Глядя на маленького бледного Артема, Карина никогда бы не подумала, что его тетка – колоритная полная грузинка совершенно невероятной, экзотической красоты, прямо-таки бьющей по глазам. Расцеловав племянника, тетка с той же искренней радостью обняла и расцеловала его спутников, и Карина, чувствуя неловкость от такой теплой встречи, почему-то едва не заплакала.
- Мне вчера Эльдар Сергеевич позвонил, сказал, что мой Темочка приедет! – голос тетки звенел над небольшой толчеей в коридоре, отражаясь от старого темного зеркала и закрытых дверей в комнаты. – И с друзьями! Говорит: ну вы уж, Нина Георгиевна, не подведите! А как я подведу, когда такая радость? Проходите, ребята, проходите, сумки прямо тут пока бросьте. Руки мыть – сюда. А потом в зал, отдохнете с дороги, покушаете по-людски.
Увидев накрытый стол, ребята дружно ахнули: тетка действительно расстаралась на славу. Были здесь и воздушные золотистые хачапури, и зеленые шары пхали, и ароматная курица, и тарелки с обжигающим пряным харчо, и стройные бутылки вина, и лиловые баклажаны, и пузатый красный перец – да чего тут только не было, и Карина не удивилась, когда через четверть часа тетка Артема стала лучшим другом для всех гостей, а через час над столом уже вилась песня, текста которой до этого момента никто не знал, но слова почему-то сами слетали с языка:
Тбилисо, мзис да вардебис мхарео,
Ушенод сицоцхлец ар минда.
Сад арис схваган ахали Варази,
Сад арис чагара Мтатцминда!
Карине казалось, что это и есть самая настоящая магия, и она не удивилась, когда Артем сказал, что его тетка – известная по всей области ворожея. Официальную регистрацию она получила только в прошлом году, проводив племянника в колледж и умудрившись завязать с Эльдаром самую нежную дружбу. Неудивительно, что он позвонил ей и известил о планах своих подопечных. Кстати, Нина Георгиевна почему-то выделила Карину из всех гостей и задумчиво сообщила ей:
- Что-то мне эти синие ниточки в твоей ауре не нравятся. Кушаешь хорошо? Голова не болит?
Карина только руками развела: голова у нее отроду не болела, а ела она всегда за троих. Вспомнив, что она еще собиралась позвонить родителям, Карина, вежливо извинившись, вышла из-за стола и пошла в коридор, где в сумке лежал ее мобильник, бесполезный на территории колледжа.
К ее удивлению, связь в Дербенево была отличной. На всякий случай Карина подошла к окну на кухне, и, когда мама взяла трубку, ее голос зазвучал настолько отчетливо, словно она стояла рядом. Карина чуть не расплакалась: она и представить не могла, насколько соскучилась по дому и родителям.
- Каринка! Вот так чудо! – воскликнула мама. – Рассказывай, как ты там? Как учеба, как общежитие?
- Мам, да все хорошо, - промолвила Карина, искренне стараясь, чтобы мама не заметила, как дрожит ее голос. – У нас по четыре пары каждый день. Меня на практических хвалят… Живем хорошо, в общаге вообще классно… Мам, как вы? Как папа?
- Папа на работе, - сказала мама, и Карина поняла, что она тоже едва сдерживает слезы. – Ох, Каринка, как же я рада тебя услышать… А мы, кстати, нашли сайт вашего колледжа. Оказывается, частное учебное заведение для одаренных подростков.
- Да, - кивнула Карина и с какой-то детской гордостью добавила: – А вы и не знали, что я у вас одаренная.
- Мы всегда это знали, - серьезно сказала мама. – Ну расскажи еще. Как ты, как все вообще…
И Карина долго говорила ей об учебе, о занудной алгебре и интересной истории, о том, какие хорошие у нее соседки, и как они все вместе отдыхают после занятий – она говорила и понимала, что по щекам текут слезы. Потом они попрощались, и Карина несколько минут бездумно смотрела в окно, глядя, как бесшумно сгущаются серые сумерки, в двухэтажном доме напротив загораются огни, а во дворе на видавшей виды лавочке расположилась веселая компания самого разудалого вида, и молодой мужчина с лицом профессионального литрбольщика с матами и перематами провозглашает первый тост.
Сперва Карине показалось, что низкорослый мужичок в потрепанной джинсовой куртке, невообразимо заношенных штанах и бейсболке, надвинутой на лицо, который стоял возле фонаря, принадлежал к той гоп-компании. Впрочем, она почти сразу отмела эту мысль: мужичок не делал никаких попыток приблизиться к веселящимся выпивохам – он стоял неподвижно и изредка нервно дергал головой, словно к чему-то принюхивался. Именно это дерганье и не понравилось Карине, и она отправилась обратно в комнату, чтобы рассказать о мужичке тетке Нине и ребятам. Мало ли что…
Дойти до зала она не успела: с улицы раздались многоголосые вопли ужаса, в которых Карина отчетливо разобрала:
- Мовсесян! Мовсесян, бл*!
Бросившись в зал, Карина увидела, что ребята и тетка Нина заняли позицию у окна – так, что с улицы их было не видно. Марго махнула Карине – заползай, мол, и та осторожно, по стеночке, приблизилась к окну. Пьяная компания улепетывала так, что пятки сверкали. В окнах соседнего дома гас свет, и Карина слышала встревоженные голоса, однако во двор никто не выходил.
Мовсесян шевельнулся, и длинная горбатая тень легла на дорогу перед домом. Теперь Карина видела, что он смотрит прямо на их окна. Страх, липкий и парализующий, положил руку ей на живот и царапнул.
- Ох ты, Господи Боже мой… - выдохнула тетка Нина. – Ребята, он за вами пришел.
Егор сориентировался первым. Почти бесшумно скользнув по комнате к Карине, он обнял ее тем жестом, каким обнимал на практических, и негромко произнес:
- Я сейчас его подпалю.
- Нет! – шепотом воскликнула тетка Нина. – Егор, нет, не велю! А если не подпалишь? А если он сюда полезет?
Но Егор даже бровью не повел.
- Расслабься, - прошептал он на ухо Карине.
Легко сказать! В Карине сейчас, казалось, и клетки не было, которая не тряслась бы от страха – тем удивительнее было то, что огромный пылающий шар сорвался с их сцепленных рук и с низким гулом вылетел в раскрытое окно, оставляя за собой дымный темный след. Он с ювелирной точностью попал как раз в то место, где стоял Мовсесян, рассыпавшись огненными каплями – да только мертвец исчез за мгновение до этого. Карина смотрела туда не отрываясь: Мовсесян просто пропал. Только что был – и растаял.
Тишина, нахлынувшая на комнату, была густой – хоть режь. Во дворе было тихо-тихо: наверняка соседи, смотревшие в окна, просто лишились дара речи. Карина испуганно подумала, что тетка Нина была права: вот так налегке применять магию в поселке было как минимум неосмотрительно.
- Я скажу, что вы петарду запустили, - подала голос тетка Нина. – Молодые, горячие, никого не боитесь…
Ее голос задрожал, и женщина расплакалась, неожиданно став какой-то маленькой и очень несчастной.
***
Разумеется, огненная атака на восставшего из мертвых не осталась незамеченной. Вытерев слезы и приказав ребятам не высовываться в окно, тетка Нина вышла во двор, куда выбежали почти все соседи. Разбежавшиеся от Мовсесяна выпивохи вернулись, взахлеб рассказывая о том, как тот таращился сперва на них, а потом вылупил белесые зенки на окна. Убирая со стола и моя посуду, ребята слушали, как тетка Нина рассказывает:
