
Взгляд нашел револьвер в мертвой руке лежащего на полу, она поморщилась — Миротворец, она выстрелит из него только один раз и больше стрелять не сможет. Наклонившись, она отвернула полу его куртки, нашла пустую кобуру и свернутые трубкой чертежи «Катюши».
«Хрен тебе, а не художественное виденье военной техники госпожой Вероникой. Что вы ещё у меня хотели забрать?»
Она вытащила мятые листочки, переступила труп и опять поползла по полу между ботинок самого здорового, стараясь не вымазаться в крови. Выпрямилась, поняла, что едва достает ему до груди, махнула рукой и стала обшаривать его карманы. Вытащила свои чертежи, рисунки, ещё какие-то бумажки, выключила «купол тишины» чтобы не разряжался, прошла к кровати и взяла с неё свою сумку и куртку, затолкала мятые листы в сумку, между аккуратными баночками из аптеки.
