— М, — он кивнул, как будто сделал какие-то выводы, Вера прикусила губу, сдерживая смешок, и взяла поднос с чашками и заварником, обернулась через плечо:
— Захватите фрукты.
— Хорошо, — он взял тарелку и вышел следом за ней, погасил свет на кухне, стало ещё темнее.
Эта атмосфера вызывала у Вероники какую-то обречённую слабость, желание забиться в кресло и укутаться одеялом по глаза, растворяясь в тепле и тая от счастья, что он просто рядом, она шла осторожно и медленно, пол плясал под ногами, как палуба корабля.
«Что вы со мной делаете, господин министр…»
— Вера?
— А? — она обернулась, увидела его совсем рядом и не отвела глаз, глядя в его потемневшие от полумрака глаза, в которых было что-то такое, что не отпускало, вызывая желание подойти ближе. Ей казалось, мир застыл, огонь прекратил трещать, сердце замедлило ритм… он закрыл глаза:
— Ничего.
Обошёл её и поставил блюдо с фруктами на столик между кресел, Вера поставила туда же чашки, налила чай и подала одну министру:
— Прошу.
— Спасибо.
Она тоже села, сбросила туфли и забралась в кресло с ногами, юбка в процессе задралась, показав штаны, министр криво улыбнулся:
— Вы верны своему стилю.
— Так удобнее и теплее, — смущённо буркнула Вера, поправляя юбку, умостилась поудобнее, подтянула колени к груди, поставила на них чашку и блаженно вздохнула:
— Тёплышко…
Министр прыснул и рассмеялся, чуть не облившись чаем, поставил чашку на столик и смахнул с рукава несколько пролившихся капель, посмотрел на Веру:
— Никогда не выражайтесь так в обществе.
— Почему? Боитесь, что все обольются? — шкодно прищурилась Вера, министр опять рассмеялся и кивнул:
— Все не все, а я уж точно.
— Чем вам не нравится слово «тёплышко»? — сделала невинные глазки Вера, он опять рассмеялся, ответил:
— Просто смешно звучит.
— На каком языке?
— На цыньянском, конечно. Я почти всегда слышу вас на цыньянском.
— Почему? Вы же столько времени провели в Карне, а до сих пор думаете на цыньянском?
— В Империи я провёл гораздо больше времени, — он взял чашку, откинулся на спинку кресла, посмотрел в огонь, невесело улыбнулся и перевёл взгляд на Веру: — Я не хочу об этом говорить.
— Не будем, — кивнула Вера, отпила чая и тоже стала смотреть в огонь. — Рассказывайте.
— Лучше вы рассказывайте, — чуть улыбнулся он, отводя глаза. — На чём мы остановились?
— На том, что любовь не всегда приносит счастье, — почти шёпотом сказала Вера, министр опустил глаза, она улыбнулась, — на том, почему люди обнимаются. На моём деревенском поведении.
— Это было грубо, — чуть смущённо улыбнулся министр, Вера пожала плечами:
— Зато честно. А ещё раньше вы спрашивали, как это происходит в моём мире, когда люди друг другу… что?
— Интересны, — чуть улыбнулся он, бросил на Веру подчёркнуто-невинный взгляд и тут же отвёл. — Я смотрел ваши фильмы. Без перевода, конечно, очень информативно, — Вера прыснула, он закатил глаза, — а моя единственная попытка услышать перевод позорно провалилась.
— Я уже смотрела этот фильм, могу так рассказать. Вы на каком моменте уснули?
Он смущённо закрыл лицо ладонью, она рассмеялась.
— Почти сразу, — виновато ответил министр, опустил голову и с досадой выдохнул: — У вас такой расслабляющий голос… — Вера тихо рассмеялась, он улыбнулся: — Я как-нибудь обойдусь без полного перевода, мне интересно, что она ему написала? — Вероника непонимающе нахмурилась и он уточнил: — Секретарша чиновнику.
— А, — кивнула Вера, пожала плечами, — да ничего особенного, просто поздравила с Новым Годом и подписалась «сердечно ваша», это… вроде как… довольно интимная подпись, начальнику так не пишут.
— Ясно, везде свои тонкости, — он невесело усмехнулся, отпил чая, стал смотреть в огонь. Вера смотрела на него и пыталась угадать, о чём он думает, судя по глазам, мысли были не из весёлых.
— О чём задумались? — шутливо прошептала она.
— О тонкостях, — вздохнул он, ненатурально улыбнулся: — Продолжайте, вы не ответили на вопрос.
— Ой… — она тяжко вздохнула, потёрла лоб, — даже не знаю, с чего начать. У нас запросто знакомятся на улице. Не все, конечно, это требует определённой смелости с обеих сторон, но всё равно. Хотя чаще отношения возникают между теми, кто уже знаком по работе, учёбе, или общается в одной компании. — Она замолчала, задумалась, что ещё сказать, он спросил:
— Я видел в вашем телефоне короткие видео с вашей ужасной музыкой, где люди знакомятся за стойкой таверны или во время танцев… — Вера криво улыбнулась и качнула головой:
— Это другое, в клубах просто снимают себе компанию на ночь. Чаще всего, на том всё и заканчивается. Бывают, конечно, исключения, но отношения, которые начались с ни к чему не обязывающего секса, вряд ли будут долгими и прочными.
Министр поражённо зажмурился, Вера рассмеялась, взяла с блюда ломтик персика и откусила, блаженно прикрыла глаза:
— А ваша коняка знает толк.
— Бес ест всё, — фыркнул министр, тоже взял себе персик и задумчиво посмотрел на него, — а долгие и прочные с чего начинаются?
— Это у всех по-разному, — вздохнула Вера, — люди общаются в компании или по интернету, потом начинают гулять только вдвоём, потом признаются и начинают встречаться — конфетно-букетный период, романтика, все дела. Если они уже взрослые и живут сами, то приглашают друг друга к себе, отмечают вместе праздники, иногда остаются друг у друга на ночь или выходные. Это может длиться годами. Рано или поздно они принимают решение съехаться, живут вместе, этот период тоже может длиться годами. Потом, если уже вообще всё серьёзно и понятно, что они оба готовы жить долго и счастливо вместе, тогда уже знакомство с родителями, свадьба-дети-ипотека.
— В это сложно поверить, — тихо сказал министр.
— На самом деле, это началось не так давно, лет пятьдесят-сто назад свадьба была великим событием, меняющим жизнь, до свадьбы были только свидания, провожания домой и целомудренные поцелуи, а после свадьбы уже молодые жили вместе. Но в моё время свадьба ничего не меняет, это просто очень дорогой праздник, после которого жизнь идёт как шла.
— Да, — криво усмехнулся министр, — и вы говорите, что в моём мире всё сложно! В моём всё проще некуда. Понравилась девушка, пошёл к её отцу, договорился, свадьбу сыграл и она твоя до самой смерти, она уже никуда не денется.
— Девушки, наверное, в восторге, — съязвила Вера. Министр перестал улыбаться, пожал плечами:
— Девушек никто не спрашивает, — помолчал и добавил, — в Империи. В Карне спрашивают, даже в брачном обряде есть вопрос, согласна ли она на этот брак. В Империи брачный обряд проходит в тишине, в Ридии говорит только жрец, но там родители учитывают мнение девушки, хоть оно и не играет решающей роли. У них по этому поводу множество книг и пьес написано, как девушек выдают за нелюбимых и они сбегают с любимыми.
