— Вера? — он шагнул к ней и она отодвинулась, мгновенно, на автомате, сразу же поняв, что не надо было этого делать, но было поздно.
Его голос стал мрачным и прохладным:
— Все будет в порядке.
Она подняла глаза и тихо сказала:
— Вы знаете, как мы спали?
— Это не важно, у меня тренировка прямо сейчас, я расплачусь по счетам сразу, чтобы не ждать подвоха потом. Все будет в порядке, я уже установил примерную зависимость, ничего сверхъестественного мы не делали.
"Да конечно, лицом только потерлась об вас, подумаешь."
Она поджала губы и промолчала.
— Все будет хорошо. Собирайтесь, не заставляйте Двейна ждать.
— Хорошо.
Он постоял молча еще немного, потом кивнул и ушел. Она бросила недомытый бокал в раковине и пошла разбирать вещи.
4.34.2 Рынок и оживший мертвец
Двейн пришел ровно через полчаса, она как раз успела разобрать корзины с новой одеждой и немного прийти в себя, по ощущениям это чем-то напоминало онлайн- шопинг — всегда сюрприз. Часть вещей смотрелась вполне привычно и даже неплохо, часть она вообще не представляла, каким образом надевать, фантазия предлагала варианты разного уровня адекватности, от "под юбку" до "на голову", она попробовала все, это немного подняло настроение. В итоге она надела новую юбку поверх старых штанов, новый свитер и новую куртку до середины бедра, жарко стало сразу, но в этот момент вошел Двейн и раздеться обратно она не успела.
— Госпожа, — он поклонился, осмотрел ее костюм, — вы готовы?
Она кивнула:
— Доброе утро. Да, один вопрос только и выходим. Что вот это такое? — она взяла со стула загадочную конструкцию из тряпочек и веревочек, показала и увидела как суровый заместитель начальника спецотдела заливается краской как школьник, ловит воздух ртом и задыхается, лихорадочно пытаясь найти выход из очевидно неловкой ситуации. Вера убрала тряпку за спину и попробовала угадать:
— Это нижнее белье, что ли? Пояс для чулок? А почему он без них тогда? И как его надевать? Или это не пояс? — он все еще не мог ничего ответить, она смирилась с тем, что от него ничего не добьется, бросила тряпку на диванчик, прикрыла другой вещью и демонстративно отряхнула руки: — Все-все, расслабься, ты этого больше не увидишь, я спрошу кого-нибудь другого.
Это заявление опять вызвало в нем бурю бессловесного протеста, Вере стало его жалко, она подняла ладони:
— Ш-ш, спокойно, я спрошу какую-нибудь женщину, наедине, на ушко. Так сойдет?
Он задумался, глубоко прерывисто вдохнул и хрипло выдохнул:
— Спасибо.
— Обращайся, — опасливо кивнула она, — всегда с радостью избавлю тебя от необходимости отвечать на вопросы, связанные с женскими особенностями анатомии.
Беднягу опять выключило от шока, Вера захихикала, взяла сумку и толкнула Двейна бедром:
— Пойдем, все, теперь правда все, обещаю. Сделаем вид, что ты только что пришел. Доброе утро, Двейн. Как делишки, Двейн?
Он взял себя в руки, осмотрел Веру с головы до ног, и тихо сказал:
— Наденьте шарф.
— Да ладно, там прямо настолько холодно?
— Это не мое желание, моя задача — проконтролировать.
Вера возмущенно фыркнула и поджала губы:
— Никто не будет мне указывать, что мне носить. Пойдем.
Он поморщился, но махнул рукой и протянул ей ладонь, они переглянулись и шагнули в портал.
Бескрайнее голубое небо над ж/д вокзалом резало глаза своей яркостью, белый капот сверкал, осколки лобового стекла летели медленно и вальяжно, вращаясь в воздухе и разбрызгивая искры. Она отвернулась, пытаясь защитить глаза, и осколки стеной врезались в ее правую щеку и поднятые в защитном жесте ладони, обжигая наждачным огнем…
— Госпожа? Госпожа! Позови Дока!
Она никак не могла открыть глаза, галлюцинация сверкала и обжигала, хотя Вера уже поняла, где находится и что происходит, но вырваться из этого никак не получалось.
— Вера! Верочка, на меня смотри! — уверенный голос Дока стал ориентиром, за который она схватилась, выходя из непрекращающегося падения по спирали, ее встряхнули, мрачный голос Двейна сообщил:
— Господин в таких случаях бьет ее по щеке.
— Изверг. Я знаю способ получше.
Что-то вспыхнуло и она открыла глаза, отшатываясь — перед носом Док держал какую-то баночку, из которой несло йодом и солью, в настолько дикой концентрации, что мерзкий вкус стал ощущаться на языке, она поморщилась:
— Спасибо, конечно… Но что это за дрянь?
— Нюхательная соль, я тебе отсыплю, — улыбнулся Док. — Водички, может быть?
— Да, было бы отлично.
— Пойдем со мной, — он ушел по коридору, Вера пошла за ним, боковым зрением глянула на сидящего за столом дежурного Эрика и сделала вид, что там пустое место. Двейн пошел за ней, в каморке Дока пахло травами и сушеными цветами, стало легче, он протянул ей кружку с водой, она выпила все и благодарно кивнула:
— Все, я в порядке. Спасибо.
— Да обращайся, — он поставил кружку в раковину, бросил на Веру загадочный взгляд: — А что случилось-то? У тебя обычно после боевых операций такая фигня. Чем вы там всю ночь занимались?
Она перестала улыбаться и ответила:
— Господина министра спросите, он вам расскажет.
— Ага, расскажет, — фыркнул Док, — куда мне идти, расскажет. Ладно, дело ваше. Идите, мне работать надо.
Док уткнулся в записи на столе, Вера чуть поклонилась у двери и вышла. И только спустя пару шагов поняла, что сделала что-то не то. Никто не заметил, она и сама не сразу заметила, но звоночек был тревожный.
"Этот мир пускает в меня корни все глубже."
Она не стала размышлять, хорошо это или плохо, молча прошла мимо следующего дежурного, Двейн остановил ее у лестницы наверх, тихо сказал:
— Госпожа, возьмите новые амулеты, — протянул пару камешков на веревочках, она надела их на шею, он убедился, что они спрятаны под одежду, продолжил: — Вы пойдете сами, я буду неподалеку, сегодня ничего непредвиденного не планируется, но если почувствуете себя плохо или захотите уйти, можете просто остановиться, я к вам подойду. Идете как обычно, через мастеровые ряды, потом через арку в восточные ряды, там зайдете к Ху Ан Ди, он поможет вам с украшениями, он предупрежден. У него в магазине я к вам подойду, расскажу, куда дальше. Можете что-то купить в открытых рядах по дороге, мы не торопимся, но в мастеровые лавки не заходите, сходите в следующий раз. Хорошо?
— Хорошо, — вздохнула она, — а что за новые амулеты?
— Щиты, — с честным лицом ответил он, с таким честным, что она не поверила.
