4.32.11 НЗ-коробок и лапки
Он медленно глубоко вдохнул и приоткрыл глаза, готовясь высказаться, но его прервал голос из библиотеки:
— Господин?
Министр беззвучно выругался и перевернулся на бок, утыкаясь лицом Вере в живот, она попыталась сдержать смех, но Двейн услышал.
— Госпожа? — заглянул в гостиную, округлил глаза и опустил голову: — Господин, у меня тут пакет распоряжений, надо разобрать и решить, что подписывать. Господин?
Министр уткнулся в Веру сильнее и издал тихий полурык-полустон, она посмотрела на Двейна, кусая губы от сдерживаемого смеха, он наморщил лоб и беззвучно переспросил у нее:
— Что он сказал?
— Сказал, он не будет ничего подписывать, он котик, у него лапки.
Глаза Двейна медленно полезли на лоб, рот приоткрылся, как будто сейчас вопросит боженьку, за какие грехи он так издевается над бедным заместителем. Вера зажмурилась и кивнула, подышала, ласково сказала:
— Да, Двейн, ты сегодня — начальник отдела, решай вопросы.
Он звонко хлопнул себя по лбу, поморщился, очень тихо и спокойно сказал:
— Я не хочу быть начальником отдела, — обвиняюще указал на министра пачкой документов и заявил: — Я хочу быть котиком!
— Все хотят быть котиками, — философски вздохнула Вера, медленно перебирая волосы министра Шена, улыбнулась Двейну: — Но не всем это удается. Вот господин министр до сегодняшнего дня тоже, может быть, хотел, но не получалось. А сейчас получилось. И у тебя когда-нибудь получится, тренируйся.
— Сметану есть? — мрачно осведомился Двейн.
— Безмолвно требовать поглаживания и почесывания.
— Я уже требую. Безмолвно.
— На меня не действует, — поджала губы Вера, — найди кого-нибудь, на кого подействует, и станешь котиком.
Он медленно закрыл глаза, покачал головой и кивнул:
— Пойду тренироваться. Начну с главы разведуправления, он как раз меня ждет. Вот только с распоряжениями что делать?
— Придумай сам. У тебя же не лапки.
— Лучше б были лапки, я бы эту пачку когтями разодрал и забыл о ней. Черт.
— Не ругайся. Это же нельзя проконтролировать, иногда ты просто котик, и ничего с этим не поделаешь.
Двейн закрыл глаза и медленно глубоко вдохнул, Вера почувствовала, как мелко дрожит грудь министра Шена, сама сидела прикусывала губы, в тишине комнаты никто не дышал, пока не выдохнул Двейн.
— Пойду я. Пусть господин найдет меня, как только перестанет быть котиком.
— Обязательно. Это где-то через полчаса-час будет.
— И на том спасибо. Госпожа, — он поклонился и медленно пошел к порталу.
Шаги стихли, Вера наконец рассмеялась, министр перевернулся на спину, сквозь смех простонал:
— Боги, Вера, что вы сделали с моей жизнью?!
— Я виновата, что ли? Я вам баллончик в руки совала?
— Могли бы сказать Двейну что-нибудь другое.
— Например?
— Я не могу думать в таком состоянии. Что-нибудь не такое глупое.
— Знаете, куда идите? Я не виновата, что отдел без вас ни чихнет, ни пукнет. В моем мире начальников среднего звена знаете, как проверяют на профпригодность? В отпуск отправляют, без предупреждения, без связи, просто внезапно приходит приказ вылетать в другую страну, чемодан-билет-пока, и отдел выкручивается без него. И смотрят, как отдел справляется. Если у начальника есть толковый зам, а у работников есть план работы и четкие обязанности, то они отлично неделю без начальника живут, и руководство видит, что его можно повышать. — Задумалась, куда тише сказала: — Мои гаврики как раз сейчас подходят к черте, за которой заканчивается расписанный план. Уже нового человека нашли, скорее всего, он наверное даже учебу уже прошел. Мои вещи, наверное, растащили… — Попыталась взять себя в руки и опять улыбнулась, изображая наезд: — А вы когда в отпуске были в последний раз?
Он мрачно фыркнул:
— Я был в отпуске один раз в жизни, и я каждый чертов день мечтал вернуться на работу, потому что в отделе каменные стены, есть вода, и если кто-то и хочет меня убить, то у него есть весомая причина, а не просто потому, что я съедобен. Я из этого отпуска привез половину своих шрамов, яркие остались впечатления.
— Экстремальный туризм? Вы жили в шалаше из тростника и охотились на львов с рогаткой?
— Вроде того. Только не на львов. Львы, вообще-то, вымышленные животные.
— Да ладно? — съехидничала Вера, — показать вам фотки, как я глажу "вымышленных животных"?
Он открыл глаза, секунду посмотрел на Веру и опять закрыл:
— Серьезно? Потом покажете. У нас они упоминаются в легендах, присутствуют в геральдике, кое-где встречаются их статуи. Но заслуживающих доверия исторических свидетельств нет, и изображения сильно отличаются, примерно так же, как изображения драконов — бывают с двумя лапами, бывают с четырьмя, бывают с крыльями и без, со змеиным телом, с бычьим, с львиным. Но живого я никогда не видел, только скелет, и то неполный. Один раз видел морское чудовище, которое все называли драконом, но по-моему, это просто животное, ничего святого в нем не было, оно выстрела из пушки испугалось.
— Вы стреляли в дракона? — пораженно рассмеялась Вера, он улыбнулся: — Хотел проверить, дракон ли это.
— A если бы он разгневался и драконьей магией вас долбанул?
— Тогда я был бы уверен, что драконья магия существует.
— Ох и исследовательские методы у вас… Так что за отпуск вы себе устроили такой, что мечтали о работе каждый день?
— Не хочу об этом говорить, — поморщился министр. — Я тут, вообще-то, котик, и я безмолвно требую.
Она рассмеялась и аккуратно тронула его волосы, взяла длинную прядь и пощекотала кончиком щеку, тихо сказала:
— Я не захватила специальной кошачьей чесалки.
Он полез в карман и протянул Вере карандаш, она взяла и стала рисовать линии под волосами, он расслабился, чуть улыбнулся, через время тихо сказал:
— Док следит за моим самочувствием, круглосуточно, такое особое заклинание, как "скрепка", только более глобальное и подробное. После того, что со мной вчера было, он сказал, что будет меня специально резать и отправлять к вам зашиваться, в лечебных целях.
— Медицина на грани фантастики, — мрачно шепнула Вера, не прекращая его чесать, он приоткрыл глаза, чуть серьезнее спросил:
— Зачем вам такая большая аптечка? Столько разных обезболивающих узкого действия, постоянно с собой, вы чем-то болеете?
— О, это вы еще мой НЗ-коробок не видели! — рассмеялась Вера.
— Что это?
— Я сумочный скопидом. Ношу с собой море всего, что может мне пригодится, но при этом не пригождается почти никогда, я чаще это раздаю друзьям и случайным людям на улице, особенно прикольно это выглядит, когда кто-то рядом вздыхает в пространство: "Голова раскалывается, капец", а я подхожу и протягиваю таблетку и воду. И конфету, у меня их много. Еще часто раздаю пластыри, летом на них большой спрос, я всегда беру большую пачку. Осенью на влажные салфетки — обувь протирать. Спазмолитики популярны круглый год, особенно у девочек.
