"Хватит, возьми себя в руки."
Не получалось.
Она провернула на шее "купол тишины", осторожно укрыла министра своим одеялом и встала. Вышла из комнаты, стала бездумно бродить по квартире, всюду видя бардак и незаконченные дела — недослушанные звуковые камешки, невымытые бокалы, недоразобранные вещи из сумки, не спрятанная синяя коробка, не зашитая одежда министра Шена…
"Надо составить список и заняться по плану."
Пошла убирать. Взяла бокал и чуть не уронила.
Села на пол, держась за голову и обещая себе не работать руками, когда в голове бардак, осторожно вернула бокал на столик и пошла в ванную. Тщательно вымылась и навела красоту, не от желания выглядеть красиво, а просто чтобы отвлечься и не делать ничего серьезного, надела халат, обернула волосы полотенцем и пошла на кухню пить чай, читать веселую ерунду и смотреть котят.
Котята возымели действие — ее немного отпустило, она смогла поесть и даже немного разобраться с посудой, когда в библиотеке раздались незнакомые шаги и смутно знакомый голос:
— Господин?
Она выглянула из кухни, заранее улыбаясь, и улыбка застыла на губах — в дверях стоял Эрик. И смотрел на нее так, как будто не мог поверить в такое разочарование.
Она представила, как выглядит — в халате, в туфлях, с тюрбаном из полотенца на голове и с бокалом в руках. Вообще-то, она его мыла, но начинать срочно это объяснять было глупо.
— Так это правда… — еле слышно прохрипел Эрик, с отвращением проводя медленным взглядом по ее телу снизу вверх, покачал головой и выдохнул: — Мне все говорили, я верить не хотел. Ты с ним спишь, серьезно? Почему?!
Она с усилием сделала прохладно-каменное лицо, выровнялась и отвернулась. И увидела выходящего из спальни министра Шена, полуголого, лохматого и мрачного как демон ада, которого разбудили в шесть утра после пьянки.
Он стремительно прошел мимо нее, не сбавляя скорости пересек гостиную и остановился прямо перед Эриком. Любопытство заставило ее обернуться и посмотреть — они стояли напротив друг друга, одного роста, одинаково напряженные и молчащие, Эрик смотрел на Веру, но перевел взгляд на министра Шена и быстро опустил глаза.
— Я запретил тебе говорить с госпожой, — хриплым со сна, но очень внушительным голосом заявил министр. Эрик молчал. Министр постоял перед ним еще немного, нагнетая напряжение, наконец сказал: — Тренировка через час?
— Да.
— Приходи на спарринги. Свободен.
Эрик ушел, министр немного постоял, глядя ему вслед, развернулся и пошел обратно. Остановился перед Верой, тихо сказал:
— Правильно сделали, что промолчали — не их ума дело.
Она кивнула, рассматривая свои пальцы, он помолчал, со временем успокаиваясь и начиная дышать медленнее, мягко позвал:
— Вера? — она подняла глаза, он чуть улыбнулся: — Как спалось?
Она улыбнулась и отвернулась, ужасно смущенная, он рассмеялся и кивнул:
— Ставьте чай.
Она пошла ставить чай, он пошел в ванную. Вышел через 15 минут в облаке пара, мокрый, весь красный и до ужаса ироничный:
— Спасибо, что оставили мне горячей воды. На первые две минуты. Это были прекрасные две минуты, я оценил. Признателен. В восторге.
Она зажмурилась и изобразила виноватые глазки, но долго не выдержала и захихикала, спросила:
— Сколько греется бак?
— Минут сорок.
— Буду знать.
— Знайте, — повелительно кивнул он, вытер лицо висящим на шее полотенцем и осмотрел кухню. — Завтракайте и собирайтесь, я через час пришлю Двейна, он отправит вас на рынок. Возьмите блокнот, я продиктую список покупок.
Она ушла за блокнотом, когда вернулась, он наливал чай, протянул ей чашку и сам пошел за стол, на полпути внезапно замедлив шаг. Вера обернулась, он с задумчивым видом перекатывался с пятки на носок, поводил плечами, как будто прислушиваясь к себе, заметил Верин взгляд и шутливо улыбнулся:
— Странное ощущение. Не болит ничего, вообще ничего, ни голове, ни старые травмы, ни даже мышцы, хотя должны бы.
Она улыбнулась и опустила глаза, он сел за стол и отпил чая, шутливо понизил голос:
— Ну что, делаем ставки — зацветет сухое дерево?
— Нет, — вздохнула Вера, — деревья от вина не цветут. Хотя один мой сотрудник как- то в герань коньяка плеснул, она пышно зацвела. Сдохла, правда, через неделю.
— А я ставлю на то, что зацветет.
Она скептично двинула бровями, но промолчала.
Они посидели в тишине, он задумчиво смотрел на блокнот, она тихо сказала:
— Большой список?
— Украшения, туфли, перчатки, веер, бальная книжка и все, что вам понадобится для прически и макияжа. И может быть, накладные ногти.
— Зачем? — округлила глаза Вера, он пожал плечами:
— Мода такая. Если не хотите, можете не делать, у вас свои есть, но они короткие, сейчас аристократки носят вот такие вот сабли, — он показал пальцами сантиметра четыре, поморщился: — Я этой моды не понимаю, и не знаю ни одного мужчины, которому бы это нравилось, но женщины почему-то от этого в восторге, и тратят на ногти большие деньги, причем и карнки, и цыньянки, как сговорились, только цыньянки носят накладные украшения, которые снимаются, а карнки расписывают ногти, как потолки храмов, и приклеивают сверху перья и камни, процедура может занимать несколько часов, и стоить дороже, чем платье. На ваши ногти будут смотреть свысока, особенно после слухов о том, что вы сами себе готовите, для благородной женщины это унизительно. Они считают, что ногти-сабли подчеркивают их высокое положение, потому что женщина с такими ногтями, ясное дело, по дому не работает.
— Но я работаю, — с улыбкой пожала плечами Вера, он нахмурился:
— Не хотели бы — не работали бы, вы сами предложили Эйнис помощь с посудой, и сами потом взялись готовить — как я понимаю, вам это нравится.
Она невесело усмехнулась и полушутливо ответила:
— Эйнис очень фиговая домработница, я лучше сама потихоньку. Хотя, готовить я действительно люблю. Не настолько, чтобы делать это каждый день, но… Посидели бы вы в четырех стенах круглосуточно без интернета, без книг и без компа, вы бы не только готовить, вы бы и вышивать полюбили. — Он молчал и сосредоточенно пил чай, как будто это требует очень много внимания, она улыбнулась ехиднее: — А серьезно, чем бы вы занимались на моем месте?
Он помолчал и с деланной небрежностью пожал плечами:
— Да тем же, чем и вы.
"Дзынь."
— Нет, я бы не готовил, конечно, но может быть, рисовал…
"Дзынь."
— …читал, у вас же есть телефон.
— Вы его забрали.
— Я вернул.
