— Вы в порядке?
— Да.
"Дзынь."
— Вера, ложитесь спать, мне нужно разобраться с накопившимися делами, я приду ближе к обеду, если уснете, я не буду вас будить. Ложитесь сразу, хорошо?
— Хорошо.
"Дзынь."
— Вера, — он поставил на ее на пол, заглянул в глаза, что-то там увидел такое, что заставило обнять ее до хруста костей, она напряглась и он отпустил, мягко погладил плечи, сказал на ухо: — Спать, Вера, прямо сейчас, вы очень устали. Выспитесь, и мы со всем разберемся. Хорошо?
— Да.
"Дзынь."
— Ложитесь. И чтобы спали хорошо, я проверю. Я буду работать с документами в кабинете прослушки, включу на полную громкость, и все время буду слушать, как вы дышите. И если мне покажется, что вы спите недостаточно крепко, я приду и поучаствую. Ясно? Не заставляйте меня отрываться от работы.
— Хорошо.
Он постоял, прижавшись к ней, еще немного, потом на секунду прижал сильнее и отпустил. Еще раз заглянул в глаза, как будто безмолвно требуя какую-то безмолвную клятву, она кивнула, соглашаясь на что угодно, он чуть улыбнулся и ушел в портал.
А она осталась стоять и смотреть ему в спину, думая о шаманке Янвере и о том, как бы с ней встретиться так, чтобы никто не узнал.
Бонус
Она отрезала последнюю нитку и подняла голову. У портала стоял Двейн, растерянный, немного мятый и сонный, он забыл поклониться, не поздоровался, Вера поджала губы и улыбнулась, втягивая голову в плечи, как нашкодившая маленькая девочка:
— Я слышала, ты пояс потерял?
— Да.
— А я нашла! На, — она протянула ему пояс одной рукой, второй пряча за спину иголку с ниткой.
Он подошел и взял, стал рассматривать, как будто не мог в это поверить, удивленно посмотрел на Веру, ожидая объяснений, она сделала большие честные глаза:
— Он уже был такой, когда я его нашла.
"Дзынь."
Его брови поползли еще выше, она вытаращилась еще невиннее:
— Оно само!
"Дзынь."
Двейн продолжал переводить взгляд с пояса на Веру, на лице было недоумение и легкое опасение, что он чего-то не понимает и его пытаются надуть. Наконец он собрался и тихо спросил:
— Чем я заслужил?
— Ты няшный, — довольно прищурилась Вера, он крепко зажмурился и на секунду улыбнулся, но когда открыл глаза, опять выглядел настороженно, медленно качнул головой:
— Я не понимаю.
— Мне хочется, чтобы ты был довольным и счастливым.
Он медленно качнул головой, молчаливо отвечая — не верю.
Она перестала дурачиться и сказала чуть серьезнее:
— Мне показалось, что ты вчера был грустным. Господин Всезнайка считает, что ты расстроился из-за того, что лечение затягивается.
— Оно затягивается, — кивнул Двейн, Вера улыбнулась с максимальным оптимизмом:
— Не переживай, Док у нас теперь чудотворец, он и посерьезнее проблемы решал, с тобой точно справится.
— Было бы отлично, — напряженно улыбнулся Двейн, опять посмотрел на пояс.
— Персики — символ здоровья, я решила попробовать, вдруг прокатит. А не прокатит — ничего страшного все равно не случится, это просто вышивка.
— Спасибо, — он неуверенно улыбнулся, взял пояс чуть по-другому, стал рассматривать еще внимательнее. На секунду поднял взгляд на Веру и смущенно сказал: — У вас очень хорошо получается. Все будут задавать вопросы.
— Правду всем говори, — отрывисто кивнула Вера, — говори: "Вера-святая-Призванная вышила, потому что я няшный".
Он на миг не сдержал улыбку, гораздо шире и непривычнее, чем всегда, еле заметно поклонился и развернулся уходить. Остановился и взялся за лоб:
— Вам принести ужин из столовой?
— Нет, у меня полно еды. Там, кстати, твой кусок торта лежит, подписанный, не ошибешься. Приходи на чай после работы.
Она так задумалась, что прошла мимо лавки госпожи Виари, а когда поняла это, то постеснялась посреди дороги разворачиваться кругом, и решила сделать крюк, обойдя квартал. Цыньянские лавки и закусочные были так похожи друг на друга, что она не сразу поняла, что свернула на ту улицу, где раньше был "Большой красный Ухан", до того, как его перенесли на другую сторону дома. Эти воспоминания оказались внезапно приятными, она думала о том, что тогда злилась на людей и обвиняла их в предвзятости, а сейчас вспоминала ладошку Дэми в своей руке, и на душе становилось теплее.
Впереди показалась закусочная, в которой они пили чай и раскрашивали корабли, внутри началось оживление, из-под навеса выскочил толстый хозяин, просиял и резво поклонился до земли, вопя:
— Госпожа, как давно вас не было!
— Добрый день, — вежливо улыбнулась Вера, он затараторил:
— Госпожа, окажите честь! Малышка Хи Дэ Ми часто у нас бывает, рисовала два раза!
— Здорово, — кивнула Вера, качнула головой в ответ на приглашающий жест: — Я сегодня спешу, спасибо. Счастливо.
— Заходите обязательно! — орал он ей вслед, опять впечатляя весь ряд умением кланяться до земли при таком огромном пузе, Вера улыбалась.
"Малышка Хидэми популярна, надо же. Или Хи Дэми? Или Хи Дэ Ми? Док говорил, что цыньянские имена no-карнски пишутся слитно. Фамилия, интересно, входит в имя? Надо у него спросить."
Ряд закончился и она свернула вправо, надеясь, что правильно сориентировалась, свернула еще раз, и наконец нашла лавку "Красота и здоровье Сонг", ее там уже ждали. Опрятный старичок в цветном костюме встал со ступенек и поклонился Вере:
— Госпожа Вероника, моя госпожа примет вас лично, магазин закрыт.
"Это значит, что я могу обращаться к ней на "вы", какая радость. ”
— Спасибо, — кивнула Вера, старичок открыл для нее двери, и закрыл за ней, из-за закрытой двери раздался голос госпожи Виари:
— Вероника? Входи, я тебя жду.
Вера открыла дверь и вошла. В магазине было светло и ярко, на полках добавилось баночек, на стойке сменилась композиция из веток и сухих листьев. Ширма за стойкой была отодвинута, в комнате за ширмой сидела на полу перед квадратным столиком госпожа Виари, в шелковом костюме благородных оттенков оливы и слоновой кости, с замысловатой прической, вся в золоте и белом нефрите, такая красивая в своем возрасте и на своем месте.
— Здравствуй, Вероника, садись. Угощу тебя чаем, мне прислали из Маялу, у меня там приятельница живет, древняя, как сам мир. На год старше меня, — старушка захихикала, Вера подошла и села на подушку напротив нее, поставив сумку на пол слева и расстегнув куртку. Госпожа Виари указала на короткий диванчик у стены: — Вон туда положи, не стесняйся. Это хороший чай, ты здесь надолго.
