- Иди сюда, - ласково позвал ее человек. Кошка не шевельнулась: ей стало страшно так, как никогда еще не было. Тогда человек осторожно взял ее и перенес над ножом в диване.
Потом кошке стало очень больно, намного больнее, чем после удара машины – но боль быстро прошла, и кошка внезапно обнаружила, что видит мир иначе. Мир стал объемным, полноцветным, насыщенным, его краски стали глубже, а запахи тише – кошка увидела, что сидит на полу возле дивана, а ее лапы…
Ее лапы стали руками – бледными человеческими руками с грязными изломанными ногтями. Кошка испуганно посмотрела на себя и увидела обнаженное девичье тело: тощее, покрытое какими-то омерзительными на вид разводами. Кошка поднесла руки к голове и нащупала сбившиеся колтуны волос. Пальцы скользнули по лицу, и, нащупав человеческий нос, щеки, губы, кошка поняла, что вернулась.
Человек сел с ней рядом и бережно взял ее руки в свои. Кошка сначала отпрянула, но потом опасливо придвинулась к тому, кто ее вернул и мяукнула.
Из горла, отвыкшего от человеческой речи, вырвался сдавленный хрип.
Елена махнула рукой, и картинка на листке угасла, а сам листок медленно опустился на стол. Девушки сидели молча, и у всех в глазах стояли слезы. Маша так и продолжала гладить Елену по руке.
- Мне тяжело знать, что у него есть от меня секреты, - негромко сказала Елена. – Я прекрасно понимаю, что у него своя жизнь, а у меня своя. Но я думала, что имею право знать хотя бы основные вехи.
Она поднялась со стула и медленно пошла к выходу. Марго, придавленная чувством своей вины, подала голос:
- Лен, ты куда?
Елена нагнулась к своей кровати и, взяв блокнот, ответила, не обернувшись:
- Я ошибалась.
После ее ухода девушки несколько минут пребывали в задумчивом тягостном молчании, словно переживая заново все, увиденное на листке. Потом Марго тряхнула головой, будто сбрасывая с себя оцепенение, и с искренней печалью промолвила:
- Говорила мне бабка Лулуди: молчи, за умную сойдешь.
- Лучше от тебя, чем от кого-то другого, - решительно вставила Карина. Она сидела на своей кровати, скрестив ноги по-турецки, и задумчиво перебирала пестрые стеклянные бусины на поддельном пандоровском браслете на левом запястье. – Тоже, беда прям. Как ребенок.
Маша метнула в ее сторону сердитый и даже немного обиженный взгляд.
- Не понимаешь ты, - сказала она. – Это для Лены вопрос доверия. Как-то это и правда ранит, если ты человеку о себе все рассказала, а он – по кусочку да по капельке. Вопрос доверия.
Карина фыркнула.
- Мань, он теперь никому не доверяет. Маргош, и вот что, реально Черников Эльдара из-за гхоулы грохнул? – дождавшись утвердительного кивка, она задумчиво промолвила: - Представляете, девки, что сейчас начнется? Весь треугольничек собрался.
Марго покачала головой.
- Это да. Но ты, Кариш, лучше бы о другом подумала, - Карина вопросительно посмотрела на нее, и Марго объяснила: - Оля Светлова приехала. Она раньше встречалась с Егором.
***
Марго думала, что Черников отменит тренировку из-за приезда Лизы, но, когда она вошла в спортзал, то обнаружила, что он сидит на скамейке с ноутбуком и подбирает музыку для занятия, и почему-то почувствовала, как куда-то в висок кольнуло предчувствие чего-то странного. Быстро переобувшись, Марго подошла к Черникову и спросила:
- Что сегодня? Вальс или румба?
После того, как Марго разобралась с медленным и венским вальсом настолько, что Черников сделал ей комплимент, сказав, что она почти вышла на профессиональный уровень, они решили, что можно взять что-нибудь не только из стандарта, но и из латиноамериканской программы. Выбор пал на румбу, и после первой же тренировки Марго поняла, что все магические ритуалы, которые она успела изучить в колледже, не имеют отношения к магии – волшебство таилось в танце, настолько обнажая все чувства, которые до поры до времени были скрыты на дне души, что Марго становилось страшно. Она не была собой в эти минуты – превращалась в обнаженный нерв, и каждое прикосновение Черникова заставляло ее трепетать так, словно по ее телу пропускали ток. Марго знала, что ее тренер чувствует то же самое: не потому, что он когда-то был даэраной, а потому, что такова магия танца.
- Давайте румбу, - предложил Черников. – Как раз хорошую музыку подобрал.
Марго раньше не слышала этих песен, и неудивительно: судя по всему, они появились достаточно давно – под звуки того, что сейчас крутили по радио, сердце не могло замереть вот так, словно мир остановился, застыл где-то за высокими окнами, закрытыми сетками от попадания мячом, и в нем остались только двое, танцующие в спортзале. Больше не было ни преподавателя, ни студентки – были двое, мужчина и женщина, и их танец рассказывал историю, которой только предстояло случиться.
Когда песня закончилась, Марго вдруг обнаружила, что они застыли в центре зала, и Черников держит ее в объятиях, настолько спокойных и властных, что в них уже не было ничего от тренировки. На какое-то мгновение Марго показалось, что она слышит, как бьется его сердце.
- Мне растяжки не хватает, - сказала она, просто для того, чтобы нарушить это молчание.
- Это не страшно, - негромко произнес Черников и добавил: - Это придет со временем. А пока надо просто попробовать получить удовольствие.
Фраза прозвучала крайне двусмысленно, и новая песня, которая наконец-то зазвучала из динамиков, сумела вернуть Марго и Черникова к тренировке, но не снять возникшее между ними напряжение – через несколько минут оно все-таки вскипело, не удержавшись в рамках приличий, и выплеснулось на поверхность. Черников будто случайно перехватил руку Марго у запястья и потянул к себе: вроде бы легко, но у девушки не было шансов остаться на ногах. Негромкий вскрик – и Марго обнаружила, что Черников неуловимо быстрым движением опустился на пол, а она свалилась на него сверху.
Ахнув, Марго попыталась подняться, но твердые пальцы Черникова – как ни дергайся, не вырвешься – стиснули ее плечи. На какое-то мгновение ей стало страшно: она поняла, насколько близко подошла к кульминации своего плана, но страх почти сразу перерос в настолько глубокое, всепроникающее желание, что от него нельзя было просто взять и отказаться.
В поцелуе не было ни капли нежности – только животная страсть и похоть. Слишком уж долго они себя сдерживали, балансируя на тоненькой ниточке, протянутой над бездной. Марго сейчас было наплевать на все планы и все секреты Черникова, которые она хотела выведать – отзываясь на его жадный поцелуй, она хотела одного: пусть это не кончается. Но потом, когда Черников резким движением перевернул Марго на спину и, перехватив ее запястья, поднял их над головой девушки и прижал к паркету, она все-таки нашла в себе силы, чтобы еле слышно промолвить:
- Мы не должны… Это неправильно.
Черников посмотрел ей в глаза настолько пристально, что Марго ощутила, как путаются мысли – она словно проваливалась в глубокий темный колодец без дна.
