— Нет.
— Пойдём вместе на рынок, я вам покажу. Хозяин ювелирной лавки коллекционирует редкие камни, у него есть метеорит, красивый нереально.
— Здорово. — Вера улыбнулась, опять разблокировала телефон, — скоро семь.
— Да? А почему так темно?
— Дождь на улице.
Он замолчал, прислушиваясь, по стёклам действительно еле слышно стучали мелкие капли, министр печально вздохнул и сказал:
— Не пойду на тренировку. Всё равно после Тяжёлого Дня стресс снимать, какая разница. Обойдутся без меня, ничего с Артуром не случится, если он один день походит небитым, — опять вздохнул и тоном капризного жадины потребовал: — Ещё космоса!
Вера тихо рассмеялась и стала рассказывать.
Дрова в камине почти догорели, серый рассвет за окнами почти не давал света. А ей казалось, этот мир ещё никогда не был таким ярким.
Картинки в папке закончились, министр посмотрел на часы и с печальным вздохом сел ровно, взлохматил волосы:
— Пора собираться. Я пойду, наверное, в ванную, взбодрюсь, а вы приготовьте пока что-нибудь, хорошо?
«Отлично. Я бы хотела, конечно, с вами, но так тоже хорошо.»
Она молча кивнула, он улыбнулся и ушёл. Вера пошла на кухню, сделала тесто на оладьи и к тому моменту, как он вернулся, успела пожарить первую партию.
Министр остановился на пороге, Вера окинула взглядом его мокрые волосы, полотенце на шее, кивнула на мокрую безрукавку и шутливо спросила:
— Эта штука вообще снимается?
— Только вместе с кожей, — криво улыбнулся министр, подходя ближе и выбирая из тарелки оладушек.
— Осторожно, горячее, — буркнула Вера, он кивнул и откусил половину, она закатила глаза: — Вы никогда меня не слушаете!
Он рассмеялся, прожевал и кивнул:
— Правда горячее.
Вера бросила на него полный праведного негодования взгляд и придвинула блюдце со сметаной, министр просиял:
— То, что надо! — взял ещё оладушек и блюдце во вторую руку, довольно вздохнул: — Прогуливаю тренировку, ем сладкое, нарушаю режим, веду себя крайне невоспитанно… Видел бы наставник — бил бы меня посохом.
— В этом прелесть быть взрослым, — пожала плечами Вера.
— Приходится бить себя посохом самостоятельно? — фыркнул министр, она улыбнулась и стала снимать со сковородки вторую партию, отодвигая остывшие в сторону. Министр взял ещё, прожевал, шутливо нахмурился: — Если я растолстею, что вы будете делать?
— Расширять дверные проёмы, — серьёзно сказала Вера, министр прыснул и зажал рот ладонью, пытаясь смеяться и жевать одновременно, справился, отдышался и оглянулся на дверь, медленно качнул головой:
— Нет, таким толстым я никогда не буду, — посмотрел на блюдо с оладушками и перестал улыбаться, — надо с этим завязывать. — Помолчал, повздыхал и взял ещё один, заявив ему: — Утром можно!
Вера рассмеялась и взяла один себе.
Министр достал себе чашку, набрал воды, Вера обернулась:
— Может, чай?
— Некогда, — качнул головой он, — скоро Двейн придёт, а мне ещё одеваться. Это официальный визит, я должен быть в цыньянском костюме, а под него сложно прятать оружие.
— Вы везде с оружием ходите?
— Да. Это не раз спасало мне жизнь, — пожал плечами министр, допил воду и интригующе улыбнулся: — Поможете выбрать костюм?
Вера здорово удивилась, но кивнула и выключила плиту, пошла следом за ним в спальню. Министр открыл дверцы шкафа, которые Вера до этого открывала только раз, чтобы убедиться, что там занято, и найти себе другую полку. В шкафу висели костюмы, похожие на те, что она видела в цыньянском квартале, министр сделал широкий приглашающий жест и сел на кровать:
— Выбирайте.
— Да тут роскошный выбор, — иронично фыркнула Вера, — ощущается ваш вкус. Чёрное, чёрное или чёрное? Хм, а может быть, чёрное? Хотя, нет, чёрное уже было, в этот раз попробуем… чёрное. — Министр с улыбкой смотрел, как она обезьянничает, Вера сделала удивлённые глаза: — О, боже, как неожиданно, смотрите, чёрно-серый! Вот это да… А дальше вообще серо-чёрный! А этот почти весь серый. Какой же выбрать? — Вероника передвинула несколько вешалок и поражённо отшатнулась, изобразив шок от лицезрения бледно-синего костюма с белой отделкой на воротнике и рукавах, схватилась за сердце и повернулась к министру, громко шепча: — Вас заставили, да? Вас шантажировали?
— Да, — кивнул министр, — вы угадали, это обязательный костюм. Все, что правее — обязательные, из них можете не выбирать.
— Хм, — она заинтересованно перебрала цветные костюмы, поморщилась на бледно-жёлтый: — Ужасный цвет… А вот этот мне нравится, — она отодвинула все, развернула к себе тёмно-красный комплект с чёрно-золотой вышивкой, улыбнулась: — Да, вот этот вам пойдёт.
— Это свадебный, — усмехнулся министр, — выбирайте из тех, что слева.
— Ладно, — Вера смутилась и осторожно отодвинула цветные костюмы в сторону. Услышала приглушённые шаги и голос Артура: «Господин?», обернулась и сделала честные глаза: — Это не я.
Министр беззвучно рассмеялся и прошептал с бессовестной улыбкой:
— Сейчас я буду пересдавать свою четвёрку с минусом. — Дьявольски усмехнулся, набросил пиджак, что-то сделал с безрукавкой и она распахнулась на груди, заставив Веру вспыхнуть и округлить глаза.
— Господин? — голос Артура раздался ближе, министр убрал полы безрукавки за спину так, что пиджак казался надетым на голое тело, взлохматил волосы, поставив их дыбом, повернулся к Вере и многообещающе прошептал:
— И последний штрих, не пугайтесь.
Она испугалась.
Он шагнул к кровати, с ехидной улыбочкой взялся за углы одеяла… и набросил его на замершую в шоке Веру. Она пикнуть не успела, как он подхватил её вместе с одеялом, перевернул и бросил на кровать, оставив выпутываться самостоятельно.
— Господин?
— Что?!
— Барт сказал, чтобы я разбудил вас в без пяти восемь.
— Барт тебя шикарно подставил. — Вера наконец выбралась из-под одеяла, убрала с лица волосы и смогла рассмотреть красного от смущения и злости Артура, стоящего в дверях и не знающего, куда деть глаза. — Я сказал, чтобы меня не трогали до восьми, кто тронет, тот пожалеет.
— Дадите разрешение на дуэль? — хмуро буркнул маг.
— Не дам, он стажёр. Но просто на мечах можешь из него хоть отбивную сделать, я пригласил его на утреннюю тренировку, а сам не пойду, так что ты без пары.
Артур бросил короткий взгляд на встрёпанную Веру, лежащую на кровати среди мятых одеял, смутился и отвернулся:
— Разрешите идти?
— Двейну передай, чтобы одевался официально и ждал меня у портала, мы едем в дом Хань. Иди.
