— Ну, знаете ли..! — воскликнул принц. — Имейте совесть, друг мой, или наши добрые отношения закончатся серьезной ссорой!
Харвис прикрыл глаза. Ссора неминуема, если среди изголодавшихся мужиков появляется девушка, которая ведет себя настолько решительно и дерзко. Ссора тут — только вопрос времени, и хорошо, если все закончится без кровопролития.
— Именно об этом я и хотел бы поговорить, — серьезно произнес Харвис. Еще один бросок заклинания — и одежда на нем сухая, а тело чистое. Можно снова заниматься серьезными вопросами. — Если ваше высочество не против, то предлагаю пройти в ваш шатер. Всем нам.
Теперь все снова смотрели с растерянным удивлением — но уже на Харвиса.
— Я серьезно, господа! — сказал он уже громче. — Забудьте о своих притязаниях на даму. Мы все в опасности!
Борх понимающе прикрыл глаза.
— Господин колдун прав, — произнес он. — Пожалуй, мне тоже есть, что всем вам сообщить.
* * *
— Это все-таки невыносимо, господа, — признался Альден и практически рухнул в креслице. Один слуга тотчас же принялся обмахивать принца пушистым белоснежным опахалом, а второй поднес бокал с ледяным соком.
Все, собравшиеся в шатре, дружно разделяли его мнение.
— Хорошо, что я полковник, боевой офицер и имею представления о чести, — Матиаш приложил руку к груди и обвел собравшихся усталым взглядом. — Дама решительная и дерзкая, и ей очень повезло, что попала она в компанию людей благородных, для которых порядочность — не пустой звук, а норма жизни.
Харвис понимающе кивнул. Эвглин действительно повезло: дворяне Эльсингфосса разделяли старинный постулат о том, что на людях с голубой кровью лежит высочайшая ответственность не только за себя, но и за всех остальных. Поэтому ни принц, ни полковник не могли позволить себе какой-то разнузданности вне приватного круга. Мало ли, насмотрятся простолюдины да мещане, что его высочество девиц насильничает — и решат, что им тоже позволено.
— Были бы на нашем месте какие-нибудь скобари — уже драли бы дерзкую в пять смычков, — вздохнул Альден. — Нет, господа, это действительно невыносимо. Харвис! — принц обернулся к колдуну. — Раз ваша студентка под вашим началом, сделайте ей строжайшее внушение! Пусть будет наука на тот случай, если она окажется в обществе, что будет грубее нашего!
Харвис вновь понимающе кивнул. Михаль мечтательно улыбнулся и вдруг заявил:
— Господа, я нашел сюжет для полотна! Богиня Аурвита, выходящая из пены морской! Сюжет античный, благородный, ни капли пошлости.
Полковник Матиаш тотчас же заулыбался и крутанул ус. Похоже, он стал поклонником классической живописи.
— Не в это дело, господа, — подал голос Борх. Он по привычке расположился в отдалении и сейчас просматривал бумаги в небольшой темно-красной папке. — Я хотел бы поговорить с вами о чрезвычайно важном событии, которое, возможно, определит судьбу государства.
Харвис напрягся. Он всегда воспринимал Борха максимально серьезно, и если тот говорил о важном событии, то можно было не сомневаться — дело действительно обстоит крайне серьезно. Впрочем, остальные господа разделили его мнение, и на Борха устремились крайне внимательные взгляды.
— Начну с того, что сегодня после бури произошло еще одно событие, — начал Борх. Он говорил не слишком уверенно, словно опасался, что его слова могут неправильно истолковать. — Я лично видел, как воздух возле скал вскипел и треснул, и в прорыве было бушующее море и скалы. Вы можете не поверить мне, господа, но наш многоуважаемый колдун и его ученица тоже видели это тревожное явление. Более того, прекрасная госпожа Эвглин, столь смутившая наше общество, всеми силами стремилась броситься в этот прорыв.
Он сделал паузу, и Харвис вдруг обнаружил, что все, собравшиеся в шатре, теперь смотрят на него с одинаково оторопелыми лицами. Слуга даже перестал размахивать опахалом над принцевой головой.
— Да, господин Борх говорит правду, — неохотно произнес Харвис. — Это действительно был прорыв между мирами, который, кстати, полностью подтверждает мою теорию.
Некоторое время в шатре царила напряженная тишина, а затем принц негромко поинтересовался:
— Но почему же она хотела туда броситься?
И полковник сразу же произнес:
— Потому так и кричала, что ты не пускал?
Борх предупреждающим жестом вскинул руку.
— Позвольте ответить мне, господин Харвис, — взгляд блеклых глаз скользнул по нему, и Харвис почувствовал острое облегчение, когда Борх стал смотреть в другую сторону. — Все дело в том, что госпожа Эвглин… прошу отнестись к моим словам как можно серьезнее, я сейчас говорю правду. Так вот, госпожа Эвглин — иномирянка. Море, открывшееся в провале, было из ее мира, и она хотела вернуться домой.
Внезапный грохот был таким, что принц даже подпрыгнул от неожиданности. Борх бросил тяжелый взгляд в сторону слуги, выронившего поднос с шербетом, и сухо сказал:
— Сболтнешь хоть слово — вырежу язык.
Слуга мелко закивал смуглой обритой головой и принялся собирать осколки, не поднимая глаз на господ. Но если бы он посмотрел, то увидел бы, что господа шокированы. Впрочем, Харвис подумал, что шок — это слишком мягкое выражение. Собравшиеся в шатре выглядели так, словно кто-то невидимый изо всех сил треснул их по головам чем-то тяжелым. Наконец, полковник перевел взгляд на Харвиса и сказал:
— А ты ведь знал.
Харвис устало кивнул и прикрыл глаза.
— Да. Знал, — ответил он.
Принц вскочил с кресла и принялся порывисто ходить по шатру. Иногда он останавливался и вопросительно смотрел на Борха.
— Я понимаю, господа, вы все удивлены, — произнес глава службы безопасности и, завернув рукав, продемонстрировал свою татуировку на запястье. — Но этот знак нельзя обмануть. Госпожа Эвглин пришла к нам из другого мира, и я немедленно известил об этом его величество.
Борх сунулся в папку и извлек желтый бланк, на котором приходили телеграммы от высочайшего имени, и Харвис, пожалуй, затруднялся сказать, что удивило больше: девушка из другого мира или эта телеграмма.
— Итак, господа. Его величество Клаус своей высочайшей волей прощает его высочество Альдена и всех, кто осужден вместе с ним, — прочел он. — Всем, кто был отправлен в Приграничье, надлежит вернуться в столицу. Харвис ванн Рейн восстановлен в Эльсингфосской академии чародейства и волшебства в должности проректора по научной работе. Студентку помянутой академии Эвглин Шу требуется срочно направить под надзор.
Борх свернул листок и произнес:
— Мы возвращаемся домой, господа.
Несколько долгих минут в шатре было тихо, а потом тишина взорвалась такими торжествующими воплями, что закладывало уши. Полковник сгреб Харвиса в объятия, хлопнул по спине и расхохотался, принц затопал ногами и проорал:
